– Ты никогда не хотела подумать над предложением?

– Я люблю этот дом, но кроме того…

Элла не успела договорить: в дверях появился Диган, все его шесть футов три дюйма. Он почтительно поднес руку к полям шляпы, прежде чем ее снять, и к изумлению Макс, улыбнулся бабушке. Макс быстро их познакомила, но все же бабушка не сразу обрела дар речи. Даже улыбаясь, Диган все еще выглядел опасным.

– Садитесь, – неожиданно приказала Элла. – По какой бы причине вы ни помогали Макс, я буду вечно вам благодарна.

– Возможно, он в первую очередь захочет ванну, бабушка, – хихикнула Макс.

– Ты читаешь мои мысли, – согласился Диган.

– Вторая дверь направо. Мы накачали воды для ванны, только она не горячая. Но я сейчас нагрею, – предложила Макс, поднимаясь.

– Вы можете оставить вещи в комнате моего внука, мистер Грант, – сказала Элла.

Макс круто развернулась:

– Он не будет делить комнату с Джонни!

– Все в порядке, дорогая. Джонни ночует в другом месте.

– Диган будет жить в одной комнате со мной. Нужно создать впечатление, что мы действительно муж и жена.

Диган спешно решил уйти:

– Дайте мне знать, когда решите.

Макс гневно уставилась ему в спину. Он, очевидно, не желал объясняться.

Обняв Эллу за плечи, она прошептала:

– Все хорошо. У нас была брачная ночь.

– Максин Доусон!

Макс поежилась и решила, что ложь будет самым быстрым способом окончить эту неловкую беседу.

– Нам пришлось. Грейди шпионил за нами. Если Карл узнает, что брак ненастоящий, я снова окажусь в его власти и он получит все. Кроме того… мне нравится делить постель с мужем, – призналась она шепотом.

– Так вы останетесь вместе?

– Нет, но…

– Вы останетесь вместе, – твердо объявила Элла.

Макс тяжело вздохнула, поскольку никогда не могла спорить с Эллой. Позже, после отъезда Дигана, она постарается объяснить, почему этот брак долго не продлится.

Но сейчас у нее было дело поважнее:

– Где Джонни?

– В доме мэра, полагаю. Там ему больше нравится. Мэр сбил его с толку и заморочил голову модной одеждой и слугами, выполняющими его желания, а также обещаниями послать его осенью в колледж на Восток.

– И он выбрал все это после того, как стрелял в Карла, пытаясь меня спасти? Его не заставляют оставаться там из-за этого дурацкого постановления об опекунстве?

– Для него это смена обстановки, и трудно его винить в чем-то. Он был так одинок и очень скучал. Только и твердил о том, что уйдет в море, как отец.

– Но он же не собирался оставить тебя одну? – нахмурилась Макс.

– Нет, он ждал, когда этот кошмар закончится и ты приедешь домой… или тебя привезут. Мэр заверил его, что ты будешь здесь до того, как он уедет в школу. И Джонни все равно приходит сюда каждый день, чтобы помочь мне, так что увидишь его уже завтра, если не раньше.

– Но теперь он может вернуться домой. Диган стал членом нашей семьи, и это отменяет любое постановление об опекунстве.

– Не уверена, что Джимми захочет вернуться. Если он узнает, что ты остаешься здесь, возможно, тут же направится в ближайший порт.

В отличие от брата и отца Макс не желала побывать в чужих странах. Она уже навидалась многого в своей стране, такого, что лучше бы и не видеть. Но Джонни рассказывал ей о своей мечте путешествовать по миру, поэтому слова Эммы ее не удивили.

– Что бы ни решил Джонни, он достаточно взрослый, чтобы жить самостоятельно, так что не стоит волноваться за него, бабушка.

– Я всегда буду волноваться за вас обоих, – проворчала Элла. – А ты даже не начала греть воду для мужа!

Мужа? Как убедить Эллу, что Диган ей не муж, если Макс так мечтает о том, чтобы он с ней остался?

– Бабушка готовит на обед что-то особенное. Она уже поймала двух кур. Полагаю, считает, что ты много ешь, – заявила Макс, присаживаясь рядом с Диганом на крыльцо.

Диган повернулся к ней, решив, что она представляет собой вид куда более приятный. Она переоделась, и сейчас на ней было одно из платьев, остававшихся в доме: льняное, голубого в зеленую полоску цвета, отчего ее глаза приобрели синеватый оттенок. Она была настоящей красавицей даже в старом платье и с грубо остриженными волосами. Но он хотел бы видеть ее в шелках, хотя бы один раз. До того…

Он не додумал. Обычно он с нетерпением ждал момента, когда сможет отправляться дальше, но не сейчас.

– Твоя бабушка напоминает мне Аделаиду Миллер, – заметил он.

– Называешь ее сварливой?

– Нет. Только властной.

Макс ухмыльнулась и положила руку на перила.

– Может, немного. Но ты ей все больше нравишься.

Точно так же, как ему – Макс? Она проникла ему в душу, разрушив все стены, которые он возводил много лет, и это было не очень хорошо. Диган больше не сможет оставаться равнодушным, только не с ней.

Он оглянулся на город, и его взгляд упал на дом на холме. Как замок лорда, откуда открывается вид на владения. Кто он: недостойный вождь или тиран, правящий железным кулаком? Скоро Диган узнает.

Он кивком показал на дом:

– Полагаю, это резиденция вашего мэра?

– Он называет это поместьем.

– Я бы так его не назвал.

– А он называет, и только потому, что в доме больше пяти спален. Бабушка говорит, что Карл много лет достраивал его на вершине холма, – пояснила Макс, но тут же предупредила: – Тебе нужно держать ухо востро, пока ты здесь, Диган. Невозможно предсказать, как поступит Карл, узнав, что ты его перехитрил.

– Я выгляжу встревоженным?

Она глянула на него:

– А ты вообще когда-нибудь выглядишь встревоженным?

Вместо ответа он взъерошил ее волосы:

– Бабушка их еще не постригла.

– Дай ей время. Мы только что приехали. И она заметила мою прическу, не сомневайся. Подняла прядь волос и фыркнула. Можешь быть уверен, завтра утром она станет охотиться на меня с ножницами в руках.

В этот момент они оба увидели Грейди Пайка, мчавшегося к дому со стороны города. Макс прижалась к Дигану, он обнял ее за плечи. Ему не нравилось, что Пайк заставляет Макс нервничать. Не нравилось, как этот человек обращается с ней. И все в угоду законам, установленным Бингемом. Чудо, что Диган еще сдерживался и не пристрелил негодяя. Его постоянно подмывало это сделать.

Грейди остановил коня у самого крыльца.

– Мэр хотел бы поговорить с вами, мистер Грант. Вы приглашены в его дом на обед.