– Отличный план, – согласилась я.

Я увидела, как Кэллум украдкой взглянул на часы.

– Если я хочу точно застать его в хорошем настроении, то мне лучше отправляться сейчас. – Он на секунду замялся. – Возможно, мне уже не удастся вернуться сюда до того срока, после которого я не смогу покинуть собор. Прости меня.

Я надулась, но тут же улыбнулась.

– Не беспокойся. Я понимаю, как это важно. Тебе надо выяснить все, что только возможно на этот счет. Иди к Мэтью и возвращайся ко мне утром, так рано, как только сможешь. Вряд ли у меня возникнет намерение отправиться в школу.

Он прижал меня к себе еще теснее и поцеловал в макушку.

– Я люблю тебя. Пожелай мне удачи! – На секунду тревога на лице сменилась одной из его ослепительных улыбок, затем он исчез.

Я вспомнила, что сказала маме и папе, и взяла телефон, чтобы позвонить Грейс. Каким блаженством бы ни было находиться в обществе Кэллума, я скучала по ней.

Грейс явилась в наш дом через считаные минуты, явно без проблем уговорив отца подвезти ее сюда. После того как она торопливо поздоровалась с моими родителями, мы с ней поднялись в комнату. Мы несколько раз разговаривали, пока я была в больнице, но никогда не оставались одни, и я видела по ее лицу, что ей не терпится попросить меня рассказать ей все о пакете и о том, что мне известно. Но я по-прежнему не была уверена, что именно следует ей сказать. Она, как всегда, удобно устроилась на моем раскладном диване, держа в руках кружку с кофе.

– Ну так что же тогда произошло? У тебя наверняка есть какие-то догадки.

Мои колебания продлились всего лишь секунду. Могу ли я рассказать ей правду или же она просто решит, что я сошла с ума? На мгновение я представила себе, как выложу ей все: я познакомлю ее с Кэллумом, и все будет почти что нормально. Мне страшно не хотелось что-либо от нее скрывать: ведь ей были известны все до единой подробности моей жизни. И я знала, что из всех людей она с наибольшей вероятностью сможет принять то, что происходит между Кэллумом и мной. В этом я была уверена. Но затем вся моя решимость куда-то испарилась. Все происходящее слишком странно, и мне никогда не удастся подобрать такие слова, которые могли бы это описать.

– Знаешь, я собиралась задать тебе этот же вопрос. Мои воспоминания о том утре носят несколько отрывочный характер.

– Это ужасно напрягает, верно? – согласилась она. – Я очень ясно помню, что была там, затем все слегка расплывается, и я не могу вспомнить никаких деталей.

Я энергично закивала, надеясь, что смогу выйти сухой из воды.

– Но самое странное во всем этом, – продолжала она, – это твой браслет. Каким образом он оказался на мне? Ведь с тех пор, как ты его нашла, он почти всегда был на твоем запястье.

– Я тоже задаю себе этот вопрос. Это и мне кажется очень странным.

– А потом, когда я надела его на тебя, ты вдруг восстала из мертвых!

Ох, я попала: она-таки разглядела здесь связь.

– Что за абсурд! Браслеты не могут творить чудеса.

– Но в этом браслете однозначно есть что-то странное. – Голос у нее был почти испуганный, и я заметила, как она украдкой взглянула на амулет, вздрогнула всем телом и быстро отвела глаза.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, только не смейся надо мной, когда я предположу невероятное, но мне правда показалось, что он может вызывать…

– Вызывать кого? Привидение или еще что-то в этом же духе? – Я постаралась сделать вид, будто нахожу это забавным.

– Нет, не привидение, а какую-то силу. Я понимаю, это звучит глупо, но пока он был на моей руке, меня не отпускали до жути странные мысли – было такое чувство, будто в моей голове звучит чей-то голос. – Она вздохнула, потом пробормотала себе под нос, словно говоря сама с собой: – Мне не надо было затевать этот разговор, – после чего глубоко вздохнула. – Это был мужской голос, – неохотно добавила она.

– Как интересно! На меня он никогда не действовал подобным образом. Мне просто очень нравится, как он смотрится на руке. – Я сделала паузу, но не смогла устоять перед искушением. – И что такого сказал тебе этот голос, что ты решила вернуть браслет мне? – спросила я так небрежно, как только могла.

– Все было ужасно странно. Этот голос все твердил и твердил, что браслет не мой и я должна вернуть его. Нет, он мне не угрожал; я просто поняла, что действительно должна это сделать.

– Ну что ж, я уверена, что он не имеет никакого отношения к моему выздоровлению, но все равно спасибо за то, что ты его сохранила.

– Но как он вообще оказался на моей руке? И у меня сохранилось смутное воспоминание о конверте, полученном от тебя. Браслет был в нем?

Я быстро подумала: я послала ей текстовое сообщение об этом конверте, а потом еще и оставила послание на голосовой почте, так что отрицать само существование конверта я не могу.

– Да, я хотела, чтобы ты какое-то время подержала его у себя, но сейчас совершенно не помню зачем.

– Если в конверте и правда был только этот твой браслет, то, наверное, неважно, что сам конверт куда-то пропал. Когда я пришла в себя, его в рюкзаке уже не было.

– Да ладно, теперь это не имеет значения. – Я старалась делать вид, будто меня вся эта история нисколько не волнует, а про себя надеялась, что флешку с записью так никто и не нашел.

Она покачала головой и вздохнула.

– Да, наверное. – Я вдруг увидела, как над ее головой вспыхнул маленький желтый огонек. – Кстати, я рассказывала тебе, что, когда была в больнице, меня навещал Джек?

– Нет, не рассказывала! Давай выкладывай все: что, твой беззащитный вид подвиг его на какое-то деяние, достойное супермена?

Она густо покраснела и молча кивнула, в то время как желтый огонек над ее головой разгорался все ярче и ярче.

– Ну же, говори! – просила я, испытывая острое желание узнать, в чем именно заключается ее радостная новость, и столь же сильно желая понаблюдать за проявлением счастливых воспоминаний.

– Он сказал, что любит меня. – Она произнесла это тоненьким, похожим на писк голоском, в котором звучало легкое смущение, и на мгновение спрятала лицо за завесой своих длинных темных волос. Я не смогла сдержать улыбки.

Рассказывая подробности своего разговора с Джеком, Грейс то и дело хихикала. Прежде я никогда бы не подумала, что мой старый друг способен на столь романтические чувства, но судя по тому, что говорила сейчас Грейс, он был влюблен без памяти.

Все время, пока она лепетала, желтый огонек все плясал и плясал над ее головой, то на миг затухая, то вспыхивая вновь, когда она переходила к новому сюжету. Но под конец он все-таки погас. Я невольно посмотрела на нее с немым вопросом на лице, прежде чем она успела добавить хотя бы одно-единственное слово.

– А я рассказывала тебе, что меня навестил еще и Роб? – спросила она.