почувствует, что от вас еще и до сих пор очень водкой несет. Сколько вы выпили? Если хотите поцеловать, то уж целуйте в руку, скажет… (Поцеловала его.) Прощайте! (И исчезла, растаяла в предрассветной мгле, оставив на небритой щеке теплую влагу. И еще как будто бы музыку. Да, музыку. Слышанную когда-то давно. Когда? Где? Он слышит далекую музыку и пение слева.)

«Quand l’Aurore discrète.

Rougit dans un ciel pur,

La nature est en fête

Tout chante dans l’azur.

La joyeuse hirondelle

Nous prédit les beaux jours.

Ah! Chantez, chantez comme elle,

Enfants, chantez toujours…».

М у з ы к а н т. Ах вот что! Sérénade de Gounod. (Когда-то, еще маленькому, пела мать.) Ха-ха-ха! (Почему именно эту наивно-сентиментальную серенаду, совершенно противоположную осенней ночи, этой страшной реальности.)

«La joyeuse hirondelle

Nous prédit les beaux jours.

Ah! Chantez, chantez comme elle…».

(Он старается схватить мелодию на дудке, но сбивается. Спазмы не дают. Корчится — так хочется плакать. Чтобы избежать этого, он пытается шутить.) Какие сантименты! (И, скорчившись от спазм и холода, добавляет.) И какая ирония! Водки!

6

И рано на рассвете, когда такой крепкий сон и все спали, М а к л е н а  встретилась с паном  З б р о ж е к о м. На дорожке, что от его дома до ворот. Вот они подошли друг к другу. Молчат.

З б р о ж е к (глухо, но иронически). Кто же из нас первый скажет «добрый день»?

М а к л е н а (тоном ответа на приветствие). Пан уже сказал «добрый день».

З б р о ж е к. По-моему, первым должен здороваться наемник.

М а к л е н а. Я пану уже ответила.

З б р о ж е к. Паненка отвечает так, будто она вышла на дуэль.

М а к л е н а. А что такое дуэль?

З б р о ж е к. Это раньше если один другого оскорбил, то рубились или стрелялись. Только не за деньги, а как равный с равным.

М а к л е н а. Пану ведь за это заплатят больше, чем пан мне. Верно, тысячи?

З б р о ж е к. Га… (Рассматривая Маклену.) Так сколько же в самом деле паненке лет?

М а к л е н а. Тринадцатый. Я вчера сказала.

З б р о ж е к. О, паненка далеко пойдет.

М а к л е н а. Да. Я пойду в революционеры.

З б р о ж е к. На мои деньги?

М а к л е н а. Нет-нет!

З б р о ж е к. Как же нет! Значит — на мои! (Цинично.) Ну что ж, я даже принес для этого пистолет.

М а к л е н а. Давайте!

З б р о ж е к. Он уже заряжен. Только нацелиться и нажать вот на эту собачку. Паненка говорит, что умеет.

М а к л е н а. Да. (Берет револьвер.)

З б р о ж е к (торопливо). Ну вот… Теперь я стану вот здесь на дорожке, а паненка (оглянулся и почти шепотом) пусть стреляет. Только в шею. А потом — в революционеры! (Незаметно вынул часы и деньги и крепко сжал в руке, потому что она дрожит.) Обязательно в шею! Ну?.. Теперь (закрыл глаза) скорей! Скорей!

М а к л е н а (обошла вокруг и стала перед ним). А деньги?

З б р о ж е к. Деньги потом… когда убьешь… в кармане.

М а к л е н а. Нет! Деньги пусть пан сейчас даст.

З б р о ж е к (отступив). А если паненка возьмет и убежит (насмешливо) в революционеры?

М а к л е н а. Пусть пан положит их рядом на землю!

З б р о ж е к. На землю? Можно… Черт — бог! Она далеко пойдет!

М а к л е н а. И пусть пан пересчитает, чтобы я видела.

З б р о ж е к. Скорей! Увидят!

М а к л е н а. Пусть видят!

З б р о ж е к (торопливо считает деньги). Гм, вот… Сто злотых, двести пятьдесят… А вот бумажки помельче…

М а к л е н а. Сколько же там?

З б р о ж е к. Я сам не вижу. Темно. Но, кажется, все.

М а к л е н а. Ну так пусть пан подождет, пока ему станет светло.

Зброжек, плутуя, считает.

(Маклена подошла, смотрит. Проверяет глазами.) Здесь, кажется, не хватает ста злотых.

З б р о ж е к (бормочет). Только ста злотых. Маклер и меня надул. Но… но пистолет, говорит он, стоит денег… Больше ста злотых. Ей-богу, больше! Пистолет!

М а к л е н а (взяв деньги). Я уже выросла! Выросла! Смотрите! Вот вам ваши деньги! Смотрите и считайте! (Считает.) Сто злотых… (Рвет и бросает.) Двести пятьдесят. (Рвет и бросает.) А вот и помельче бумажки. (Рвет и бросает.)

З б р о ж е к (вне себя). За квартиру? Квартирную плату мне?

М а к л е н а. Еще пятьдесят злотых? Сто?.. Но пистолет, говорит, стоит (поднимает револьвер) больше ста. Отец расскажет обо всем этом, так, может, и там в банках — порвут ваши деньги! (Нацелилась.)

З б р о ж е к (закрывшись рукой). Не надо, не надо! Прошу вас!

Но Маклена опять обошла его, тогда он побежал от нее. Маклена выстрелила. Зброжек упал. Маклена бросила револьвер. Остановилась и стоит неподвижно, пока не послышался с балкона свисток. Свисток, которым вызывают полицейских. Тогда она побежала к воротам. Но вернулась и взяла револьвер. Когда, побежав, услышала, что в ворота входят, бросилась вдоль стены к будке Кунда. Из будки вылезает  м у з ы к а н т.

М а к л е н а. Вы видели? Слышали? Расскажите обо всем этом полиции. Или передайте отцу и Христинке. И скажите, что я…

Где-то сбоку раздался свисток.

(Она перелезла через стену. Еще раз показалась ее голова. Крикнула звонко, махнула рукой.) Передайте, что я вернусь! Обязательно!

И исчезла. Музыкант, горбясь от холода, пошел в ту сторону, куда показала Маклена. Но его дернул за спину холод и вернула какая-то мысль. Он оглянулся и побежал в противоположную сторону. Вернулся и опять пошел, куда показала Маклена, кажется, уже более решительно. Из-за стены, где пролезла Маклена, где-то далеко всходило солнце.

З а н а в е с.

Перевод П. Зенкевича.

О ПЬЕСАХ МИКОЛЫ КУЛИША

Истинный вклад писателя в литературу и степень популярности его имени не всегда совпадают. Действует тут множество причин, не последняя из которых — недостаток информации или попросту отсутствие доступных изданий. Предлагаемый сборник имеет целью шире познакомить читателя с творчеством советского украинского драматурга Миколы Кулиша и тем восполнить пробелы в живой истории нашей литературы.

Пьесы Кулиша на русском языке издаются не впервые. Еще в 1926 году в переводе А. Гатова была напечатана его пьеса «97». В начале 30-х годов благодаря энергии переводчика П. Зенкевича большинство пьес Кулиша было переведено на русский язык, некоторые из них шли на сцене русских театров («97», «Патетическая соната»). Но к читателям эти переводы пришли с большим опозданием: в 1957 году была заново издана драма «97», а в 1964 году напечатаны «Патетическая соната» и «Маклена Граса». К названным пьесам в этом сборнике добавлены: «Так погиб Гуска» и «Народный Малахий». Собранные впервые, лучшие пьесы М. Кулиша дают возможность русскому читателю ясней представить масштабы и своеобразие его дарования.

Земля, на которой родился Микола Кулиш, не похожа на хрестоматийную Украину — с тополями, вишневыми садами, зеленью лугов и плакучими ивами над прудами. Крайний юг Украины, причерноморская равнина — это безграничная степь. Весной она пышно зацветает маками, зеленеет травами, но быстро