успокоит народ и улучшит репутацию королевской семьи, которая пострадала из-за голода. – Ансоль была чрезвычайно довольна собой. – Через два дня я отправлюсь на рыночную площадь и хочу, чтобы вы сопровождали меня в этой поездке, как моя личная стража. Что скажете?

Подруги пораженно переглянулись между собой.

– Ансоль, но ведь… – Кымлан неловко откашлялась. – Разве Владыка согласится на это? Кто мы такие? Простолюдинки, к тому же женщины. Наверняка он будет настаивать, чтобы тебя охраняли королевские стражники.

– Да, видела я этих стражников, – фыркнула принцесса, сложив руки на груди. – Много от них было толку? Они полегли на горе Чанхо, а меня спасли именно вы!

– Ваше Высочество, – несмело подала голос Юнлэ, – я не очень хорошо знакома с когурёскими обычаями, но мне кажется, что это против правил. Вряд ли министры и знать согласятся, чтобы бывшие мохэские рабыни охраняли принцессу в поездке.

Юнлэ четко озвучила все, о чем думала сама Кымлан. Это было немыслимо! То, что Владыка впустил во дворец чужеземок, уже могло вызвать негодование и бурные протесты среди аристократов.

– Послушайте, раздать зерно нуждающимся было моей идеей, и только мне решать, кого брать с собой. Если чиновники захотят последовать моему примеру, я буду только рада. Но не им, не королевской страже, которая оказалась ни на что не годной, решать, кому я доверяю свою жизнь. А я ее доверяю только вам. И хочу, чтобы вы теперь были подле меня.

Ансоль широко улыбнулась и поднялась из-за стола. Подойдя к туалетному столику, она открыла шкатулку и достала четыре одинаковые шпильки, украшенные на одном конце искусно вырезанной птицей.

Она протянула каждой по украшению.

– Держите, это мой вам подарок.

Девушки, которые никогда в жизни не держали в руках такой красоты, восхищенно разглядывали шпильку, толкая друг друга в бок и тихо переговариваясь.

Кымлан поднесла к глазам заколку. Узор напоминал ей птицу на флаге Когурё: выдающийся клюв, длинный хвост и когтистые лапы.

– Это трехногий ворон? – спросила она у принцессы.

– Это феникс, Кымлан. Это ты.

Глава 20. Мунно

Прошло два месяца с тех пор, как Мунно с Даоном прибыли в крепость Хогён. За это время они хорошо вжились в роль мохэских торговцев и аккуратно подбирались к самому главному, ради чего сюда прибыли.

Сразу по приезде Мунно встретился с главой мохэского поселения и разузнал обстановку в крепости. Он не исключал, что за проведенное в составе Когурё время мохэсцы действительно стали жить лучше, и сторонников больше не осталось. Но его опасения не подтвердились: за прошедшие годы мохэсцы не стали равноправными жителями Когурё. Их выселили на окраину города и обложили неподъемными налогами, на которые комендант крепости Ходжон каждый день пировал в Цветочном доме Хвагван.

Деревенский староста рассказал, что самых красивых женщин забирали, чтобы развлекать военное руководство крепости и когурёских аристократов. Однако хозяйка Хвагвана, Инлоу, тоже была мохэской и всеми силами пыталась облегчить жизнь девушек, обреченных стать ночным развлечением для высокопоставленных лиц. Инлоу была хорошо осведомлена о том, что творится в высших кругах Когурё, а Мунно нуждался в этой информации: он должен быть в курсе последних новостей, чтобы претворить в жизнь свои планы. Именно поэтому глава мохэской деревни познакомил его с Инлоу.

Впервые они встретились днем в одной из комнат Хвагвана. Мунно важно было убедиться, что староста не ошибся, и хозяйка публичного дома действительно готова помочь им захватить крепость.

При виде Мунно она почтительно поклонилась на когурёский манер и предложила чай. Она уступила ему место во главе стола и села по правую руку от гостя. Мунно рассматривал сидящую рядом женщину, во внешности которой едва угадывались родные мохэские черты. Она почти полностью перевоплотилась в когурёску – только острые скулы и диковатый взгляд напоминал его соплеменников. Инлоу была старше на несколько лет, но ее красота еще не поблекла, и она выглядела свежей и цветущей, несмотря на образ жизни.

– Рада с вами встретиться, господин. – Ее голос звучал тихо и почтительно, и она обращалась к Мунно, как к своему законному правителю.

– Спасибо, что согласилась. Признаться, я сомневался. – Он отхлебнул цветочный чай и поморщился: вкусы когурёсцев ему категорически не нравились.

– Это мой долг, господин. – Она послушно склонила голову.

– Почему ты решила мне помочь? – спросил он. – Немногие мохэсцы могут похвастаться безбедной жизнью, и мне казалось, что тебя устраивает твое нынешнее положение. Оно вполне может измениться, когда мы захватим крепость.

Инлоу отодвинула от себя горячую пиалу, не торопясь с ответом. Она подняла раскосые глаза, в глубине которых сверкнула и тут же погасла яркая искра. Мунно внимательно смотрел на нее, выискивая любой намек на неискренность. Несмотря на заверения старосты, что Инлоу предана мохэ, а не Когурё, Мунно должен был убедиться в ее мотивах и решить, стоит доверять ей или нет.

– Только узнав о вашем великом плане, я поняла, как сильно ждала возможности вырваться из-под гнета когурёских захватчиков, – прошептала Инлоу, глядя на него сверкающими глазами.

– Честно говоря, по пути сюда я думал, что мохэсцы в крепости живут лучше, чем на родине. Но, как выяснилось, наших людей ни во что не ставят.

– Некоторые из нас родились уже в Когурё, но душой мы всегда будем мохэсцами. Здесь мы никто. Живем с оглядкой, боимся сказать или сделать что-то не так. Поэтому нам важно снова стать частью родного племени. Мы все хотим вырваться из этого плена. – Инлоу сжала тонкими пальцами подол платья и опустила голову.

Сердце Мунно болезненно заныло. На своей же территории его народ жил как изгои. Он не раз видел, как люди в страхе замирали, когда улицы начали патрулировать когурёские солдаты, а с наступлением темноты боялись даже выглядывать в окна. Одно неосторожное слово или непочтительный взгляд приравнивался к измене, и любого могли схватить и бросить в тюрьму.

После слов Инлоу все сомнения растаяли. В ее глазах отражалась вся боль его несчастного народа, и Мунно почувствовал, что она говорит искренне.

– Буду откровенен. Мне нужна информация не только о том, что творится в крепости, но и в столице. Староста сказал, ты можешь помочь.

– Сегодня из столицы прибыл один из самых богатых купцов Когурё. Вечером я устраиваю праздник для него и его людей. Можете прийти и послушать последние новости. А то, о чем умолчат гости, для вас узнают девушки Хвагвана. – Инлоу поклонилась.

Мунно тяжело вздохнул; он понимал, каким образом в Цветочном доме добывали информацию.

Он ушел от Инлоу с тяжелым сердцем. Когурёсцы