Чуть раньше пришло известие, что челноки захваченного торговца благополучно сели в четырех городах из пяти. Обделенным оказался Александрск, что делало работу в этом городе бесполезной по определению. Но так уж получилось…

Теперь всем оставалось только ждать начала праздника, но прежде удачной посадки челноков захваченного торговца.

Праздник начался. Потоки людей в карнавальных нарядах текли по своим улочкам, вливаясь в единую реку шествия по главному проспекту. На движущихся сценах играли коллективы музыкантов, тут же раздавали пиво, разливая его из большущих бочек, которые волокли двойки лошадей. Среди веселящихся шествовали и легионеры в полном боевом облачении, поскольку карнавальные наряды могли скрыть и не такое.

Городской шум, естественно, не мог не привлечь внимание Сэма Фредерика. В его кабинет, попросив разрешения, вошел генерал Янхолл.

— Что у вас? — с вопросом обернулся Фредерик и только теперь заметил новое выражение лица генерала — радостное. А до этого казалось, что вояка улыбаться не умеет просто физически.

— Уже успели поучаствовать в празднике аборигенов, генерал?

— Нет… — на секунду стушевался Янхолл.

— Ну говорите, что у вас…

— У меня две хорошие новости, сенатор!

— Вот те раз! — усмехнулся Сэм Фредерик. — То ни одной, и даже более того — горсть плохих, то сразу две хороших! Говорите, генерал, говорите, в чем заключаются ваши хорошие новости!

— Мы поймали так называемого президента!

Брови сенатора взлетели на лоб. Он уже и не чаял услышать подобную весть.

— Сегодня ночью разведка засекла радиопередачу, и мы наконец смогли его изловить.

— Замечательно! Это лучшая весть, что я слышал за последний месяц! А этого пирата?

— Увы, сэр…

— Ладно… — огорченно вздохнул сенатор Фредерик, подумав, что бочка меда по определению не может быть без ложки дегтя. — А что же вторая хорошая новость?

— Прибыли два рейдера, которые вели охоту за пиратами. С ними наши шансы поймать преступников значительно возрастают.

— Приятно слышать. Кстати, что с корветом? Все еще ремонтируется?

— Увы, сенатор, об этом я у вице-адмирала поинтересоваться забыл.

— Неважно…

— Что насчет пленников, сенатор? Доставить их на орбиту? Или…

Сэм Фредерик хотел поступить именно так, отлично понимая это многозначительное «или» генерала Янхолла: не отбили бы опять этих пленников, как в прошлый раз. Вспоминая о тех событиях, спикер Сената каждый раз чувствовал себя оплеванным.

Но ему до смерти хотелось представить все так, что все эти празднества, которые сейчас снимаются его свитой, проходят именно в честь освобождения Ра-Мира руководимыми им войсками от гнета местного диктатора. Ему хотелось, чтобы ни одна сволочь на Земле не подкопалась и не обвинила его в подтасовке фактов.

— Везите сюда… — выдавил из себя сенатор. — Пусть они в последний раз полюбуются на своего президентишку. И прикажите подготовить к старту шаттл. Я хочу убраться отсюда сегодня же.

— Хорошо, сэр, — кивнул генерал и забурчал в рацию, отдавая необходимые распоряжения своим подчиненным, после чего произнес: — Пленника доставят через пятнадцать минут. Они уже, оказывается, летят сюда.

— Отлично.

Вдвоем они вышли на балкон, наблюдая за развитием празднества.

— Что-то они излишне радостные, — пробурчал генерал. — Вы не находите?

Фредерик согласно кивнул, добавив:

— Я же говорил вам, генерал. Они будут действовать нам назло.

— Да, сэр…

С небольшим опозданием в небе появился вертолет, прилетевший с севера, и, покружив немного над городом, сел на крыше Дома Совета. Сэм Фредерик даже пошел лично встречать старого знакомого.

— Я очень рад нашей новой встрече, господин президент, — злорадствовал спикер Сената, глядя на уставшего и покалеченного человека, поддерживаемого лишь дочерью. — Какая ирония, не правда ли?

— О чем ты? — кряхтя и неловко переступая, спросил Шон Роддем.

— Народ веселится и ликует, еще не зная, что их предводитель снова пойман. Тут горевать надо…

Роддем лишь усмехнулся, и Фредерик почувствовал пятками, что что-то не так. С чего это человеку ухмыляться, и не просто ухмыляться, а делать это так, как делают победители? А на победителя президент никак не тянул, в плену как-никак…

— Стойте… — остановил процессию Фредерик.

Он больше не собирался ничего делать, не убедившись, что прикрыт со всех сторон и все козыри в его руках. А сейчас, судя по всему, пара тузов имеется в рукаве у этого старого проходимца.

— В чем дело, сенатор? — удивился генерал.

— Еще не знаю…

Неожиданно для всех Шон Роддем засмеялся — хрипло, с надрывом, с каждой секундой все громче.

— Чего ты смеешься, старый дурак?! — взвился Фредерик, накинувшись на президента Ра-Мира. Сенатор затряс его за грудки, выкрикивая: — Если ты вздумал разыграть из себя придурка, то не старайся! Не выйдет! Чего ты ржешь?! Отвечай, сукин ты сын?!! Или оглох?!

Сенатор захлестал президента по щекам, заставляя его замолчать.

— Это вы оглохли, и не слышите ничего, кроме самих себя, — все еще широко улыбаясь, сказал Шон Роддем. — Послушайте — и все поймете…

Сэм прислушался, но ничего не понял, не зная, что именно надо слышать.

— А вот генерал, кажется, понял, — добавил Роддем, видя растерянное состояние сенатора.

Фредерик хотел спросить у Янхолла, что именно происходит, как у того зашуршала рация, и после включения в эфир прорвался чей-то голос:

— Сэр! Совершено нападение на АЭС! Повторяю! Мятежники напали на АЭС!

Только теперь Сэм Фредерик услышал раскаты частых выстрелов и звуки взрывов.

А доклады застывшему на месте, как статуя, генералу продолжали сыпаться:

— Сэр! Также совершены одновременные нападения на АЭС в городах Фербау, Марлоу, Глинк и Александрск!

— Что задумали эти идиоты?! — обратился Сэм Фредерик к президенту. — Зачем нападать на собственные энергостанции?!!

Но Шон Роддем и не думал отвечать, желая, чтобы землюки помучались неизвестностью. Она высасывает силы быстрее, чем видимая и хорошо осознаваемая опасность.

Так и не добившись ответа, спикер Сената вынужденно отвлекся на своего помощника с радиотелефоном орбитальной связи в руке:

— Ну чего тебе?!

— Он, наверное, хочет сказать, что пираты пришли в движение и идут к планете. Я прав, сынок?

Помощник сенатора лишь тупо кивнул.