— Боюсь, что вам придется послушать, Павел.

Дронго оглядел всех семерых.

— Я был абсолютно уверен, что убийца шведскогожурналиста Пьера Густафсона находится среди нас. Появление убийцы поздно ночьюв отеле, как и любого постороннего человека, было бы невозможно. И не толькопотому, что одни двери были закрыты, а вторые, ведущие на улицу, — подконтролем охранника и портье. Убийца точно рассчитал время моего появления вотеле. Он сидел на подоконнике и ждал, когда я приеду. Как только моя машинаоказалась на Гран Виа, убийца достал оружие и сделал несколько выстрелов в своюжертву. Он так торопился, что не дал возможности Густафсону снять второй носок.

— Зачем вы нам это рассказываете? — перебил егоБорисов. — Здесь не тюрьма, а мы еще не подследственные.

— Не перебивайте меня, — попросил Дронго, — япостараюсь уложиться в несколько минут. Итак, убийца выстрелил в свою жертву.Очевидно, до этого они пили вместе, так как, войдя в комнату убитого, яобнаружил на полу кусочки льда. Убийца выпил свой виски и, выплеснув остатки сольдом, унес стакан с собой. Преступление было совершено с таким расчетом, чтобызаставить именно меня первым обнаружить убитого и, естественно, вызватьподозрение полиции, которая должна была бы меня задержать. При этом убийцапредусмотрительно не взял деньги убитого, понимая, что наличие крупной суммы упогибшего не позволит полиции отрабатывать вариант грабежа. Но я вытащил избумажника все деньги и вынес их из номера…

— Вы хотите сказать, что украли деньги убитого?! —с ужасом спросил Иван Джепаровски.

— Я не украл, — объяснил Дронго, — я их сжег.

Он видел мрачное лицо Мехмеда Селимовича, нахмуренные бровиЗорана Анджевского, видел, как переглянулись Шпрингер и Бискарги.

— Поначалу мне казалось, что главным подозреваемымявляется наш болгарский друг Павел Борисов. Он слышал мой последний разговор субитым, более того, рассказывал об этом другим словно для того, чтобы убедитьвсех в моей личной вражде с Густафсоном. Кроме того, у Борисова естьоружие, — он увидел, как Павел встрепенулся. — Правда,зарегистрированное и оформленное по всей форме. — добавил Дронго. —Однако второе убийство заставило меня пересмотреть мою версию. На этот разубийца очень спешил. Очевидно, Темелис, случайно оказавшийся свидетелем того,как убийца возвращался к себе в номер, также случайно проговорился. «Каждый изнас мог выйти из своего номера, зайти к коллеге и оказаться подподозрением», — сказал он. Это был сигнал убийце, который понял, чтоТемелис может его выдать. Убийца прошел в другой вагон, взял щетку спластмассовой ручкой и с ее помощью выломал дверь вагона, и когда Темелиспоявился в тамбуре, просто вышвырнул его из вагона. Чем все это кончилось, выхорошо знаете. На такой скорости у несчастного грека не было ни единого шанса.

— Кто это сделал? — спросил Борисов. —Назовите нам наконец имя убийцы.

— И тогда я начал сводить факты в одну цепь, —продолжал Дронго. — Под умывальником, где лежала щетка, я нашел пуговицуСтефана Шпрингера. Учитывая, что пуговица не могла оторваться сама по себе, таккак была прикреплена металлическими скобами, которые не развязываются и неперетираются, как нитки, было логично предположить, что Темелиса выбросил изпоезда именно Шпрингер…

— О чем вы говорите? — удивился Стефан. — Выдумаете, что я убил Темелиса? И Густафсона?

— Пуговица принадлежала Шпрингеру. Более того, они жилис Темелисом на одном этаже в Мадриде и были соседями.

— Ну и что?! — закричал Стефан. — Вы думаете,что я его убил?

— Нет, — сказал Дронго. — Но вы стали ключомк раскрытию этого преступления. Дело в том, что любой из нас мыслит всегдапо-своему и характер человека определяется его внутренним миром. Было логичнопредположить, что убийца, решивший подставить меня в Мадриде, точно так жерешит подставить под подозрение кого-нибудь другого в связи с убийствомТемелиса. И я обратил внимание на интересный факт. До Дортмунда вы обычно ехалив одном купе с Альваро Бискарги. А после Дортмунда оказались в купе с НикколоЛеккой. Но это могло быть совпадением. Однако вы вспомнили, что в ночь убийствак вам постучал Темелис и вы отправили его к своему другу Бискарги, у которогобыл нож со штопором. Интересно. Альваро, когда вы встретились с ним в коридоре?Когда возвращались после убийства и несли пустой стакан?

Все смотрели на Бискарги. Иван Джепаровски, стоявший рядом,сделал шаг в сторону, изумленно глядя на представителя Андорры. Тот скривилгубы.

— Это ложь, — сказал Бискарги. — Неужели выне видите, что он по очереди обвиняет каждого из нас. Сначала Борисов, потомШпрингер, теперь я. Кто у вас еще на очереди, мистер Дронго?

— Только вы, — ответил Дронго. — Выдостаточно сильный человек, Бискарги, чтобы сломать пневматическую ручку иоткрыть дверь. Именно вы застрелили Густафсона, а затем выбросили Темелиса.Именно вы сорвали пуговицу и подбросили ее в умывальник, чтобы подозрение палона Шпрингера. Именно вы рассчитали такую подставку во второй раз.

— У вас нет доказательств! — крикнул Бискарги.

— Есть. Я думаю, что вы не журналист и вообще никогдане были ни писателем, ни журналистом. Дело в том, Альваро, что вы хотели взятьу меня интервью для журнала, выходящего на испанском языке. Так вот. Напротяжении нескольких недель я разговаривал в поезде с разными людьми. Иногдаказалось, что я веду беседы ни о чем. Но на самом деле я проверял своихсобеседников. Ни один журналист, пишущий на испанском языке, не может не знать,что «Глаза погребенных» написал Мигель Астуриас, а не Варгас Льоса, тогда как«Войну конца света» написал именно Марио Варгас Льоса. Он жил в семнадцатомвеке.

Он увидел, как изумленно посмотрели на него Зоран Анджевскии Иван Джепаровски. Никто не успел ничего сказать, когда Бискарги злорассмеялся.

— Конечно, я это знал. Просто перепутал.

— Перепутали Астуриаса с Варгасом Льосой? —уточнил Дронго.

— Да, — кивнул Бискарги. — Я не обязанпомнить всех писателей, живших в семнадцатом веке.

— Марио Варгас Льоса — перуанский писатель, нашсовременник, — устало закончил Дронго, — вы попались в мою ловушку,Бискарги. Он жив до сих пор и баллотировался на недавних выборах президента. Выошиблись, Бискарги, не знать такого факта журналист из Андорры просто не мог.Назовите свое настоящее имя.

На этот раз от Бискарги отшатнулись все. Он понял, что еговерсия рухнула. Альваро оглядел присутствующих, и злобная гримаса исказила еголицо.

— Будь ты проклят! — закричал он, доставая оружие.

— Нет! — крикнул ему Дронго. — Нет! —крикнул он остальным. — Не стреляйте, ни в коем случае не стреляйте!

Но Бискарги уже поднял пистолет.

— Я убью хотя бы тебя, чтобы чувствовать себяотомщенным! — сказал он по-испански, добавив проклятие.