– Ну, она в шоке. Впрочем, моя жена тоже. Они всю жизнь считали себя дочерьми Ивана Сергеевича и Веры Петровны Будановых, а теперь выяснилось, что они не сестры и никакая не родня воспитавшим их людям. Женя-то появилась на свет в семье Самохваловых и имя ее Мариэтта, а Нина дочь Андрея Николаевича Лукьяненко, бандита по кличке Череп, и его верной помощницы Алевтины. Диана Варкесовна почти обезумела от счастья. Она простила Илью, цепляется за руку Жени, боится ее отпустить. Эжи плачет, потому что любит простивших ее маму и папу, то есть Будановых, и не понимает, что ей теперь делать. Хорошо, хоть Череп уже скончался. Иначе бы, узнав правду о своей младшей дочке, наверняка наказал бы бывшего садовника. Кстати, Лукьяненко оставил все свое имущество Нине и Жене с условием, что им не станут рассказывать о нем, сообщат, что наследство от старого бездетного друга Ивана Сергеевича.

– Благородно, – хмыкнул Макс.

Костин передернулся.

– Малоприятная ситуация.

– Будановы действительно случайно нашли Мари? – осведомился Вульф. – Или украли ее?

– Они твердит, что крошка попалась им в лесу, – развел руками Вовка. – Прошло двадцать лет, истину мы никогда не узнаем. Как и не сможем разобраться и со смертью доктора Верещагина. На вопрос, в самом ли деле Глеб Алексеевич стал жертвой ДТП, или Буданов убрал человека, знавшего правду о Жене и Мариэтте, нет ответа. Сам Иван Сергеевич нам ничего не сообщит. Диана Варкесовна не горит желанием встречаться с ним и Верой Петровной, а те не хотят устраивать совместное чаепитие с родной матерью своей Жени. Мариэтта-Евгения давно совершеннолетняя, никакой суд не имеет права диктовать ей, кого считать своими родителями. Юридически она дочь Будановых, биологически – Самохваловых. Надеюсь, со временем ситуация как-то разрулится.

– Эжени мечтает выйти замуж, – вздохнув, продолжал Макс, – увидев в ресторане Илью, она приняла его за обещанного своим гуру жениха и отправилась с ним. Куда младший Самохвалов повез столь удачно подвернувшуюся ему сестру?

Костин налил себе воды.

– Илья в один миг сообразил, что Эжи считает его кем-то другим, поскольку она сразу повела себя с ним, как с дорогим и любимым человеком. Едва они познакомились, девушка сказала: «Я так счастлива, что выполнила все указания Альдабарана и увидела тебя». Самохвалов подумал, что Эжени пришла в ресторан на слепое свидание, которое организовала какая-то брачная фирма. Имя «Альдабаран» он посчитал названием конторы и решил включиться в игру. Он привез Евгению в дорогой отель и сказал: «Милая, сейчас уже поздно, отдохни до завтра, утром мы с тобой обо всем поговорим». Илья надеялся, что уговорит новую знакомую прикинуться его сестрой, хотел предложить ей много денег. Учтите, ему постоянно звонит в этот день мать, которая уже знает, что сын нашел Мариэтту. Диана Варкесовна требует сообщить, как себя чувствует ее дочь, говорит, что хочет поскорей увидеть Мари. А дальше было так…

В конце концов Илья вынужден был сказать матери:

– Мы с сестрой в отеле. Но она очень устала, напугана, у нее болит нога. Отложим вашу встречу на пару дней.

Но разве Диана Варкесовна могла ждать? Она двадцать лет искала свою девочку! Диана спрашивает название гостиницы, Илья выкручивается, не желая его сообщать. Самохвалова впадает в панику, заподозрив, что Мариэтту таки убили, а сын скрывает от нее правду. Потеряв голову от ужаса, Диана Варкесовна звонит компьютерщику, который делал реконструированное фото ее дочки, и, рыдая в трубку, просит:

– Можно как-то узнать, где сейчас находится мой сын?

– Если дадите номер его телефона, то я быстро раздобуду адрес, – обещает айтишник.

И действительно, вскоре у матери в руках оказывается и название отеля, и адрес. Самохвалова мчится туда, поднимается в номер, стучит в дверь руками-ногами, требует открыть… Илье приходится подчиниться. Диана Варкесовна вбегает в номер с воплем:

– Где Мари?

Крик будит Эжени, она высовывается из спальни. Мать видит дочь, кидается к ней. Евгения ничего не понимает, смотрит вопросительно на Илью, а тот растерянно лепечет:

– Простите, вы… э… моя сестра… э…

Он не знает, что делать, что говорить, Диана Варкесовна рыдает, произнося на разные лады: «моя Мари, Мариэтта». В конце концов Эжи делается плохо. Самохваловы отвозят ее в клинику, мать неотлучно сидит у постели обретенной дочери, держит ее за руку.

– А потом к Илье приезжаю я с вопросом: «Куда вы спрятали Евгению?» – завершил картину Костин.

– Парню не позавидуешь, – хмыкнул Макс. – Так, с этой ситуацией понятно. А подозрительный мужик, который приходил в подъезд незадолго до убийства Подольского, тот, кого Лампа приняла за фаната, оставившего очередное письмо с угрозой, он кто?

Костин оглушительно чихнул.

– Простите… Это был курьер из интернет-магазина, который привез заказанную книгу жильцу из квартиры под апартаментами нашего подопечного. Но мы же знаем, что Вениамин сам себе послания слал. Жанна, когда он озвучил свою «гениальную» идею, сказала ему: «Что за глупость посадить в подъезде Евлампию? Она же никакого фаната не увидит!» Мошенник ответил: «Главное, нам нужен свидетель наезда. Ну и пусть тетка твердит, что не заметила подозрительных лиц. Я ей скажу: «Вы просто прошляпили преступника, вот новое письмо, я получил его утром». Я все продумал.

– А журналист? – задал следующий вопрос Макс. – Ну, тот, кого Подольский нанял, чтобы сфотографировать попытку «фаната» задавить его. С ним вы говорили?

– Нет, – вздохнул Костин, – мы его не нашли, понятия не имеем, кто он. Снимков с места происшествия в газетах не появилось. Кстати, Жанна о нем ничего не знала до дня покушения. Вениамин сообщил ей о корреспонденте, только когда собирался выйти из квартиры, намереваясь упасть в подъезде на глазах у Лампы. Между прочим, хитрая Златова позвонила ему из автомата – не хотела, чтобы полиция, которая займется расследованием убийства Подольского, узнала, кто звонил жертве незадолго до смерти. «Ну, давай, смотри не опоздай», – сказала она. «Уже готов, – ответил Вениамин, – надеюсь, репортер на месте». Жанна переспросила: «Кто?» И «великий писатель» доложил о приглашении представителя прессы. Златова онемела от злости и растерялась.

– Представляю ее эмоции, – перебила я. – Когда в разговоре с ней я упомянула о корреспонденте, Жанна пошла красными пятнами.

– Понятно, почему она и после убийства бесилась, – хмыкнул Володя. – А в тот момент была в ярости. Что-либо предпринять она уже не успевала – снайпер занял позицию на чердаке, отменять операцию поздно… А Подольский отключил трубку и пошел навстречу своей смерти. Наверное, был очень собой доволен, радовался, как здорово все организовал, всех вокруг пальца обвел, сейчас его замечательная пиар-акция начнется.

– Вопросы почти закончились, – сказал Вульф. – Остался последний. Зачем Златова и Крестова все это проделали?

– Убили Вениамина? – опешила я. – Ты не понял? Они хотели отомстить…