– Ты можешь мне объяснить, что происходит, Адриан? – напрямик спрашивает мисс Тейт. Пока я соображаю, что конкретно Кристина имеет в виду, она воспринимает мое молчание, как недовольство и начинает оправдываться. – Я понимаю, что это не мое дело и как вести дела с бизнес-партнёрами решать исключительно тебе. Но раз уж я убила свой единственный выходной на очередную нервотрёпку с представителями «Уэбстер Корп», то хотелось бы понять, что не так с этой компанией.

– Все просто, Кристин. «ADcom Global» в моем лице пересмотрел первоначальное решение и больше не видит перспективы сотрудничества с «Уэбстер Корп», – нейтральным тоном озвучиваю официальную позицию.

– Спустя два дня после подписания договоров? – скептически спрашивает мисс Тейт. – И спустя месяцы настойчивой осады со стороны «Уэбстер Корп», – добавляет она.

– Что именно тебя смущает? – ровным тоном спрашиваю я, снова погружаясь в изучение прозрачного волокнистого облачка дыма, зависшего у меня над головой и гадая, какого черта я вообще объясняю своей секретарше причины тех или иных решений.

– Многое смущает, – Кристина явно вошла во вкус и останавливаться не намерена. – Ты неоднократно давал понять, что не собираешься с ними работать, и только на этой неделе дважды в последний момент отменял встречи с эксцентричной и громкой миссис Уэбстер, – перечисляет Крис факты, которые мне отлично известны. – Весь шквал недовольства доставался мне – твоему секретарю. Кому же еще, если ты на ее звонки не отвечаешь? Едва я отхожу от последней истерики миссис Уэбстер, как утром ты врываешься в офис с кипой подписанных договоров с «Уэбстер Корп», а сегодня, спустя пару суток, вдруг даешь команду на их аннулирование, которое, о чудо, без скандала подтверждает другая сторона, – Тина нервно смеется, но это от усталости. Тяжелая неделька выпала не только мне, досталось многим. – Меня беспокоит, что завтра или через неделю ситуация повторится и если это случится, то я хочу быть морально готова к новому общению с миссис Уэбстер и ее заместителями, – наконец подводит мисс Тейт к своему главному опасению.

– Я выпишу тебе материальную компенсацию за моральный ущерб, Кристина, – благосклонно обещаю я, задумавшись, а кто выпишет такую компенсацию мне? – Гарантирую, что «Уэбстер Корп» больше тебя не потревожит.

– Ты уверен? – с сомнением уточняет Кристина. Бедная девочка, похоже, здорово натерпелась от ведьмы Джен. Ей еще повезло, что она не видела эту мегеру вживую.

– Абсолютно. Тебе не о чем беспокоиться, – заверяю я.

– Спасибо, Адриан, – с облегчением выдыхает мисс Тейт и, сделав паузу, добавляет с другой, хорошо знакомой мне интонацией. – Если ты не занят, то я могла бы…

– Нет, не могла бы, – резко обрываю я предложение Кристины до того, как оно было полностью озвучено. – По-моему мы с тобой все решили.

– Извини. Такого больше не повторится. Сложно так быстро перестроиться, – смущенно бормочет мисс Тейт.

– Доброй ночи, Кристина. Увидимся завтра в офисе, – быстро прощаюсь я и заканчиваю разговор, запиваю неприятный осадок глотком виски и смотрю на часы.

Если мои пьяные мысленные расчеты не врут, то Эмилия уже два часа как прилетела в Москву. Я просил ее набрать мне, как приземлится, но, похоже, она решила в очередной раз забить на мои пожелания. Проверяю список сообщений и входящих вызовов. И тех, и других до хрена, но ни одного от Гордеевой. Набираю сам, чертыхаюсь, слушая короткие гудки. Звоню снова, еще раз, второй, третий. Результат тот же. Точнее отсутствие результата. Пытаюсь отправить сообщение, оно не уходит. Просто супер. Можно списать это на проблемы со связью, но я догадываюсь, что причина другая. Чтобы проверить свою предполагаемую версию, набираю с другого номера. Его Эм тоже знает и поэтому картина та же. Звоню Гиббсу и нарываюсь на длинные гудки. Трубку сукин сын не берет, но соединение идет, значит, связь в порядке.

Вариант тут может быть один. Гордячка воспользовалась моим советом, который я давал ей в отношении Алекса Демидова, и научилась пользоваться функцией черный список в телефоне, но внесла туда не своего экс-женишка, а меня. Метко, девочка, а главное за дело. С губ срывается нервный смех. Если честно, я ожидал, что Эм выкинет нечто подобное. Это было понятно еще ночью, когда гордячка вышвырнула меня из постели после того, как жестко поимела, располосовав так, что некоторые царапины от ее ногтей до сих пор кровоточат. Злой секс всегда ярче, тут не поспоришь, но отходняк от него тяжелый.

Я много о чем успел подумать за пять часов, проведенных без сна, пока гордячка ворочалась одна в большой кровати. Я мог сделать по-своему, в любой момент встать из неудобного кресла, вытянуться рядом, сгрести в охапку, но что-то мешало, не давало совершить очередной промах. Я чувствовал себя разбитым, растерянным, раздраженным сложившейся дерьмовой ситуацией, где был единственным отрицательным персонажем, который к тому же не спешил посыпать голову пеплом, каясь в своих грехах и умоляя о прощении. Я предоставил Эмилии хреновую кучу причин для ненависти, и мой номер в черном списке – это всего лишь легкий щелчок по носу. Но, если бы Эм проверила мой список контактов в телефоне, то здорово удивилась бы, увидев, что ее номер записан не, как детка № 10 и даже не детка № 1.

«Моя». Просто Моя. Всего три буквы, которые я наспех вбил в справочник еще до своего триумфального появления в «Эталон Групп». Я не задумывался тогда, почему именно это слово, но уже подсознательно выделил мою гордячку из числа красивых кукол, чьи лица стирались, как только истекал контракт.

Я не врал Эм, когда говорил, что она особенная для меня. Это так и есть, но мы вкладываем в это слово немного разные понятия. До вчерашнего дня я позволял Эмилии увидеть лишь малую долю того, кем являюсь, но даже такой Адриан Батлер ее не устраивал. Бешеная страсть, противостояние, которое заводило нас обоих, крутой секс, навязанный контракт и установленные в одностороннем порядке жесткие рамки – это все, что удерживало Эмилию рядом со мной. Я не настолько беспечен, чтобы забыть с чего мы начали и как долго она сопротивлялась. И я не настолько наивен, чтобы поверить, что в Нью-Йорк Эм прилетала на крыльях внезапно проснувшейся любви. Даже если она так считает, то это самообман, способ смириться с наличием контакта и оправдать свое собственное влечение к тому, кого должна презирать.

«Для меня это бизнес, Адриан. Сделка. Унизительная и грязная. И я выбрала прожить эти полгода в союзе с тобой, в партнерстве. Да только каждый раз меня тошнит от самой себя, когда думаю о том, что привело к этому моменту».

Вот она неприглядная правда, основа, на которой Эмилия пыталась создать иллюзию отношений, в которых она не чувствовала бы ни грязи, ни унижения и ненадолго, но поверила в нее. В этом и заключается пропасть между нами. То, что недопустимо и отвратительно для Эмилии Гордеевой является абсолютной нормой для Адриана Батлера. Я сотряс ее мир до основания, загнал в угол, переступил и разрушил все внутренние принципы, я не оставил ей выбора, но никогда не просил у нее больше, чем предусмотрено условиями контракта. Не потому, что не хотел больше… Больше – это никчемно мало для меня. Недостаточно.