– Твоих людей, Хирон, – закончил свою мысль Пран, а Вилли продолжил:

– Благодаря твоим солдатам мы получим большие преимущества.

В комнате на миг повисло молчание, но на самом деле у всех троих сердца бешено колотились от радости.

– Я собираюсь доставлять товар в Европу через Африку. И мне нужен новый картель, который будет состоять из хороших парней, – иными словами, генеральский картель, – заявил Пран.

Новоиспеченный генерал Хирон выдержал паузу, а затем ответил:

– Это гораздо лучше, гораздо прибыльнее и, безусловно, гораздо безопаснее, чем устраивать государственный переворот против Чавеса. У этого плана есть будущее.

Все трое засмеялись, потом открыли новую бутылку виски и дружно подняли стаканы:

– За наш успех!

Телекамеры круным планом показывают лицо красивой и совсем простой на вид молодой женщины двадцати шести лет в красном берете и красной же футболке. Она нервно улыбается, так как ей выпал головокружительный шанс лично и напрямую поговорить с президентом. Ни она сама, ни ее соседи никак не могут поверить, что Уго действительно решил провести свою воскресную передачу отсюда, из приюта для потерпевших от природной катастрофы. Наверное, он и вправду ангел.

– Как дела, дорогая Лус Амелия? – спрашивает президент с искренней теплотой в голосе, стоя перед микрофоном.

– Я очень счастлива видеть вас, президент, и говорить с вами. Я всей душой принадлежу боливарианской революции, клянусь вам.

– Какая ты красивая, Лус Амелия! Именно это и нужно нашей революции: ей нужны венесуэльцы, мужчины и женщины, преданные нашему движению, которые от чистого сердца поддерживают наши социальные реформы и дают достойный отпор проискам олигархии.

На лице Лус Амелии появляется тревожная улыбка. Она еще плохо понимает, что означают слова “олигархия”, “социализм”, “империализм” и “пролетариат”, но свято верит всему, что говорит Чавес.

– Ну-ка скажи, не бойся, что бы мы могли сделать для тебя прямо сегодня, любовь моя?

– У меня есть сын пяти лет, президент, – говорит Лус Амелия срывающимся голосом. – Я одна, то есть мужа у меня нет. Живу с матерью, бабушкой и сынишкой вот здесь, в приюте. Мы тогда потеряли все… Так вот, президент, самая большая моя мечта – снова иметь домик, где угодно, где у вас получится, чтобы жить там с мальчиком, матерью и бабушкой, а она у меня очень слабая, почти не может ходить из-за варикоза… – Вижу, ты носишь красный берет как настоящая патриотка, да? Значит, ты поддерживаешь боливарианскую революцию?

– Конечно, президент! Клянусь, что я боливарианка с головы до ног. Уж на меня-то вы всегда можете положиться. И все надежды мои только на вас, вы единственный человек, на которого я надеюсь, надеюсь и знаю, что ничего плохого вы мне никогда не сделаете.

– Вот это правильные слова, венесуэльцы! – Президент аплодирует Лус Амелии. Присутствующие вторят ему. – Ты скоро сама убедишься, что мы обеспечим жильем тебя, твою семью и всех пострадавших от этого ужасного бедствия, которое мы до сих пор вспоминаем с болью. Продолжай верить в революцию, дорогой товарищ, дорогая боливарианка, и ты увидишь, как и в твои руки попадет какая-то часть от нефтяных доходов, которые на протяжении многих лет богатеи и чиновники присваивали себе и тянули в свое гнездо, так как считали себя единственными хозяевами всех богатств страны. Ну а где же мой кофе?

Пообщавшись несколько часов со своим обездоленным народом, Уго простился с телезрителями и с обитателями приюта. Только после этого Лус Амелии удалось пробиться к нему сквозь толпу фанатов и охранников. Неожиданно президент обнял ее. И поцеловал!

Ни она сама, ни ее соседи долго не могли уснуть в ту ночь, всех колотила нервная дрожь – ведь у них появилась не замутненная никакими сомнениями надежда на то, что их мечта скоро станет реальностью. Они были уверены: после стольких лет ожидания их вера наконец-то начинает обретать материальные формы.

И хотя ничего конкретного они так и не услышали, Лус Амелия еще долго и радостно вспоминала свою встречу с президентом перед телекамерами. В тот день в душе у нее случился резкий перелом. Прежняя нежная, беспомощная и бедная девушка вдруг стала проявлять характер неистовой активистки. Уже через несколько месяцев Лус Амелия почувствует, что готова “отдать жизнь за революцию”. Она станет членом одного из военизированных отрядов – “колективос”, причем самого агрессивного и жестокого. Возглавляла этот отряд женщина – Лина по прозвищу Бешеная.

Лус Амелия спит вместе с сыном, а под подушкой держит автоматический пистолет. Она прошла курсы военной подготовки в лагере, расположенном в окрестностях Каракаса. Там Лус Амелию научили говорить, что она вступает в борьбу, чтобы защитить президента, отдать жизнь за революцию и оказать сопротивление олигархам, фашистам и американскому империализму, которые пытаются силой захватить ее родину. Там ее научили стрелять – и это самое главное.

Кроме того, теперь у нее появился парень – сержант полиции. Звали его Мигель, и он тоже решил, как и Лус Амелия, сражаться за дело революции. Познакомились они в приюте для пострадавших, который сержант посетил, выполняя какое-то задание центра социальной помощи. Но вскоре Мигель стал заниматься совсем другим делом. Он перешел служить в моторизованную милицию, и ему было поручено наводить порядок в бедных районах – усмирять тех, кто проявляет враж дебность к правительству или замечен в контрреволюционной деятельности.

Он вошел в состав одной из групп мотоциклистов быстрого реагирования, которые, как правило, базируются в полицейских участках или зданиях районной администрации. Он прошел подготовку у представителей кубинских спецслужб и с полной убежденностью скандировал лозунг “Родина, социализм или смерть!”.

В качестве награды за очевидные преданность и активность, проявленные за последние недели, Лина, руководительница местного “колективо”, включила его в состав одной из групп, целью которых является захват жилых помещений, иными словами, в банду “оккупантов”, как их называли. Во время первой же встречи с Линой участники группы уяснили для себя, что в их задачу входит также разгон антиправительственных акций и запугивание оппозиционеров. Так что работы у них будет много.

– С Чавесом – вперед, без Чавеса – пуля в лоб! – заставляла их скандировать Лина.

И хотя она отличалась маленьким ростом, достаточно было Лине заговорить или всего лишь шевельнуть пальцем, чтобы все подчиненные ей товарищи-братья тотчас схватились за оружие и без возражений выполнили любой ее приказ. Выглядела она так: выкрашенные в кричаще-светлый цвет волосы, всегда нахмуренные брови, пронзительный голос с исступленными нотками, когда она громит оппозиционеров и защищает обездоленных, – все это сразу же привлекло к Лине внимание журналистов, едва она вместе со своими людьми стала демонстрировать стране, что значит быть “патриотами”.