убедить короля Лорензо Адрайана Файра сдаться, — задумчиво протягивает Себастьян.

— А если он откажется?

— Убьём, — пожимает плечами Видар. — Убеди его доверять тебе. Ты же Верховная. И потом, в Великом Бассааме достаточно твоих ведьм. Призови их. Убеди в связи короля с Узурпатором. Они встанут на нашу сторону, помогут его склонить к тебе. А, если нет, то развернётся война, в которой мы положим несогласных.

— Когда мне выдвигаться? — спрашивает Эсфирь.

В голове, наконец-то, всё сошлось. Видар слишком хорошо продумал каждую деталь. И даже этот маскарад с камзолом его цвета. Король Третьей Тэрры поверит в то, что она важна ему. Раз важна — значит, зла он не желает, отправляя близкую для себя девушку, может даже, невесту.

— На рассвете, — односложно отвечает король, поднимаясь из-за стола. — Резюмируя всё вышеизложенное: подготовить армии к военным действиям, готовиться к худшему раскладу. Эсфирь, я запрещаю убивать, если в радиусе замка будет людно, ты меня услышала? Приведи их ко мне, сюда. По завету Брайтона, никто не должен пострадать.

Ведьма утвердительно кивает, наблюдая за тем, как Видар выходит из-за стола и подзывает слугу, предусмотрительно справившись у всех присутствующих о желании перекусить.

Эсфирь быстро меняет место, присаживаясь перед братьями, а Себастьян одобрительно кивнув некогда семье, выходит из палатки перекурить.

— Какого демона ты повёлся на его манипуляции? — Эсфирь шикает на Брайтона, что не укрывается от острого слуха Видара.

Губы дёргаются в слабой улыбке, но он делает вид, что увлечён светской беседой со слугой.

На настоящие манипуляции сейчас повелась она.

— Я либо воюю за тебя Эффи, либо против. Другого варианта нет, — тихо отвечает Брайтон.

— Ты полный идиот, Нот, — выдыхает Эсфирь.

Видар замечает краем глаза, как Паскаль кладёт свою руку на её. Жилы наливаются кровью, а лицевые мышцы напрягаются. Он нервно дёргает бровью.

— Я тоже ему так сказал. Но мы — семья, Эффи-Лу. Честно сказать, я надеялся, что ты кинешься на нас с объятиями.

— Я хотела убить вас пол часа назад, как раз из-за того, что мы — семья, — недовольно фыркает Эффи, но руку не выдёргивает, крепко сжимая ладонь брата.

— Эфс, у тебя всё под контролем? Я… я про твою силу… — Брайтон внимательно осматривает сестру, стараясь прочесть в разноцветных глазах хоть какой-нибудь ответ, но вместо этого сталкивается со внушающей пустотой.

Видар резко расправляет плечи, чем пугает слугу. Обаятельно улыбается ему, показывая, что всё хорошо и, чтобы оттянуть время побольше, начинает справляться о кухне, что подают солдатам.

— Я помню про наш договор, Брайтон…

— Эсфирь, пожалуйста, разрушь его. Я не смогу. Ты выбрала не того брата, — горько усмехается Брайтон.

— Сомневаюсь, существует ли вообще тот брат, что способен заколоть свою сестру, как свинью, — фыркает Паскаль.

Видар медленно сглатывает, снова переводя хмурый взгляд в сторону стола.

— Если вы посчитаете, что я схожу с ума от власти и силы — вы сделаете это. Ты занесешь клинок, Брайтон, а ты не отговоришь его, Паскаль.

— Обещай, что не сойдёшь с ума, сестрёнка, — озорно улыбается Паскаль, целуя сестру в висок.

— Еду подадут через несколько минут, — объявляет Видар, внимательно оглядывая их.

Надо же, ведьма боится стать ещё кровожаднее, чем она есть. И выбрала своим убийцей брата. Того брата, что в теории, способен захватитьеё разумпод контроль. Но насколько возможно на практике?

Видар знал только один верный способ убийства ведьм, чтобы та не смогла себя собрать — вспороть сердце клинком. Выходит, старший братец знал, где прячется сердце Верховной, более того, имел к нему доступ.

— Так, надо устроить перекур, — хмыкает Паскаль, намекая Брайтону на разговор без отлагательств.

Король Пятой Тэрры поднимается с места, подмигивая сестре. Оба брата удаляются, оставляя Видара и Эсфирь один на один.

— Пойдём, пока покажу, где ты будешь спать.

Видар засовывает руки в карманы, его камзол небрежно сминается.

Эсфирь молча поднимается за ним, но далеко идти не приходится. Они останавливаются рядом с затемнённым коридором.

— Справа — мои покои, слева — твои, — нагло ухмыляется он. — Что? Даже не заглянешь?

— Издеваешься что ли? — Эсфирь устало выдыхает. В ответ Видар лишь выгибает бровь. — Ты серьёзно не боишься, что я ночью не вспорю тебе глотку?

— Я чутко сплю.

Король упивается очередной победой.

— Для чего ты облачил меня в свой цвет?

— Ты и без меня уже всё поняла.

— Разве я — не грязь, порочащая твоё кристально-кровавое имя?

Видар усмехается. Он ненавидел её. Но больше всего — ненавидел противоестественное чувство, что ей удавалось с каждым разом будить в нём. Страшные желания — касаться, тянуться, вдыхать запах спелой черешни от волос и пресного льда с нотками нежной акации. Ей, право, нужно было выбрать его своим карателем только потому, что он искренне хотел избавиться ото всех чувств, распаляющих каменное сердце.

— Нет, ты далеко не грязь. Ты — пепел, что остаётся от узников в Пандемониуме.

Эсфирь кровожадно усмехается. Она резко замахивается, но Видар вовремя перехватывает руку, окольцовывая длинными пальцами запястье.

— Серьёзно думаешь, что я позволю тебе это сделать? — сардоническая улыбка касается губ короля. В его глазах мерцают яростные огни, а дыхание обжигает кожу ведьмы. — Луше вымести свою злость в лесу.

— Когда-нибудь, когда ты отвлечёшься — я причиню тебе столько боли, что ты пожалеешь о том, что вообще пришёл на этот свет, — сквозь зуб выплёвывает Эсфирь. — Во имя Хаоса, Пандемония и Пандемониума!

— Осыпаешь меня никчёмными проклятиями? Меня? Наследника Каина? Ты суицидница или просто без мозгов?

Она всем сердцем желала расцарапать самодовольное лицо. Но это же сердце билось в слепой дрожи от его жёсткого прикосновения, от яростного дыхания, от дурманящей близости.

Не смотреть на него. Не смотреть. Не смотреть. Глупая душа.

Ни Видар, ни Эсфирь не замечают вошедших малварцев. Паскаль выразительно смотрит на брата, стараясь вложить в него правильность своего намерения. Брайтон же кивает сквозь силу, позволяя им снова поиграться с чужими аурами и сознаниями. Снова насильно сблизить две души в обход разума.

Видар пытается угомонить в себе возросшее желание, резко отпускает руку, но стоит обернуться — застывает на месте.

— Эсфирь ударилась, — совершенно нелепо объясняется он, глядя на недовольных братьев. — Кисть в порядке.

Не хватало ещё по своей же глупости жениться.

Он переводит взгляд на побледневшую ведьму, что разглядела огонь страсти в глазах короля перед тем, как он отпустил руку. И что хуже — свой огонь в отражении его глаз.

— Я… Я пойду подышу. Извините, не смогу присоединиться к столу, — она слегка дёргает уголками губ, быстро покидая палатку.

На пороге сталкивается с Себастьяном, пугая его невидящим взглядом.