Юнлэ и Акин, которые тяжело опустились на землю, пытаясь прийти в себя.

– Вы как? – спросила у них Кымлан, все еще обнимая рыдающую Ансоль.

Девушки неопределенно пожали плечами.

– Сольдан убьет нас за то, что мы сражались без нее, – ответила Акин, едва шевеля губами, а затем отползла к кустам, где ее вырвало.

Юнлэ тоже выглядела так, будто ее вот-вот стошнит, но она стойко держалась. Кымлан понимала, каким потрясением становится первый убитый враг. Он никогда не забывается. Ей было жаль, что подругам пришлось пролить кровь, ведь они хотели научиться сражаться не для того, чтобы участвовать в бойнях.

Кымлан помогла Ансоль подняться на ноги, и они отправились к храму.

– Почему они напали на тебя? – спросила она, крепко держа принцессу за руку.

– Не знаю, – растерянно ответила Ансоль, вздрогнув всем телом от воспоминаний. – Я слышала их разговор, похоже, они не знали, кто я такая. Хотели ограбить. Говорили что-то про голод и богачей, которые не открывают свои склады с зерном. Может, они решили, что я дочь какого-то министра, и тем самым хотели вынудить его раскошелиться?

– Их найдут, я уверена. Я специально не стала добивать раненых на поляне. Они и приведут королевскую стражу к их главарю. Главное, тебе сейчас отдохнуть и прийти в себя.

– Я совершу молитву из трехсот поклонов в благодарность за спасение. – Ансоль слабо улыбнулась и посмотрела на Кымлан. – Не могу поверить, что ты жива! Я каждую ночь думала о тебе, верила, что тебе удастся спастись! Но это настоящее чудо! Мне так тебя не хватало!

Глаза Ансоль наполнились слезами, и она порывисто обняла ее. Кымлан гладила подругу по волосам, принимая ее искренние чувства, которые растопили в ее душе все сомнения. Ансоль ждала ее, не забыла и надеялась, что Избранная вернется.

– Расскажи, как тебе удалось спастись? И кто эти храбрые девушки? – немного успокоившись, спросила принцесса и вытерла заплаканное лицо.

Всю дорогу до храма Кымлан рассказывала свою историю, умолчав об огненных способностях, об уговоре с Мунно и о сгоревшем лагере киданей. Получилось так, как будто им просто повезло сбежать. – Сколько всего ты пережила… – прошептала Ансоль, сильнее сжимая ладонь подруги. – Мне так жаль…

– Все уже позади, – ответила Кымлан со слабой улыбкой. – Я рада, что мы подоспели вовремя и спасли тебя. Как доберемся до храма, сразу отправим весточку отцу, чтобы он прислал стражу для твоей охраны. Тех, кто на тебя напал, мы перебили, но в округе могут быть и другие разбойники.

Ансоль кивнула и подняла на нее несмелый взгляд.

– Ты прости, что спрашиваю, но… ты ведь знаешь о Науне?

– Знаю.

Принцесса некоторое время молчала, а затем произнесла:

– Не сердись на него. Он долго страдал, мучился, не мог тебя забыть. Он и сейчас не забыл, я уверена!

– Какой в этом смысл? Он женат, – горько обронила Кымлан. Ей был неприятен этот разговор и то, что Ансоль пыталась оправдать брата. Словно хотела восстановить их отношения.

– Я понимаю, понимаю, – поспешила заверить ее Ансоль. – Но Кымлан, это ведь не значит, что мы с тобой не будем общаться? Мы подруги с самого детства, и я безгранично счастлива видеть тебя живой! Я не хочу терять тебя только потому, что вы с Науном не можете быть вместе.

– Да, но как ты представляешь себе наши встречи?

– Вернись во дворец со мной. – Ансоль резко остановилась. Идущие позади Юнлэ, Акин и придворные служанки остались в стороне.

– Это невозможно, ты же понимаешь. Былого не вернуть. – Кымлан грустно улыбнулась, но принцесса приблизилась к ней и, с мольбой посмотрев в глаза, горячо зашептала:

– Кымлан, прошу тебя! Мне так одиноко! Все, кого я любила, покинули меня. Насэму никогда не было до меня дела, Наун занялся политикой, а ты пропала… Я так тосковала по тебе! Пожалуйста, обещай навещать меня хотя бы изредка! Обещай, что не бросишь меня!

Кымлан смотрела в полные отчаяния глаза Ансоль, и внутри нее бушевали чувства разочарования, жалости и раздражения одновременно. Она понимала ее, но эта просьба казалась эгоистичной и бессовестной по отношению к самой Кымлан, ведь Ансоль лучше кого бы то ни было знала, как она любила принца. И видеть его во дворце после того, как он выбрал другую женщину, было равносильно пытке. Но и отказать подруге, которая была ей как сестра, тоже оказалось непросто.

– Владыка никогда этого не позволит. Он наверняка вздохнул с облегчением, узнав, что я погибла, а теперь… – Кымлан попыталась отказаться, но Ансоль перебила ее:

– Я уговорю отца. Наун сильно изменился, он теперь думает только о политике. Все знают, что он оставил наивные мечты в прошлом, и отцу это по нраву. Так что, с точки зрения министров и Владыки, ты больше не представляешь для него опасности.

Кымлан знала, что ее всегда считали помехой для великого будущего принца, но слова принцессы жестко ударили по ней.

– Значит, я представляла угрозу для принца? – переспросила она.

Ансоль спохватилась, осознав свою ошибку, и поспешила сгладить впечатление:

– Ну что ты, дело не в этом! Просто… ты же знаешь Науна! Рядом с тобой его ничего не интересовало. А теперь он наконец-то занялся делом, и отец этому рад. Прости, я не хотела обидеть, просто мне тебя так не хватало, и я не знаю, как уговорить тебя остаться. Ты очень нужна мне.

– Я подумаю, – пообещала Кымлан и натянуто улыбнулась.

Когда они прибыли в храм, Ансоль расположилась на ночь в специально отведенных для нее покоях, а подруги – в пустующей монашеской келье. Сольдан сердито сопела и все никак не могла устроиться на своем матрасе.

– Ты будешь спать или нет? – шепотом спросила Юнлэ. – Из-за тебя я уснуть не могу.

– Нет, я в бешенстве! – Сольдан рывком села на постели и скинула одеяло. Девушки удивленно посмотрели на нее. – Ты уж прости меня, Кымлан, но твоя принцесса повела себя просто бессовестно! Как она могла просить тебя вернуться во дворец, зная, как сильно ты любила ее брата?

– Тише, успокойся. – Кымлан перешла на мохэский, чтобы никто не понял их разговора, даже если решится подслушать.

– Ты не права, – возразила Акин. – Кымлан присягнула королевской семье, и она обязана выполнять приказы.

– Да что ты говоришь! – съязвила Сольдан. – После того как они бросили ее в плену, она свободна ото всех обязательств и клятв!

– А ты что скажешь? – обратилась Кымлан к молчавшей Юнлэ.

– Сложный вопрос, – задумчиво ответила она. – Вы обе правы. Но решать тебе, Кымлан. В любом случае близость к королевской семье открывает больше возможностей.

– Я тоже склоняюсь к такому