— Тогда тебе меня не понять.

Я вспомнила рыдающего, абсолютно уверенного втом, что он умер, Кирюшу и вздохнула:

— Наверное. Никогда не предполагала, чтовиртуальная реальность столь опасна.

Надя кивнула:

— Да. Знаешь, многие актеры,востребованные, часто переходящие из роли в роль, знакомы с таким эффектом.Игра заполняет душу. Я очень хорошо помню, как менялся отец в зависимости отвечернего спектакля. Он мог быть мягко-наивно-интеллигентным, как король Лир,или злобно-ревнивым, словно Отелло. Один раз папа сказал:

«Уж и не знаю, где я сам, и где мой герой, иесть ли я в действительности». С большинством гардоровцев происходит то жесамое. Знаешь, когда у меня родится ребенок, я постараюсь оградить его откомпьютера.

— Боюсь, тебе это не удастся.

— Во всяком случае, стану тщательноконтролировать его досуг, — не сдалась Надя, — проверять, в какихуглах сети он лазает. А то кое-кто из родителей искренно считает: сидит дитяткодома, уставилось в монитор, вот и хорошо. Не бегает с приятелями, не пьет, некурит, не колется. Ой, дорогие мои, немедленно сами научитесь владеть компом ипошарьте по адресам, пока ребенок в школе! И скажите спасибо, если обнаружителишь порносайты! Знаешь, сколько всего подстерегает в сети неокрепшую душу?Господи, да там педофилов полно! Прикидываются милыми женщинами, начинаютдружить с глупой девочкой, вызывают ту на встречу в реале и.., бац! Ласковаятетенька на самом деле оказывается похотливым дяденькой.

Как думаешь, Ведерников правда погиб?

Я вздрогнула и, решив во что бы то ни сталоосвоить компьютерную грамоту, чтобы проверить ноутбуки Кирюшки и Лизы,ответила:

— У человека, попавшего на шикарном«Мерседесе» в катастрофу, были документы на имя Ведерникова КонстантинаОлеговича.

— Хорошо бы так… — пробормоталаНадя. — Тогда мне повезло. Но все равно остается шанс, что эта крысаспряталась. И потом, может, у него имелся полный тезка?

— Скажи, у Ведерникова был шрам назапястье?

— Да, — кивнула Надя, — тонкийтакой, опоясывающий основание кисти. Я его случайно увидела, в момент передачиденег. Я доллары — двенадцать пачек — сложила в сумку. Он схватил«заработанное», и в это мгновение, то ли от резкости движения, то ли еще покакой причине, с его запястья слетели часы, расстегнулся широкий браслет.Ругнувшись сквозь зубы, Константин быстро подобрал «будильник», но я машинальнокраем глаза заметила отметину.

От Надежды Ладожской я ушла с гудящей головой.Собственно говоря, дело можно было считать законченным. Алиса Кононова нанималадетектива Романову, чтобы выяснить: ее погибший муж Алексей Кононов и человек,разбившийся в «Мерседесе», это одно и то же лицо, или нет. И теперь я моглапочти со стопроцентной уверенностью ответить: да! Но за сим выводом мигомпосыпались иные вопросы. Почему Ведерников прикидывался Кононовым? С какойстати он женился на Алисе? Для того, чтобы сделать ей ремонт? Более глупогоповода к бракосочетанию и не придумать! Куда подевался настоящий Кононов? Чтовообще произошло? Гибель Ведерникова была случайной или его убили? Тогда кто? Скакой целью? Ну и много всяких других «почему» и «зачем» возникало.

Теперь голова моя не только болела, но еще икружилась, я тупо сидела, обхватив руками руль.

Следовало признать: ответов на вопросы нет инепонятно, где их найти.

И тут ожил мобильник.

— Лампудель, — заискивающимголосочком заговорил Кирюшка, — ты не забыла про меня, а?

— Нет, конечно.

— И когда поедем притворяться, что ячайник?

Я глянула на часы.

— Так, давай через час, записывай адрес.Подождешь во дворе, постоишь у подъезда, а мне надо выполнить одно поручениеАлика — пообщаться с Нинон. Когда боженька узнает, что я разрулила проблему, онстанет ласковым и мы легко договоримся о твоей «стажировке». Понял? Стой у домаНинон, потом поедем к Модестову вместе.

— Ага! А кто такая Нинон? — мигомначал любопытничать мальчик.

— Потом объясню, — пообещала я и,бросив трубку на сиденье, завела мотор. Решила: сначала выручу из беды Кирюшку,а уж потом позвоню Алисе.

Я доехала до дома Нинон первой, мальчик,видимо, еще был в дороге. Что ж, Киргоша станет смирно стоять у подъезда, номерквартиры я ему предусмотрительно не сообщила. Хорошо бы тетка оказалась дома.Палец нажал на звонок, дверь распахнули сразу, я улыбнулась и сказала:

— Здравствуйте, меня зовут ЕвлампияРоманова.

Темная фигура, укутанная в некое подобиехалата, зашевелилась и кашлянула. Меня обдало резким запахом перегара.

— Хто? — спросила женщина.

— Простите, можно Нинон?

— Чаво?

— Вы хозяйка?

— Где? — тупо твердила полупьянаяособа.

— Можно войти?

— Ну!

Я посчитала последнее восклицание за вежливоеприглашение, вдвинулась в прихожую — маленькую, полутемную, отвратительновоняющую кошачьей мочой, — и попыталась достучаться до сознанияпокачивающейся возле шкафа бабы.

— Меня зовут Евлампия Романова, можнопросто Лампа. Имя такое, необычное! Вы понимаете?

— А.., ик.., ик… — начала вздрагиватьпьянчуга.

— Ладно. Я знакомая Алика Модестова.Знаете его?

— Ик. — .ик…

— Алик Модестов! Модестов Алик! —принялась я на разные лады твердить имя боженьки.

— Ага, — почти трезво вдруготозвалась баба.

Я обрадовалась, значит, есть вероятность, чтосумею договориться с алкоголичкой.

— Где Нинон?

— Че?

— Нинон! Вы ее знаете?

— Ни.., ни…

— Ни-нон! Ни-нон!

Послышался тихий скрип, одна из дверей,выходивших в прихожую приоткрылась.

— Вы Евлампия Романова, —прошелестел сдавленный шепоток, — я правильно поняла?

Странное имя. Ищете Нинон?

— Верно.

— Вы знакомы с Модестовым?

Вопрос удивил, но я честно ответила:

— Да, давно и очень хорошо. Можносказать, дружу с Аликом.

— Идите сюда!

— Нинон здесь! — обрадовалась я.

— Да, да, ступайте.