— Ты и так у меня в долгу, — напомнила я, и Эрон усмехнулся, протянув руку. Помедлив, я сжала пальцы на его огненной ладони, вместе поднявшись с пола. — Я расскажу вам, но у меня есть условие.

— Говори.

— Если болезнь двинется к горам… переправь моих сестёр ближе к Кейне.

Эрон смотрел на меня так, как ни на кого из тех девушек, выбранных его отцом. С золотыми искрами в шоколадных глазах, с теплотой от внутреннего огня. Смотрел даже не смотря на то, что я… нет, Иса убивала людей. Я их не убивала. Единственный, кого я убила, был Авах. И больше никого. Как бы я хотела, что бы Эрон это знал.

— Мне вас оставить или как? — напомнил о своём присутствии Кас. — Я прямо смотрю, у вас много общего. Эрон, не хочешь её совету последовать и от своего отца избавиться?

Эрон вздохнул, а я засмеялась. Поймав на себе взгляд шоколадных глаз, я улыбнулась ему, пройдя к столу и вновь сев в кресло. Кас покосился на меня, попытавшись не сдвинуться с места.

— Расскажешь, откуда начала действовать болезнь? — поинтересовался Эрон, достав из шкафа карту и пройдя к столу.

Я взглянула на него с необычайным облегчением. Он поверил мне, а большего было и не нужно.

Эрон мог и не доставать карту — громадная, нарисованная от руки, была повешена на стену за его столом. Но он захотел, что бы я хотя бы карандашом поставила примерные отметки, как расположено Малоречье. Я уже собиралась было отнекаться, что, мол, не помню, но это было бы враньём. У меня были карты Малоречья, при том данные Хормом, но они были в погребе у сестёр. Поэтому я взяла с Эрона и Каса клятву.

— Я покажу вам, как устроено Малоречье, но прошу, не используйте это в своих целях. Я понимаю, что король захочет узнать, как выглядят земли нелюдей… но это тайна. При том священная.

— Да, я где — то читал, что Малоречье ещё до войны было неизведанной землёй, — нетерпеливо кивнул Кас. — Многие хотели получить карту этой земли и якобы узнать её секреты. Есть ли там место, способное оживить человека и…

— Есть, — ответила я. — Это и есть древа Жизни. Но они оживляют лишь тех, кто умер с мечом в руке… воинов, сражавшихся за мир, если уж так. К сожалению, осталось всего лишь два или три древа, так что вам никто не даст их срубить и оживить своих родственников.

— И на них держится всё Малоречье?

— Весь мир. Без чар он… угаснет, — кивнула я. — Болезнь отнимает силы у деревьев, и те погибают. Когда умрёт последнее… надеюсь, вы понимаете, насколько это большая катастрофа.

Они промолчали — для них это было сложно понять, так что я не стала загружать этим неподготовленные мозги. Взяв карандаш, я разделила Малоречье на две ровные части, между которыми сделала «коридор». Я помнила, как устроена земля Темнейшего, так что без проблем обрисовала горы с обсерваторией и примерно наметила, где его замок. На земле Светлейшего я лишь указала дуб, в котором он проживает — другие значимые места я не знала.

— Что это за проход? — поинтересовался Эрон, встав напротив и внимательно смотря на дополненную карту.

— В Малоречье это называется Границей — на ней живут нииты. Там всегда ночь. И пусто. Через Границу могут пройти лишь владыки и никто другой, — пояснила я и вдруг с усмешкой поинтересовалась: — А вы хоть знаете, кто был последним правителем две тысячи лет назад?

— Сам'Ит и его брат Тем'Ас, — почти хором произнесли они.

Я удивлённо наклонила голову. Кто бы мог подумать, что у властителей были такие странные имена… даже непривычно слышать.

— У вас их по — другому называют? — заметил Эрон, правильно расценив моё молчание.

— У нас называют старшего Светлейшим, а младшего Темнейшим.

— Эти имена почти так и переводятся, — кивнул Кас и вдруг замер. — Им сколько же лет, получается…

— Достаточно, что бы считаться самыми старейшими из ныне живущих, — усмехнулась я. — Хотя возраст на них особо и не отобразился. А вот война…

Я прикусила губу, вдруг поняв, что в кабинете становится слишком душно. Солнце поднялось уже высоко, заглядывая в комнату, а тёплый ветер трепетал прозрачные шторы. Не выдержав, я закатала рукава рубашки, хотя и не стала снимать перчатки. При виде шрамов, покрывающих мои руки, Кас удивлённо вскинул брови — особенно его зацепили тёмные следы от зубов священного дуба. Эрон тоже заметил это.

— Не знай я, что ты была одной из ниитских охотников, подумал бы, что тебя держали в плену. И не один год.

— Ты ещё моё остальное тело не видел, — подняв на него глаза, усмехнулась я, убрав мешавшую прядку за ухо.

Эрон почти незаметно усмехнулся, вновь взглянув на карту на столе. Когда я являлась ему в виде духа, да и когда приобретала тело будучи под проклятием, то на моей коже не было ни одного шрама. Может, поэтому Кас меня ещё не узнал? У его возлюбленной кожа была чистой и белоснежной, у меня же только белоснежной.

— Так что там с правителями? — возвратил разговор в обратное русло Кас.

Эрон предостерегающе взглянул на него, но тот словно этого и не заметил. Тёмные глаза буравили меня, пытаясь докопаться до самого главного и важного. Того, что может пригодиться в войне. Слабые стороны Малоречья, их уязвимые правители, твари, что живут на той земле… я ощущала себя предателем. Предателем, что буквально отдаёт на золотом блюдечке сведенья. И предаёт не только прекрасно обманчивый мир, но и Темнейшего, и Сивера, и Хорма… предаёт всех.

— Исара, мы не просим тебя говорить всё. Лишь то, что ты сама считаешь нужным, — заметив сомнение в моих глазах, негромко произнёс Эрон.

— Я знаю, — мотнула я головой в ответ, тяжело смотря на обрисованные земли Малоречья. — Я бы вам это и вовек не рассказала, если бы всё не было так плохо… никто не знает, откуда пришла эта болезнь. Но она ударила по землям Темнейшего. Он двадцать лет сдерживал её, не давая разрушить древа Жизней, и это отразилась на нём… говорят, он уже не такой сильный, каким был раньше. Но если от одного его взгляда можно испустить дух, то только подумайте, каким могущественным он был до этого. Если будет война… я не завидую людям.

— Недаром войска Тем'Аса сметали на своём пути всё, не оставляя даже костей, — нервно усмехнулся Кас, и заметив мой взгляд, нехотя пояснил: — Мы учим историю, уделяя особенное внимание этой самой войне. Так что разбуди хоть ночью — перескажу и не запнусь.

— Но ведь это не совсем достоверные источники, — напряглась я. — Войну надо было писать с двух сторон, а не только со стороны людей или нелюдей. Итак понятно, что каждый хочет казаться победителем для своих потомков.

— Подлинная история как раз таки и записана во второй части Летописи, — кивнув на старые листы бумаги, ответил Эрон. — Осталось их расшифровать и понять, что нам недоговаривали, где лгали, а где были правы.

— На это может уйти не один год, — заметил Кас. — Да и притом надо в совершенстве владеть сразу двумя языками, иначе ничего расшифровать не получится.