мальчишку, они отправились охотиться. Троцкий без колебаний принял на спину Гнера – сам выбрал его, почуяв коллегу-командира. Добряк Ромео легко согласился на Гоба, а закоренелый обалдуй Блюмкин достался Дону. Руфа доверили Гортензии – та знала, как управляться с такими шалопутами.

Следующим номером программы манипулятора познакомили с новыми принципами охоты, поставленной на научные рельсы. Граги не рванули туда, куда так стремились. Эти долдоны продолжали стоять, будто в ожидании плевка стартового пистолета.

– Ну? – нахмурился Гнер, уставившись на Дона.

– Что? – сначала брякнул он, а потом догадался, кто всех тормозит.

За отсутствием щупов роль пеленгатора отводилась единственному в компании гаду с радаром в башке. Он вздохнул и пнул под зад «ищейку». Подлая псина заявила, что в радиусе доступа подходящих объектов не имеется. «Эрудит» напомнил, что в базе данных манипулятора нет сведений о последних местах охоты грагов. Ибо господин белоручка ни разу не озаботился кормёжкой домашней скотины. А в последнее время и вовсе шлялся вдали от поголовья.

Поголовье, тем временем, теряло терпение. Ну, что с ними поделаешь? Дон залез в башку Троцкого и скомандовал: вперёд! Вперёд для сообразительного грага означало одно: куда глаза глядят. Он и рванул, увлекая за собой семью. Гнер – бриллиант, а не мужик – понял, что пора брать дело в свои руки. Они с Троцкий перебазарили по-мужски, и вскоре определились с первой орбитой, по которой следовало вращаться вокруг лагеря. Добычу «ищейка» почуяла на третьей отдалённой орбите, когда Дон уже заклеймил себя законченным неудачником. Они оторвались от лагеря на полсотни километров, куда какой-то рогатый дебил притащил своё небольшое стадо громадных коров – иных жизнь ничему не учит. Люди едва успели спрыгнуть, как Троцкий протрубил победу и пошёл в атаку. Любоваться на этот банкет Дон не стал бы под угрозой нового крушения поезда.

Утром нездоровилось всем: и провожающим, и отбывающим. В здоровом расположении духа и головы были только ночные охотники обеих мастей. Ну, и, естественно, Лэти, Эспе-Аэгл да молодожёны. Пайдар Эспе-Раст так и заявил, мол, теперь, как настоящий мужчина, он должен жениться. Старик Аэгл потемнел рожей и потяжелел кулаками. Виданное ли дело! Этот говнюк соблазнил приличную девушку без санкции старшего брата. А теперь ещё права качает, дескать, пожените нас, иначе я тут всем мозги в кобчик закатаю.

– Твоя была инициатива? – тихонько шепнул Дон сестрице.

Та стояла рядом с ним, потупив глазки и ожесточённо борясь с многозначительными ухмылочками. Учинённый жениху громогласный разнос позволил им перешёптываться без помех.

– Еле уломала, – притворно вздохнула Паксая. – Не положено! – передразнила она жениха. – Оскорбление Вугу! Оскорбление Дону! Он мой друг и прочее всякое.

– А ты не торопишься? – вспомнил он о функциях старшего брата.

– В смысле, проверить чувства? С двумя щупами в обойме?

– Тьфу ты! Забыл. Значит, Лэйра рекомендует?

– Угу.

– А ты-то сама?

– А с моими чувствами, Донатик, всё в порядке. Давай, не тяни. А то я сейчас овдовею.

Эспе-Аэгла и впрямь занесло куда-то не туда: суд чести и прочая байда.

– Господин Дацерик! – возвысил голос Дон. – Думаю, ты не всё знаешь!

Старик мигом угомонился и уставился на оскорблённую сторону. «Эрудит» доложил результаты коллегиального мозгового штурма: старику жутко не хочется портить жизнь другу своего сына. Он ждёт хоть какой-то помощи. И помощь не замедлила явиться.

– Пайдар Эспе-Раст говорил со мной о моей внучке, – в наступившей тишине степенно солгал дед.

Он сидел у разгорающегося костра, где Тарьяс хлопотал над его похмельем: отпаивал горемыку вонючей микстурой манипуляторов.

– И я, как старший мужчина в роду, дал согласие на его брак с Паксаей, – продолжил дед, болезненно морщась и прихлёбывая лекарство. – И поскольку Пайдар до сих пор не позволял себе ничего бесстыдного… Не позволял? – уточнил он у внучки.

– Два раза, – с офигительным удовольствием пискнула та под нос, отрицательно замотав головой.

Дон едва не фыркнул на весь лес. Обе гадючки боролись не на жизнь, а на смерть с гомерическим хохотом – распущенные дочери разнузданной в половых вопросах ядерной цивилизации.

– Тогда Пайдар прав, – постановил дед.– Прежде, чем отправляться в далёкий путь, их нужно поженить.

– Без жрецов? – в сомнении покрутил носом педант Эспе-Аэгл.

– А ты что, религиозен? – деланно изумился КУС. – Скажи, будто армы начали верить в богов, и я поверю, что конец света придумали бродячие сказочники.

– Традиции нужно блюсти, – сурово указал ему на принципиальную политическую ошибку старый арм. – На них держится наша Империя.

– Ну, так и блюдите, – отмахнулся старый манипулятор. – А мы тут причём? Мы к вашей системе отношения не имеем. У нас своя. Так что, Пайдар Эспе-Раст, забирай свою жену. И давайте уже собираться. Мне, вроде, полегчало. Дацерик, гнусно с твоей стороны так накачивать старого человека перед дальней дорогой.

– Не умеешь пить, не берись, – уже делано сурово указал ему на вторую принципиальную ошибку старый арм. – Всё, ребята! – гаркнул он на своих богатырей, вызвав повальную деформацию помятых физиономий. – Подготовка к операции! Спровадим гостей и тогда отпразнуем.

Богатыри оживились и засуетились. Фуф – за всё время экзекуции и бровью не повёл нахал – улыбнулся жене и развёл руки. Паксая бросилась к нему и повисла на необъятной шее, болтая ногами. Неизвестно, была ли Катерина хоть разик счастлива в прошлой жизни – в этой у неё, кажется, всё налаживается.

– Надеюсь, вы-то потерпите? – проворчал Дон, подходя к своим гадюкам.

– Ты недоволен? – удивилась Лэти, повиснув на его руке.

– Я буду недоволен, когда наш поход испортят орущие младенцы, – признался он.

– Бестолочь! – с почти искренним сожалением выдохнула Лэйра. – Да не ты! – тотчас возопила она, когда обознавшийся поросёнок рванул к ней на всех парах. – Лэти! – взмолилась неосторожная на слова гадюка.

Сестричка захихикала и встала между ней и свинячьими нежностями. Старшие гады тотчас отпрянули от места стыковки малышни, дабы их не затоптали.

– Позывной надо менять, – категорично заявила Лэйра. – Это мы не подумав.

– Кому менять? – съехидничал Дон. – Мне или ему?

Разминочную пикировку безжалостно прервал Вуг. Тарьяс уже вовсю паковался, руководя Гнером и Гобом. Дед по-хозяйски оглядел вверенное ему подразделение и принялся орать:

– Фуф! Мерзавец! Отпусти её! И марш оба работать! Лэти! Бестолочь непутёвая! Займись