бородача и потащила Сан Дара за розовый куст. К моему удивлению, он даже не думал сопротивляться.

Спрятавшись за колючей растительностью, я обняла Дари за шею и взволнованно зашептала:

— Ты ведь не собираешься натворить глупостей?

Блондин не ответил, молча покачал головой.

— Дар, мне, правда, жаль, что они…с Самманом, — я отчаянно пыталась подобрать слова, но сама видела — не получалось.

— Соника, — наконец, заговорил Сан Дар, стараясь не встречаться со мной взглядом, — слушай меня внимательно. Я запрещаю тебе покидать гостиный двор в течение трёх суток. Если я не приду до заката третьего дня — Камал с надёжными людьми отведут тебя в земли Даркайна. Я направлю их правителю письмо, он примет тебя.

— Ну уж нет! Дари, нам надо вернуться в гостиный двор и составить новый план. Они залягут на дно на ближайшие три…

— Делай, что я сказал, — грубо ответил блондин и развернулся, чтобы направиться к Камалу, но я вцепилась в моего мужчину мёртвой хваткой.

— Послушай, у нас нет никаких доказательств, что масочники связаны с Нарианом. Это может быть всего лишь совпадением! Возможно, их лидер вхож в резиденцию и подслушал разговор Герриона с Нари. Сам подумай, зачем ему подставлять и убивать родного отца? Он, итак, с большой вероятностью станет новым главой правящего клана.

— Не веришь, что это мой брат? Или не хочешь верить? — Дар снял мои руки со своей шеи и сделал шаг назад.

— Я хочу, чтобы ты остыл и не совершал поступков, о которых пожалеешь.

— А я хочу побыть один! — вспылил блондин, схватил меня за запястье и, буквально, поволок обратно к Камалу. Я попыталась вырвать руку, но она была сжата его пальцами, словно тисками.

— Уведи её с глаз моих, — вручил меня Камалу Сан Дар.

Скользнув по мне пустым взглядом, он развернулся и быстро направился прочь по дороге, освещаемой масляными фонарями. Я глядела ему вслед, молча глотая выступившие на глазах слёзы, пока не услышала тихое покашливание Камала.

— Гроза, пойдём. А он — придурок.

Я посмотрела на бородача и, сквозь влажную пелену на глазах, увидела протянутую мне руку. Помедлив, вложила в крепкую и мозолистую на ощупь пятерню свою ладонь, и скользнула в подворотню вслед за моим лысым проводником.

Начальник городской стражи ни о чём не спрашивал меня. Лишь внимательно смотрел по сторонам и тихонько пыхтел, как старый чайник. Я, словно робот, следовала за ним, решив выкинуть все мысли из головы. Ничего, сейчас вернусь в комнату, хорошенько проревусь и пораскину мозгами на тему, что делать дальше.

— Пришли.

Я огляделась по сторонам и поняла, что мы находимся у калитки, расположенной рядом с конюшней моего гостиного двора. Напоследок улыбнулась Камалу и поблагодарила за то, что проводил и не задавал лишних вопросов. Бородач покачал головой и сказал:

— Всё, не грусти, Соника Тану. Если что случится — зови меня. Не знаю, что случилось с Сан Даром, но в таком состоянии я видел его только один раз — на похоронах отца. Я в те дни только заступил на службу в Мар-Риёле.

Я кивнула начальнику городской стражи и, стараясь ступать как можно тише, направилась в сторону жилого здания. Скользнув под яблоню, под которой ранее сидела влюблённая пара, я запрокинула голову и увидела свет в одиноком окне. Чуть не поседела, увидев странную фигуру, сидящую в моём кресле, затем вспомнила про наряженную подушку и слегка повеселела.

В холле спала Беа, свернувшись калачиком в кресле у дверей. Я быстро прошла мимо неё, поднялась по лестнице, затем по опустевшему коридору и тихонько открыла свою дверь ключом.

Через полчаса, свернувшись калачиком под одеялом, я орошала подушку слезами из-за поведения Дари. Лить слёзы по одному и тому же мужчине дважды раза за сутки — такого не было даже во времена моей первой несчастной любви. Но, если прошлой ночью, я плакала из-за того, что меня обидел своими словами блондин, в этот раз я тихо ревела, потому что чувствовала его боль и сильно за него переживала.

Естественно, три дня сидеть в четырёх стенах, в то время как от нас зависят не только наши жизни, но и судьбы Лорри Араи и даже Герриона Тая, я не собиралась. Но и нарушать приказ Сан Дара совсем не хотела. Переживая за дорогого моему сердцу напарника, я ворочалась с боку на бок без сна, провалившись в беспокойное забытье только с рассветом.

Глава 50

Я уже привыкла к ранним визитам Сан Дара с требованиями «брось всё и идём вотпрямщас», поэтому, весьма удивилась тому, что проснулась в районе обеда. Видимо, сказались события последних дней, бессонные ночи и переживания.

Спустившись вниз за подачкой от повара в виде холодной и чёрствой булки (видимо, он меня разлюбил), я направилась в сторону калитки, в надежде высмотреть кого-то из знакомых и попросить принести что-то действительно съедобное из «Весёлой лани». Изначально хотела попросить Беа, но она промчалась мимо меня, с полупустым ведёрком воды в сторону конюшни.

Ходить взад-вперёд мимо высокой живой изгороди, где виднелась лишь моя фиолетовая макушка, было не слишком результативно, поэтому, я решила слегка нарушить запрет Дара и повторить тот же самый маневр, но уже с улицы.

Словно часовой на почту, я прогуливалась до одного конца изгороди, а затем до другого, считая шаги, более получаса. На меня уже глазели прохожие, едва не показывая пальцем, и я решила совершить марш-бросок до трактира и обратно, как увидела его. Бывшего мужчину моей мечты.

Нариан шёл по тротуару прямо на меня. Встретившись с ним взглядом, удивилась его выдержке — на лице небесного создания не дрогнул ни один мускул при виде Соники Тану. А вот я с космической скоростью стала размышлять, что лучше — трусливо сбежать либо встретить его с высоко поднятой головой. Ноги сами понесли меня к калитке, когда я услышала:

— Доброго дня, Соника Тану!

Вариант «убежать» — отпадает, это будет выглядеть крайне подозрительно и, в высшей степени некрасиво, поэтому я приклеила подобие доброжелательной улыбки на лицо и ответила:

— И тебе доброго дня, представитель правящего клана.

Остановившись в паре шагов, Нариан внимательно осмотрел меня с ног до головы, словно рентген в аэропорту, затем посмотрел по сторонам, за спину мне и выдал:

— Весьма странно не видеть ошивающегося рядом с Грозой Дари. Вы поругались?

— У него важные дела, — неестественная улыбка превратилась в естественный оскал. — Ты же сам дал нам три дня. Я же имела право рассказать о нашем с тобой споре блондину?