— Игнорировать! — вне себя заорала Рафаэлла. — Живому существу требуется срочная медицинская помощь! Приказываю взлетать!!!

— Выполняю.

Это был самый длительный перелет в жизни Брюнквист, хотя на самом деле всего-то менее чем через два часа разведывательная капсула уже заняла свое место в отсеке кружившего на орбите корабля. Рафаэлла подплыла к Тому, который теперь безвольно висел в пространстве шлюза, и потащила его к камерам анабиоза.

— Данное существо находится в критическом состоянии, — сообщила установка.

— Учесть при погружении в сон, — тут же откликнулась девушка.

— Выполняю… — покатилась прозрачная крышка, внутренняя полость аппарата постепенно наполнилась противоперегрузочной жидкостью, мигнули огни на пульте прямого управления. — Существо приготовлено к транспортировке, — в завершение сообщил бесстрастный голос.

— Команда Главному «Пийон-5», — Рафаэлла повысила голос. — Курс — Земля. По выходу из последнего перехода подавать сигнал: «На борту пилот «Спасателя-156». Требуется срочная медицинская помощь». Сигнал передавать постоянно вплоть до отмены.

— Выхожу на курс «Земля», — откликнулся приятный мужской голос. — По выходу на окончательное торможение и до последующей отмены передаю сигнал: «На борту пилот «Спасателя-156». Требуется срочная медицинская помощь».

— Правильно, выполняй.

Раздевшись, Брюнквист полезла в соседнюю установку рядом с Томом. Через несколько минут она уже спала, а корабль начал усиленный разгон в сторону ближайшего перехода.

Райдер возвращался на Землю…

Глава 16

Том Райдер

— Кстати, а ведь последние пару километров ей пришлось буквально на себе тащить Тома. Как вам такое? Хрупкая девчонка и весящий не менее ста килограммов мужик, и это на Земле! А там, на Сиам-2, его вес превышал все сто двадцать, — заметил я.

— Ты в этом уверен? И как это ей удалось? — удивился Вилли. — Как она вообще смогла его поднять?

— Разумеется уверен. Это есть в ее отчете. За километраж я, конечно, не ручаюсь, но приблизительно столько. А тащила волоком, но все равно, согласись…

— Да… Ее физической подготовке можно только позавидовать. Вот тебе и «золотая молодежь»!

Мы сидели на кухне Штаммов за чашечкой чая и разговаривали. В последнее время для нас это стало своеобразной традицией — ходить в гости, либо, наоборот, принимать у себя гостей.

После того, как дети выросли и разлетелись по разным краям, в наших квартирах стало как-то необычайно сиротливо. Давно уже закончился тот гомон, с которым детвора носилась по комнатам разбрасывая игрушки налево и направо. Потом его сменили уговоры, а иногда даже строгие приказы относиться должным образом к домашним заданиям, а следом и помощь в освоении начального курса академии. А затем настала пора изумлений, когда несмышленые еще вчера дети уже стали знать больше нас. И наконец случилось то, к чему мы все это время готовились, но на что так и не сумели себя настроить — оперившись они выпорхнули из домашнего гнезда. Вот тогда-то в наших квартирах и воцарилась та непривычно тоскливая тишина, кое-как разбавляемая включенным телевизором.

Нет. Они до сих пор были здесь, рядом. Достаточно только набрать номер на телекоммуникаторе… Но все же как же они были далеки!

Не помню, кто первый из нас и к кому пришел тогда. Мы к Штаммам или они к нам. Но после этого как минимум раз в неделю, и даже намного чаще, мы собирались вместе. Пили чай, вспоминали былое, хвастались успехами своих отпрысков, строили за них планы… А еще ездили к родителям, к нашим с Милкой и к Вилли. Только теперь до нас наконец-то дошло, как это — когда опекаемые тобой сорванцы больше не требуют от тебя заботы и вообще стараются наладить свою, отличную от былой, жизнь. Странно, но наши папы и мамы теперь стали для нас еще роднее что ли…

И вот мы сидели за столом, за чаем с пирожными, а я рассказывал им те события, которые мне удалось узнать еще тогда, в командировке на неизвестный далекий остров.

— А знаешь, если бы пришлось, я бы тебя тоже вытащила, — вдруг обратилась ко мне Лена. — Пусть даже там была и двукратная перегрузка.

— И я бы своего не бросила, — тут же вступилась Милка, обняв Вилли. — Только вот за двойное притяжение не ручаюсь…

— Решено, — улыбнулся тот. — Ты будешь спасать меня на Луне.

Мы весело рассмеялись. На данный момент хозяин квартиры еще несколько поправился и теперь в нем было никак не менее ста тридцати килограммов.

— А как тебе удалось добыть отчеты Рафаэллы? — вдоволь навеселившись обратился ко мне Штамм.

— Легко. Они имеются в открытом доступе.

— Это что же получается, господа из Школы прошляпили?

— Не совсем так. Там, в основном, научные выкладки по сиамцам, записи о майони и Странниках. А о самом возвращении очень скупо и если не знать, о ком идет речь, то так… можно лишь обратить внимание на некие несоответствия. Только вряд ли кого из ученых мог всерьез заинтересовать сам процесс ее спасения. Им ведь всего лишь достаточно было знать, что это было нелегко.

— Понятно… А сами Странники как отпустили их? Проворонили?

— Ну на этот счет могу предложить тебе сразу три версии от самого Райдера. Первая — они просто не ожидали, что вторую половину пути эта парочка одолеет так быстро. Вторая — засада была устроена у «Спасателя», тем более, что до него от научного городка все же было ближе. И, наконец, третья — они элементарно отпустили их. Конечно, не помогали в побеге, но и не мешали. Дали возможность самим выбрать свою судьбу. Так что выбирай. Впрочем, можешь предложить и свой собственный вариант.

— М-да… Третье мне как-то больше по душе. И что теперь?

— Теперь? Теперь осталось только посетить ту самую Рафаэллу Брюнквист. И даю девяносто против десяти, что там же мы найдем и Тома. Что, Мила, хочешь взглянуть на того, кто подарил тебе новую жизнь?

— Не знаю, будет ли это… Хотелось бы, но… — замялась сестренка.

— Это откуда же такая уверенность по Райдеру? — удивился Вилли.

— Из того же его отчета. Рафаэлла в течение десяти с лишним лет с завидным упорством раз в месяц посылала в Школу запросы о его местонахождении. Их удаляли из электронной почты, но подшивали в дело в бумажном виде. Более ста двадцати листов. Солидная такая стопочка. И на последнем резолюция: «В случае непротивления объекта разрешить встречу». А так как более прошений не было, значит…

— Да, согласен, девяносто против десяти что они сейчас вместе.

— Вот — вот. Так что, Милка?

— Не знаю… — сестра взяла неприлично большую паузу. Она что-то усиленно прикидывала. — Ведь не спроста же его так прячут. Не навредим ли мы своим