Ки Теце

Глава Ки Теце насыщена важнейшими законами, и некоторые из них мы разберем. Отметим, глава может оказаться самой длинной во всей этой книге, но терпеливое прочтение ее, надеюсь, будет вознаграждено возросшей духовностью читателя.

◾ Об изголодавшихся

Уже в самом начале главы обсуждается, что делать, если вам понравилась взятая в ходе военных действий пленная женщина, и вы хотите взять ее к себе в дом в качестве жены (Дварим 21:11–12). Обычно для широкой публики эти стихи комментируются таким образом, что лучше в жены иноплеменниц не брать, но если уж очень полюбите… Однако по какой-то таинственной причине обычно не приводится комментарий из Талмуда, что изголодавшемуся солдатику можно удовлетворить свое желание[941], а уже потом приступать к ознакомлению со стихами книги Дварим о дальнейших действиях с пленницей (21:12–14). Оговаривается, что статус женщины – замужняя она или нет – не имеет значения, потому что языческие браки силы не имеют. Однако страсть воина все же подвергается строгим ограничениям. Изнасилование допускается только одной пленницы, но не двух, и изнасилование должно быть однократным. Разрешение на изнасилование приводится не само по себе, а в ходе дискуссии, может ли солдат-священник удовлетворить свою половую страсть, как и простой солдат, – для последнего право на изнасилование не подвергается сомнению. И Маймонид объясняет, что для священника это возможно, пока женщина еще язычница – с обращенной в иудаизм уже другие отношения, требующие выполнения специальных условий[942].

Но возникает естественный вопрос, где воин может осуществить изнасилование – на поле боя или еще где-то. По мнению Маймонида, удовлетворить свое желание надо не на поле боя, а в укромном месте[943]. Причем это вывод делается на основе Дварим 21:12 («Приведи ее в дом свой…»).

Такова реальность войны. Увы, на протяжении многих веков, вплоть до наших дней, изнасилование пленниц или местного населения в ходе военных действий – печальная реальность. Часть мудрецов (хотя не все заостряют на этом вопрос) только ее фиксируют как неизбежность, как дань «дьявольским инстинктам»[944], но все же требуют себя как-то сдерживать.

◾ О смелых вопросах

В главе справедливо указывается на то, что чужие вещи надо отдавать хозяину (Дварим 22:1–3). Но, естественно, вопрос находок вызвал горячее обсуждение у наших мудрецов.

Например, вы нашли цыпленка, что с ним делать? На этот счет в Мошне[945] есть указание: если цыпленок найден на расстоянии менее 22,5 м от вашего курятника – то принадлежит вам. Если цыпленок найден на расстоянии свыше 22,5 м, то он принадлежит тому, кто его нашел. Принадлежность такого цыпленка вам исключается: по словам р. Уквы бар Хамы, птица, способная только прыгать по земле (а цыпленок относится именно к таковым), не может пропрыгать более 22,5 м. Если цыпленок обнаружен между двумя курятниками, то принадлежность цыпленка определяется тем, ближе к какому он найден. Если же цыпленок найден посредине между курятниками, то цена цыпленка делится между ними пополам.

Мудрецы стали дискутировать: а если один курятник больше другого – значит, и вероятность принадлежности цыпленка большему курятнику выше? Но тут вмешался хитроумный р. Ирмейя и задал вопрос: «А если одна лапка цыпленка находилась на расстоянии менее 22,5 м от курятника, а вторая его лапка – на расстоянии больше 22,5 м – каков закон в таком случае?» Ответа бедному Ирмейи не дали, а выгнали из дома учения и продолжили дискуссию. Насчет того, почему его выгнали, мудрецы тоже спорят. Раши полагает, что вопрос был дурацкий, и Ирмейя просто издевался над коллегами-раввинами[946]. А вот тосафисты полагают, что Ирмейя имел наглость подвергнуть сомнению вывод мудреца Мишны насчет невозможности для птицы пропрыгать больше 22,5 м, и потому его выгнали[947].

Если у мальчика две головы, на какую из них он в первую очередь должен накладывать тфилин?

Кстати, как мы помним, были и еще случаи, когда мудрецов выгоняли из дома учения за неправильные вопросы. В главе Тазрия мы разбирали, как р. Пелейму выгнали за вопрос к р. Йехуды а-Наси: если у мальчика две головы, на какую из них он в первую очередь должен накладывать тфилин?

Какой урок мы можем отсюда вынести? На всякий случай, не задавайте вопросов, пусть даже и мудрых, но которые могут показаться дурацкими, особенно начальству. Береженого бог бережет.

◾ Немного из талмудической зоологии

Положение из нашей главы о запрете впрягать вместе вола и осла (Дварим 22:10), как и сходные запреты – засеивать поле разными культурами, делать одежду из льна и шести и т. д., – породило оживленную дискуссию мудрецов[948]. Мудрецы решили, что эти запреты объединены общей идеей недопустимости смешения двух разных видов, будь то животные, ткани или сельскохозяйственные культуры. Но, естественно, возник вопрос, какие зоологические виды можно считать однородными и по каким признакам[949]. Так р. Хабиба указал, что хотя петух, павлин и фазан и могли бы считаться однородными, поскольку у них имеет место имбридинг, но это не так. И р. Шмуэль подтвердил, что даже вроде бы совсем близкие дикий гусь и домашний гусь считаются разнородными. Р. бен Ханан поинтересовался: не потому ли, что у одного длинная шея, а у другого короткая? Но, продолжил он, ведь арабский и персидский верблюды не считаются однородными, хотя у одного шея толстая, а у другого – тонкая? На этот парадокс р. Абайе ответил, что дикий и домашний гусь не из-за шеи разнородными считаются, а потому что у дикого гуся видны яйца, а у домашнего – скрыты. Р. Папа еще один фактор разнородности гусей привел: дикая гусыня по одному яйцу откладывает, а домашняя – сразу несколько. Тут же, к слову, р. Йермия жестко предупредил, сославшись на мнение р. Реш Лакиша: скрещивающий разнородных морских обитателей подвергается ударами плетью.

Тем временем р. Рехава задался еще одним парадоксальным и сугубо теоретическим вопросом: распространяется ли запрет Торы на случай, когда кучер впряг в одну телегу разнородных козу и рыбу шибуту (помните, мы обсуждали рыбу-предательницу, которая не вернулась с изгнанниками из Вавилона и у которой мозги по вкусу идентичны со свининой)?[950] Ведь поскольку коза не пойдет в воду к шибуте, а шибута – на сушу к козе, то они не будут трудиться совместно, и, следовательно, кучер запрета не нарушает. Но, с другой стороны, кучер