варианту. – Кымлан медленно кивнула. – Но я вернусь при условии, что вы пойдете со мной.

– А нам что там делать? – буркнула Сольдан, опять укладываясь и сердито расправляя одеяло.

– Во-первых, вы мне нужны. Без вашего присутствия я боюсь… боюсь вернуться в прошлое. Во-вторых, будет здорово, если вам позволят там тренироваться. Во дворце хорошо оборудованные стрельбища, да и, учась бок о бок с дворцовыми стражниками, больше возможностей улучшить навыки.

Девушки притихли, вероятно, представляя открывшиеся перспективы.

– Но согласится ли на это Владыка? – осторожно спросила Юнлэ.

– Это уже не наша забота. Принцесса обещала уговорить его, ну а я вернусь только на таких условиях. Если нет, то мне же спокойнее. Все, давайте спать. – Кымлан укрылась до подбородка одеялом и закрыла глаза.

После встречи с принцессой ее одолевали смешанные чувства. С одной стороны, она была искренне рада узнать, что Ансоль по-прежнему дорожит ею и, в отличие от своего брата, хочет, чтобы она оставалась в ее жизни. Но с другой, возврат к прошлому – это шаг назад после того, как она едва нашла в себе силы двигаться вперед. И, наконец, она нашла в себе очевидный корыстный интерес, который заключался в желании предоставить подругам лучшие условия для тренировок.

На следующий день Ансоль вернулась во дворец. Ее сопровождал сам командир Чильсук во главе большого отряда.

Новость о нападении на принцессу мгновенно разлетелась по Куннэ. Кымлан бродила по улицам, прислушиваясь к разговорам жителей столицы. Некоторые искренне сочувствовали ни в чем не повинной принцессе, а другие откровенно злорадствовали.

– Так ей и надо! Живет в роскоши, проблем не знает, а на улицах валяются трупы умерших голодной смертью людей! – все чаще слышала Кымлан.

Первым порывом было заткнуть негодяям рты, но потом ее мнение изменилось. Каждый день она видела просивших милостыню бедняков, худых детей в оборванных одеждах, слонявшихся по городу с пустой миской в надежде на чью-то доброту и сострадание. После продолжительной войны Когурё стенало от нищеты, в то время как знать отказывалась открыть свои склады с запасами и продолжала пировать на костях истощенного народа. Пройдут годы, прежде чем страна восстановится, и люди перестанут умирать от голода. Все это пробуждало в душе Кымлан жгучий протест против несправедливости. Она помогала тем, кому могла, но ее усилия были ничтожны по сравнению с масштабом бедствия.

От Ансоль несколько дней не было вестей, и Кымлан уже почти успокоилась, решив, что принцессе так и не удалось уговорить Владыку. Или она поняла, как эгоистично было ее желание держать подругу при себе и игнорировать ее чувства. Кымлан убеждала себя, что все к лучшему, и гнала фантазии о том, как встречает во дворце Науна и гордо бросает ему в лицо упреки. Это было глупо и по-детски, но встревоженная рана требовала хоть какого-то возмездия, пусть и мысленно.

Кымлан уже почти забыла об этом, когда две недели спустя отец вернулся домой с письмом от принцессы и официальным пропуском во дворец для нее и девочек. Кымлан могла приходить в любое время и использовать тренировочные площадки по своему усмотрению. Это была неслыханная щедрость, и только Небеса ведали, как Ансоль удалось уговорить Владыку на эти условия.

На следующий день Кымлан вместе с подругами стояла перед воротами дворца, показывая угрюмым стражникам пропуск и письмо. Смерив девушек недоверчивыми взглядами, караульные пропустили их и закрыли ворота.

Кымлан находилась посреди большой площади, прямо перед павильоном зала Совета. Все здесь было пропитано воспоминаниями. Она прошла вперед и открыла потайную калитку, где они с Ансоль в детстве прятались от Науна. Насэм уже тогда не хотел играть с ними, изображая из себя взрослого, и они почти всегда были только втроем. Чуть дальше располагался чудесный сад с маленьким прудом, где Кымлан подолгу беседовала с Науном, еще не до конца осознав свои чувства к нему. Она помнила его смущенные взгляды, а несмелые прикосновения будто до сих пор обжигали руки. Дворец стал местом, где она похоронила свои детские мечты и надежды.

– Кымлан? – тихо позвала Сольдан, тронув ее за плечо.

Она очнулась и, отогнав призраков прошлого, решительно направилась к покоям Ансоль. Придворные дамы впустили их внутрь, где принцесса уже накрыла стол с угощениями.

– Кымлан! Как я рада, что ты здесь! Словно и не было этих ужасных месяцев! – Ансоль была взволнована и нервно теребила подвеску на поясе. – Проходите, присаживайтесь, – обратилась она к смущенным Юнлэ и Акин.

Сольдан недоверчиво смотрела на принцессу, все еще злясь из-за ее эгоистичного желания оставить Кымлан у себя под боком.

Кымлан кивнула подругам, давая понять, что можно расслабиться, и только после этого они расселись вокруг стола.

Ансоль обвела их заинтересованным взглядом.

– Непривычно, что кто-то подчиняется не мне, а тебе, – ухмыльнулась она.

– Извини, для них в новинку оказаться во дворце, да еще и в комнате принцессы. Они пока не привыкли к нашим нравам.

Кымлан должна была привыкнуть к тому, что находится в знакомом и некогда любимом месте, хотя внутри нее все поменялась до неузнаваемости. Ансоль же осталась прежней, но замечала, как изменилось ее окружение.

Некоторое время они молча пили поданный чай. В воздухе витала неловкость.

– Тех негодяев нашли и арестовали, – Ансоль ухватилась за тему, которая была знакома всем присутствующим. – Страшно представить, что со мной было бы, если бы не вы.

Она ободряюще улыбнулась оробевшим девушкам.

– Тогда мы заслужили награду, как считаешь? – пошутила Кымлан, но Ансоль восприняла ее слова всерьез.

– Конечно! Поэтому отец разрешил вам тренироваться во дворце в любое время!

– А я все гадала, как ты его уговорила, – рассмеялась Кымлан. – Мы искренне благодарны Владыке.

Она склонила голову, и подруги поспешно повторили ее жест.

– Знаете… – задумчиво проронила Ансоль, – я все думала о том происшествии. Когда разбойников допросили, выяснилось, что они уже давно промышляют разбоем и грабежами аристократов. Но украденное имущество они раздавали беднякам и спасали чьи-то жизни. Я никогда не задумывалась, как живут простые люди, а благодаря случившемуся узнала, насколько тяжело нашему народу. В то время как я живу в роскоши, ем что хочу, и ничего не ведаю о людских страданиях.

Сольдан подняла голову и удивленно посмотрела на принцессу, будто даже не подозревала, что она способна на сострадание.

– Я хочу раздать часть зерна из королевских хранилищ беднякам. – Ансоль вскинула голову, гордясь своим благородным решением.

– Это очень милосердно с твоей стороны, – закивала Кымлан, обрадовавшись тому, что не ошиблась в подруге. Ансоль всегда была доброй и отзывчивой.

– Я поговорила с матушкой, и она поддержала мое решение. К тому же это