повесть, я испытал странное ощущение и от смысла написанного Александром Исаевичем, и от опыта собственной души. А потом понял, какая мысль не дает мне покоя, — все было не зря. За прожитые минувшие десятилетия душа не умерла: то, что я любил, по-прежнему люблю, то, что ненавидел, — по-прежнему ненавижу. И плачу от того же, и смеюсь по тем же поводам. Поэтому для меня важно, что вы себя видите в этом сложном контексте смыслы.

Второй момент: авторы, которых вы взяли для работы, — очень разные театры. Астафьев — одно, Шукшин — совсем иное. По актерским задачам — методология одна, а по рисунку воплощения очень разные театры. Мне радостно, что вы это хорошо чувствуете. Удивительно, но, выбирая разные произведения, вы на глазах овладеваете театральным языком, богатством и неожиданностями этого языка. Поэтому думаю, что сегодня для меня открылся очень важный этап вашего обучения, в который вы вошли. Не случайно педагоги говорят сегодня, что вы стали больше общаться, разговаривать на одном профессиональном языке, что с вами стало интересно беседовать. Мне представляется это важным моментом в вашей профессиональной жизни и судьбе.

Важно и то, что вы начинаете с корневых, подлинных событий земли, на которой родились. Тут ведь еще срабатывает, наверное, шлейф той памяти, какая жила в народе, у ваших предков, когда вы на свет божий еще не появились. Вот отрывок из Шукшина. Ну, не жили исполнители ролей среди заведующих секциями и магазинами, заместителей директоров столовых и ресторанов. По сути, играли некий вымысел, много процессов жизни ни по социальному, ни по жизненному опыту вам не знакомо. А что интересно? В этом своем представлении ребята существовали в строгой логике человеческих поступков. По мотивации и желанию достичь цели были убедительны, и я подумал, смотри, как интересно, играли то, что совсем не имеет отношения к жизненному опыту исполнителей. Однако шаги на пути достижения результата были правильными. Что такое правильно? Правильно — это желание расположить к себе оппонента, добиться от него желаемого. И когда героиня понимает, что оппонент поддается, она идет дальше, в каком-то смысле заботясь о понимании и сочувствии. Если сейчас можно было бы приблизить волшебное зеркало и оно напомнило, какими два года назад вы пришли сюда, наверное, сильно бы удивились.

В силу моего суетливого положения сегодня не могу долго разговаривать. Я репетирую и как актер, и сегодня принимаю макет памятника Станиславскому и Немировичу, который не входит в планы государства, поэтому делаем все по своему усмотрению, а вечером спектакль. Короче! Очень напряженный момент у меня сейчас, и вы вовремя поспели со своим показом. Меня он, во всяком случае, обнадеживает. И хочется сказать, как всегда в таких случаях: не зря! Не зря вся эта затея случилась и продолжается.

Февраль 2013 года, первый спектакль со зрителями.

— Сегодня у вас ответственный день. Первый спектакль, когда в зале будут сидеть не ваши педагоги, а зрители, пришедшие что-то узнать, понять, услышать. Причины у них будут разные, но мне так хочется, чтобы вы не обманули их желаний, не разочаровали. Иногда на первой встрече может зародиться чувство любви, и эта любовь способна продлиться на всю жизнь. Я отношусь к всенародной любви всегда с нежностью, признательностью, уважением. Уважаю зрителя и стараюсь соответствовать, что с годами усугубляется. В моем актерском детстве говорили как о сказке, легенде, когда здоровались с Василием Ивановичем Качаловым. Несмотря на все мое честолюбие, сравнивать себя с ним не могу. Дай Бог, чтобы у кого-то из вас так сложилось.

В мире нигде, кроме России, актеры не пользуются такой любовью. И отношение к ним особое. Вспомните кадры из фильма «Москва слезам не верит» — как кидались навстречу к любимцам. Русский артист всегда был артистом ухватистым, серьезным, умным. Ему в театре было доступно практически все — от греческих трагедий до французских фарсов. Это шло от свойств широкой натуры русского человека. В образах нашей литературы есть буквально всё: и великое трудолюбие тургеневского крестьянина Калиныча, и веселая удаль Василия Теркина, и необыкновенное легкомыслие гоголевского Хлестакова, дарующего состояние правдоподобия невероятности. Все, от человеконенавистника и фарисея Иудушки Головлева до князя Льва Мышкина, — воплощения человеческой искренности и доброты. И актеры моего поколения раньше стремились соответствовать общественной роли, которую занимали в обществе. Сегодня, когда великие кумиры поблекли, любовь часто оборачивается скепсисом, отношение смягшировалось, стало ироничным. Что значит хороший актер? Тот, кто не разочарует зрителя. А зритель ждет одного — правды чувств, которая вызовет к жизни серьезные размышления.

Точное замечание. И Вольтер писал: «В театре надо не доказывать правоту, а будить чувства». Настоящее искусство воздействует самим искусством, а не мыслью своей. Согласимся и мы, что проповедь идей — не цель театра. Живой человек, характер, чувство — вот его питательная среда. И зритель приходит в театр для личного общения, его, как правило, тянет к соавторству, зритель ценит свою роль катализатора актерских раздумий, поэтому в театре он не только получает, но и оставляет частицу себя. Желание театра угодить аудитории ведет к быстрой потере профессионализма. Кто-то из великих режиссеров верно заметил: «Степень доходчивости не должна быть слишком велика, яблоко лучше жесткое и сочное! Одно — когда аудитория просто глазеет и слушает, другое — когда она волнуется и думает. Верность — понятие ответственности обеих сторон». И еще. Когда актер начинает сетовать, что сегодня он устал, ему не хочется играть, делится своими тяготами, как много бы он отдал, чтобы не играть — думаю, да пусть бросит все и займется чем-то другим, жизнь-то одна.

Май 2013 года.

— Вы меня порадовали стремлением к настоящему. Я пару раз чувствовал слезы. И не от того, что это было совершенно по мастерству, а именно от вашего искреннего стремления пробиться к настоящему! Очень плохо разговариваете, просто процентов шестьдесят непонятно. Причем чем больше вы увлекаетесь, тем меньше понятны. Это не упрек. Это означает, что работа должна быть удвоена и стать первозадачей. Как бы вещь в себе ни была хороша, но когда не слышно, она мало трогает и становится бесполезной для зрителей. И последнее. Вы замечательно трудились эти два года, но не могу не заметить, что читать надо больше, читать русские толстые тома, где много слов. Без этого нельзя идти вперед. Гоните от себя всю эту легковесность! Я вот включаю телевизор, а там знакомый артист долго мучительно плохо играет, все время думает-думает, думает, долго думает, задумчиво сидит, включаю другую кнопку, а там опять этот артист думает, опять долго думает. И так