Когда Костя шел по улицам рядом с Валерием, налицах встреченных ими женщин появлялись приветливые улыбки: надо же, какойхороший отец с не менее замечательным сыном. А это был именно тот эффект,которого добивался хитрый, изворотливый, словно змея, наставник Ведерникова.

Валерий был мошенником. Мужчина находилбогатую женщину, втирался к ней в доверие, а потом, ограбив, бросал дурочку.Возраст жертв его не волновал: от восемнадцати до ста. Семейное положение тоже.Если очередная «дама» имела мужа, это было даже лучше — такие женщины боялисьогласки и никогда потом не затевали шума.

Впрочем, хорошо знакомый с Уголовным кодексомВалерий никогда не брал ничего у своих «подруг» тайком — он вел себя таким образом,что глупышки сами вручали любимому необходимые суммы: на покупку свадебныхпринадлежностей, оплату пира, просто в долг.

Поняв, что стала жертвой афериста, дамочка(если она, конечно, не боялась мужа) неслась в милицию, рыдая, выкладывалалюдям в форме свое горе и слышала в ответ:

— Вы же лично вручили ему средства,насилия-то применено не было. В чем тут криминал?

И где расписка? Нету?

И это было чистой правдой. Валерий Леонидовичработал под собственным именем и фамилией, он не скрывал места своей прописки вотдаленном районе Москвы, его нельзя было притянуть к ответу за использованиечужого паспорта.

Негодующие тетки неслись к негодяю домой инатыкались на запертую дверь.

Валерий отсиживался в Прюкове. Вот об этойберлоге не знал никто, по документам избушка принадлежала другому человеку.Аферист хорошо знал: злоба кипит в бабах лишь в первый момент, потом онаутихнет и через пару месяцев можно снова начинать охоту.

За год до знакомства с Костей у Валерия началасьполоса неудач. Несколько женщин, с которыми мошенник попытался завязатьзнакомство, раскусили его сразу, причем «обломы» случились один за одним.

Валерий Леонидович затосковал и началразмышлять, где он делает ошибку. Вроде ведет себя, как обычно, так почему жететки мгновенно проявляют подозрительность?

И тут случай свел его с Костей. В одномгновение Валерий Леонидович сообразил, что нужно делать и в чем состоял егопросчет. Он-то привычно прикидывался начинающим художником, пока не признаннымгением, который в будущем непременно создаст великие картины. Но ведь Валерийстарел, и прежняя «одежка» перестала вызывать доверие.

Теперь имидж стал иным: интеллигентный научныйработник, пишущий кандидатскую диссертацию. С легкой грустью в голосе Валерийсообщал женщинам:

— Увы, в моей жизни имелось много тяжелыхиспытаний. Была любимая жена, которая ушла к более молодому и богатому. Нынче вцене деньги, а не душевные качества. Кукушка оставила мне сына, и я, продолжаязаниматься научной работой, воспитываю мальчика.

Тут же очередной пассии демонстрировался Костя— маленький, щуплый, в очках, с книгой под мышкой.

Это был безошибочный вариант. Жалостливые бабымоментально проникались к парочке материнскими чувствами и начинали активноухаживать за «папой» и «сыном».

Валерий изменил своим правилам — теперь онпредставлялся чужим именем и занимался банальным воровством. Оказавшись вквартире очередной жертвы, «папенька» и «сынок» действовали не торопясь. ПокаВалерий вел с хозяйкой длительные беседы за «жизнь», «ботаник» Костя бродил покомнатам, отыскивая тайники, нюх на захоронки у Ведерникова был замечательный.Далее ситуация развивалась стандартно: Валерий подливал даме в питьеснотворное, дожидался, пока та засыпала, и они с Костей вытаскивали частьценностей. Все не брали никогда. Через некоторое время женщина приходила всебя, и Валерий находил повод, чтобы на что-то «обидеться», и уходил, хлопнувдверью, унося с собой награбленное.

До поры до времени все эти «шалости» сходили срук, но потом мошенникам элементарно не повезло: одна из жертв оказаласьустойчивой к снотворному, она лишь задремала на пару минут.

Очнувшись, женщина поняла, что в ее квартирешарят грабители, и сумела тихонько вызвать ментов.

Костю с Валерием взяли на месте преступления иосудили, парочка оказалась за решеткой.

Ведерникову на тот момент уже исполнилосьвосемнадцать, и хоть по виду парень выглядел семиклассником, «загремел» он наполную катушку.

Выйдя на свободу, Костя принялся за старое.

Работал один, без сильно постаревшего Валерия,но занимался прежним «ремеслом».

За колючей проволокой Константин стал «умнее»и теперь не повторял ошибок Валерия Леонидовича. Он имел дело лишь с замужнимиженщинами, такими, которые не хотели терять супруга, думали просто тихонечкопогулять на стороне, а попадали в лапы к шантажисту. Старая, как мир, уловка,но действовала она безотказно.

Костя начал получать неплохие деньги, снялнебольшую квартирку, в родительские апартаменты не заглядывал, но исправнооплачивал все счета.

Правда, один раз ему в голову пришла идеяпродать апартаменты, и Ведерников нанял законника, чтобы решить проблему. Костяполагал, что его соседка по лестничной клетке абсолютная идиотка, котораясочтет за счастье получить отремонтированную и меблированную двушку. Но теткаоказалась отнюдь не дурой, и вопрос о продаже жилплощади повис в воздухе.Константин временно отказался от идеи и решил, что так даже лучше: прописан врайоне Садового кольца, фактически живет в ином месте, найти его довольнотрудно.

Неизвестно, чем бы завершилась карьераВедерникова, скорей всего, он бы снова попал в тюрьму, потому что скольковеревочке ни виться, а конец покажется. Но тут случай снова свел Ведерникова счеловеком, который сыграл в его жизни даже большую роль, чем ВалерийЛеонидович.

Кстати, тут, наверное, будет уместно упомянутьо том, что портрет Ведерникова нельзя рисовать одной черной краской. ВалерийЛеонидович стал инвалидом, но Костя не бросил учителя — поместил его в один изподмосковных санаториев, исправно оплачивал проживание, питание и лечение,приезжал к нему с гостинцами. Все-таки в душе Ведерникова имелись и благородныечувства…

Костин замолчал, схватил бутылку воды, сделалпару глотков и спросил:

— Пока все понятно?

— Да, — кивнула я. — Сначалавозник было вопрос, откуда ты узнал некоторые подробности биографии, которыебыли известны лишь погибшему Константину, но теперь все встало на свои места.Думаю, Валерий Леонидович жив, и ты сумел разговорить его.

— Верно, — кивнул Костин, —едем дальше.