Про родовые хранилища вообще молчу, они не у всех древних родов есть.

Однако лично мне с такой несправедливостью по отношению к Астарабади жить будет неуютно.

Да и зачем нужны деньги, если не для обеспечения своих близких? Анклав никуда не убежит, просто будет развиваться чуть медленнее. А у Астарабади, если я не помогу, родового хранилища не будет никогда. Асан права, объекты попросту закончатся.

К тому же, у меня есть еще свободные объекты вокруг центрального, и регион Джайпура мне точно не нужен. Значит, еще четыре штуки на продажу. Два из шести там уже заняты, к сожалению.

В общем, будет моему хомяку еще одна плюшка. Увесистая такая.

И хорошо, что он, как всегда, сейчас едет со мной. Не придется сюда лишний раз кататься, сделаю все сразу.

А на последнее свободное родовое хранилище в секторе Лакхнау у меня уже есть кандидат. Но для переговоров с ним придется сначала вернуться в столицу.

Отец и сын Каджумдар приехали ко мне буквально через полчаса после того, как мы заселились в гостиницу в Лакхнау. Я, конечно, предупреждал своего здешнего управляющего, что буду в Лакхнау и хочу поговорить с ним, но все равно не ожидал, что они примчатся ко мне на ночь глядя.

Впрочем, так даже лучше, пожалуй. Сразу озадачу их — и пусть спокойно работают.

Сына Каджумдар-старший притащил, потому что я еще по телефону из столицы обозначил тему разговора: родовое поместье. Именно сын главы семьи Каджумдар и курировал этот вопрос.

— Как идет стройка в родовом поместье? — спросил я, когда мы выпили по чашке чая.

Да, я принимал слуг рода как гостей, хотя вовсе не обязан был это делать.

Однако эти люди — основа благосостояния моего рода. Причем не только эти двое. Помимо них еще двое братьев Каджумдар работают на меня в столице и в Джайпуре. Семья Каджумдар оказалась чрезвычайно полезной в полном составе, и мне было безумно жаль, что их так мало.

К тому же, они — потомственные слуги рода и истолковать мой жест неправильно не могли. Оценили, прониклись благодарностью, но ни в коем случае не сочли это нормой.

— Территория родовых земель полностью расчищена, — начал доклад Каджумдар-младший, — заложены три фундамента: под ваш особняк, казарму и склад. Особняк сейчас на стадии несущих стен второго этажа, для казармы и склада пока ставят несущие стены первого этажа.

— План территории у вас с собой? — уточнил я.

— Конечно, господин Раджат, — кивнул он и взял в руки папку, с которой пришел на эту встречу.

Пока Каджумдар разворачивал крупную карту, я решил немного пояснить свои планы:

— Мне нужно серьезное изменение проекта. Нет, то, что уже сделано, мы трогать не будем. Однако чем быстрее мы сменим концепцию, тем проще будет дальше работать строителям.

— Что именно вас не устраивает, господин Раджат? — нахмурился Каджумдар-старший.

— Это не имеет отношения к вашей работе, Каджумдар-джи, — улыбнулся я. — Вы никогда меня не подводили, и я уверен, так будет и впредь.

Каджумдар постарался скрыть довольную улыбку и склонил голову.

— Просто сейчас мне нужно не просто родовое поместье, — продолжил я. — По сути, мне нужна центральная клановая резиденция, в которой можно будет как принять все роды клана одновременно, так и провести большой прием при необходимости.

— Клан Раджат переедет сюда? — удивился Каджумдар-старший.

— Со временем, — кивнул я. — Я думаю, даже не сразу после окончания строительства резиденции, а через несколько лет. Тем не менее, да, Лакхнау — мой родной регион, и я хочу сюда вернуться.

— А как же столица? — осторожно уточнил управляющий.

Его можно было понять, у него младший сын возглавляет столичное бизнес-крыло рода. И парень уезжал в столицу именно в расчете на более серьезную карьеру, чем в провинциальном Лакхнау.

— Столица никуда не денется, равно как и все наши проекты там, — ответил я. — Более того, по возможности мы будем расширять и столичный бизнес. Глупо отказываться от денег, а в столице их много, как ни крути. Плюс мне все равно придется частенько появляться в столице, потому что большая часть приемов, включая императорские, проводится именно там.

— Я понял, благодарю, господин Раджат, — склонил голову Каджумдар-старший и глянул на сына, молчаливо передавая ему слово.

— Я правильно понимаю, — начал Каджумдар-младший, — что для новой концепции нам придется задействовать частные земли?

— Да, — кивнул я. — Однако имейте в виду, эти частые земли скоро могут стать родовыми.

Оба Каджумдар уставились на меня с изумлением.

Потомственные слуги рода обычно не хуже аристократов знают, насколько сложно получить родовые земли и как редко это случается. Мое небрежное замечание сейчас ломало всю их картину мира.

— Есть способ, — скупо пояснил я. — Сколько у нас сейчас частных земель, кстати?

— Полтора квадратных километра в сумме, — ответил Каджумдар-младший. — Все частные земли распределены вокруг родовых полосой примерно одинаковой ширины.

— Дыр там нет? — уточнил я.

— Уже нет, — качнул головой он. — Две декады назад мы выкупили последний участок, который замкнул периметр.