Я издала хриплый смех, но всё же прошла за указанное место по левую руку от Эрона. Можно даже сказать — я сидела во главе стола, и хозяина это ничуть не смущало. Мало того, я заметила, что он перестал вчитываться в листок, изредка поглядывая на меня, словно пытаясь удостовериться, что мне тут нравится.

— А там для кого? — поинтересовалась я, потянувшись за чайником и заметив блюдце на соседнем стуле. Конечно, я знала, для кого это.

— Для ящерицы одной вредной, — со странным вздохом произнёс Эрон, и искорки в его глазах пропали. — Не знаю, где она ходит… пропала ещё позавчера.

— Может, решила сбежать? — осторожно спросила я.

Эрон лишь пожал плечами, дав мне возможность насладиться завтраком, что я и сделала. Мои глаза не погасли до тех пор, пока я не съела всё, что было под крышкой подноса. А именно нежнейшее мясо с горячей подливой, творог с ягодами и сахарную булочку с горячим чаем, который сейчас не спеша потягивала. Наверное, всё это было рассчитано на двоих, но видя мой зверский аппетит, Эрон не возражал. Я же еле сдерживалась, что бы ни заурчать от удовольствия. Сытый ниит — хороший ниит.

— У тебя всегда чай с мятой? — как бы невзначай поинтересовалась я, смотря на кружащие в чае лепестки.

— Не нравится? — негромко спросил Эрон, и я заслышала, как он задержал дыхание. Кажется, этот ответ ему важно было знать.

Я специально помедлила, не торопясь отглотнуть горячий чай и понимая, что каждый мой жест не остаётся незамеченным.

— Разве тебе тоже не кажется, что мята куда лучше розы? — сощурив глаза, с лукавой улыбкой поинтересовалась я. — Мяту можно засушить и использовать дальше… и запах от неё куда приятней.

— Мак тоже неплохо пахнет, — заметил Эрон.

— От мака хочется спать… да и выглядит он как свежепролитая кровь, — поморщилась я, вытянув под столом ноги. — А мята… такое чувство, словно все нервы успокаиваются, даже дышать как — то легко становится… а ты почему её так любишь?

— Она напоминает, что даже в сорванном виде может принести пользу. И притом значительную, — взяв с подноса веточку мяты, негромко произнёс Эрон, проведя по шершавым листьям. — Даже когда ты один, порой можешь принести пользы больше, чем все вместе взятые.

Пальцы Эрона чуть заметно сжались на веточке, и я закусила губу, потянувшись вперёд и взяв из его рук исписанный лист бумаги. Мои брови так и взметнулись вверх, когда я поняла, что это.

— И как успехи?

— Никак, — признался Эрон, незаметно придвинувшись ко мне так, что бы и самому видеть исписанный листок Летописи. — Мои знания не слишком глубоки в языке нелюдей. Пару слов ещё могу разобрать… но тут ведь ещё и язык людей.

— Видимо, кто — то очень хотел сберечь знания этой Летописи, — заметила я и нахмурилась. — Неужели в этом мире нет того, кто может свободно читать на двух языках?

Мне показалось, что Эрон как — то странно дёрнулся, уже раскрыв рот для ответа, как на лестнице послышались шаги. Слишком лёгкие для Каса, сопровождающиеся шелестом длинной ткани. Служанки такую ткань не носят — они вообще порой двигаются незаметно, лишь бы не помешать хозяевам.

Эрон положил горячую ладонь на мою, веля перевернуть лист бумаги так, что бы было непонятно, что на нём написано. Впрочем, вряд ли бы это понадобилось — глаза совершено не различали ни человеческой, ни нелюдимской письменности.

Шаги раздались буквально в паре метрах, и спустя секунду в дверях гостиной показалась девушка с гордо поднятой головой. Пепельные волосы были собраны в низкий хвост, а нежно — голубое платье открывало заострённые плечи и ключицы. Весьма смелый наряд.

Гостья намеревалась застать Эрона одного, но заметив меня, удивлённо запнулась, с незаметным ужасом смотря на мужскую рубашку на мне. Видимо, она уже догадалась, чья она, но ответить ей не дал Эрон, плавно поднявшийся из — за стола.

— Миелита, чем обязан? — переведя внимание на себя, поинтересовался он.

— Я рассчитывала застать вас одного. — Явный намёк на то, что мне не мешало бы удалиться. Но оставлять Эрона с девушкой, которой он признался в том, что любит другую… было бы весьма рискованно.

Поняв, что я не собираюсь уходить и даже с места двигаться, Миелита взглянула на Эрона, делая вид, что меня тут и вовсе нет. Я не возражала, откинувшись на спинку кресла и с интересом смотря за сценой, которую мне посчастливилось увидеть.

— Я хотела бы вас спросить про Ночь Дневного Света, — как можно спокойней начала она. — Я понимаю, что ваш отказ не обсуждаются, но прошу… уделите мне единственную ночь в году, а после я уеду отсюда.

Я заметила, как дрогнул мускул на щеке Эрона, а его брови еле заметно нахмурились. Миелита тоже это заметила и покорно потупила взгляд. Её длинные пальцы с серебряными кольцами переплелись, и я не заметила даже маленького шрамика на них. Как же мы отличались! Перед Эроном сейчас стояла красивая, молодая и человеческая женщина, пускай и способная приковать его к этому месту. А я… меня можно было сравнить с ветром — уж спокойно на пятой точке мне не сидится. Но Эрон как раз таки медлил, тщательно подбирая слова для отказа. Возможно, после него на глазах Миелиты показались бы слёзы, а после об этом узнал бы весь дворец. Король наверняка стал бы выяснять, почему его сын ни с того ни с сего вдруг отказался от кандидатки в роли жены. И приплетёт сюда Зарада…

Как же я ненавидела себя в этот момент, но всё же заставила бесшумно подняться со стула. Меня заметили лишь тогда, когда я подошла к Эрону, игриво пробежавшись по его руке и с тоном заядлой любовницы промурлыкала:

— Кажется, у нас на эту ночь были свои планы.

Миелита резко вскинула голову, попытавшись не округлить глаза от моего столь явного намёка. Впрочем, хвала Луне, Эрон не оплошал. Его ладонь плавно скользнула по моей спине, незаметно сжав ткань и прося замолчать. Я нехотя подчинилась, с удовольствием смотря на Миелиту.

— Боюсь, что я задолжал этой обаятельной госте ночь, — ленивым тоном признался Эрон, и его рука скользнула вверх, приобняв меня за плечо. Я улыбнулась Миелите, показав ей зубы и заметив, как та вздрогнула при виде моих клыков.

Не отрывая от меня взгляда, девушка вдруг прошептала:

— Так это… она?

Эрон понял, о чём его спросили. Я тоже поняла, но лишь вскинула бровь, делая вид, что озадачена этими словами.

— Да.

Лицо Миелиты сначала побелело, после уши вспыхнули, когда она вновь взглянула на мою одежду, состоящую по большей части из рубашки Эрона. Пальцы девушки обессиленно сжались и разжались, прежде чем она невероятно спокойным тоном произнесла:

— Что ж, мне надо было успокоиться, когда я услышала ваш ответ… прошу простить меня за настойчивость. Я ухожу.

Присев в реверансе, Миелита плавно повернулась к нам спиной и удалилась. Я вслушалась в коридор, ожидая услышать всхлипы или частое дыхание, но ничего не было. Совсем. Либо она держалась особняком, либо была совершенно не обижена ответом Эрона.