— По-другому не выходит, — вздохнул Дронго, —мы живем в век перемен, а это самое страшное наказание, по словам китайскогофилософа. И я думаю, что наш век перемен еще не кончился.

На причале уже скопилось много людей. Дронго оглянулся. Онбыл прав. Человек, который его интересовал, не пришел на причал. Значит, партиябудет разыграна сегодня вечером. Зато рядом с собой он обнаружил Планнинга. Тотбыл в смешной клетчатой кепке и серой куртке, которая в сочетании с брюкамиболотного цвета и тяжелыми ботинками делала его похожим на местного рыбака.

— Здравствуйте, Джеймс, — подошел к немуДронго. — Вы хорошо выглядите.

— Надеюсь, что лучше, чем Темелис, — пробормоталПланнинг.

Он был явно чем-то рассержен.

— Что случилось, Джеймс? Почему у вас такое настроение?

— А каким оно должно быть? В нашем «Экспрессе»появились сначала русские журналисты, потом болгарские, польские. Вчера насвстречали представители вооруженных сил. Что происходит, Дронго? Откуда все этилюди? Что вы задумали?

— Узнаете сегодня вечером, — загадочно пообещалДронго. — Кстати, вы любите текилу?

— Ненавижу, — сразу ответил Планнинг. —Надеюсь, вы не собираетесь меня спаивать, как этого грузина и украинцев, скоторыми вы все время пьете. У вас здоровая печень, Дронго, а я не могу принятьтакого количества спиртного. Мне кажется, вас напрасно считают трезвенником. Влюбом вашем досье указано, что вы почти не пьете и предпочитаете красное вино.Наверное, уже пора вносить коррективы.

— Не стоит. — ответил Дронго. — А насчетпечени вы не правы, Планнинг. Она у меня больная. Я дважды перенес заболеваниепечени. И об этом вы прекрасно знаете.

— Я начинаю думать, что вас подменили, —усмехнулся англичанин.

— Надеюсь, вы не собираетесь меня похитить, чтобыпроверить мою печень, — пошутил Дронго. — Вырезанного легкогоВейдеманиса вам было достаточно?

— Не нужно так шутить, — нахмурилсяПланнинг. — Я ведь вам объяснял, что там произошла элементарная ошибка.

— Кто вас навел на Вейдеманиса? — спросилДронго. — Только не говорите, что он сам подставился. Я его знаю, этонастоящий профессионал.

— Мы за вами следили, — признался Планнинг. —А насчет него получили информацию из нашего посольства в Риге. В ЛатвииВейдеманиса считают предателем.

— Только потому, что он не принял перемены, так пагубноотразившиеся на его судьбе, — жестко заметил Дронго. — Все понятно,Планнинг. Забыл спросить. Оружие у вас с собой?

— Нет, — ответил Планнинг, — завтра мывъезжаем в Россию, и я не хотел бы попасть в русскую тюрьму за незаконноехранение оружия.

— В таком случае будьте осторожны, — посоветовалДронго. — Сегодня вечером может произойти все что угодно.

Он спустился во внутреннее помещение теплохода, гденаходился небольшой бар и стояли столики. За одним из них разместились ЮрийСемухович, Андрей Бондаренко, Екатерина Вотанова. Напротив сидели Бугадзе и Мдивани.Дронго подсел к ним. Ему нравилось общаться с молодыми людьми. По возрасту онбыл старше всех сидевших за столом. Семухович был младше на год, а Георгий нанесколько лет. Остальные были еще моложе. И ему нравилось подобное положение.Обычно в компаниях, где ему приходилось бывать, уже много лет он оказывалсясамым молодым. На этот раз уже он чувствовал себя старшим и не испытывал отэтого каких-либо неудобств. Дронго, сев за столик, попросил принести ему кофе.Вокруг были эстонцы, латыши, литовцы, белорусы, молдаване. В первые днинекоторые из них отказывались говорить по-русски, предпочитая общатьсяпо-английски, но постепенно все перешли на русский язык, который незаметновытеснил английский и с каждым днем звучал все более уверенно.

Дронго сидел напротив Вотановой. Он заметил, какспустившаяся в бар Виржиния попросила бармена дать ей кофе и о чем-то тихоговорила с Планнингом. Тот улыбался, очевидно, делая ей комплименты. В дальнемконце помещения сидел Хоромин, он пил пиво в компании Харламова и Мураева.Рядом, за соседним столиком находились Мулайма Сингх и Мэрриет Меестер.

— Вы о чем-то задумались? — спросила Катя.

Оторвав взгляд от женщин, он взглянул на Вотанову. Во времяпоездки она чаще появлялась не в юбке, а в джинсах, что несколько удлиняло еефигуру. Он вспомнил, что ему нравились женщины в брюках двадцать лет назад.Двадцать лет назад этой девочке было четыре года.

— Можно, я дам вам совет? — вдруг сказал Дронго.

— Какой совет? — не поняла Катя.

— Никогда не делайте замечания мужчинам в подобнойультимативной форме, — сказал он тихо, чтобы его никто не услышал.

— Вы имеете в виду себя? — поняла она.

— Я имею в виду вообще ваши отношения с мужчинами.

— Почему?

— Слабого мужчину вы сломаете, а сильный не захочетнаходиться рядом с вами.

— А вам не кажется, что женщине самой не интересно сослабым, а сильный ее будет подавлять. Может, женщине хочется быть рядом сравным?

— Вы предполагаете, что мужчина и женщина изначальноравны? — печально спросил Дронго.

Поднявшись за новой порцией кофе, Бондаренко вернулся вместес Семуховичем и уселся за стол. Георгий Мдивани и Важа Бугадзе поднялись напалубу, оставив их вчетвером.

— Я думаю, что равенство в отношениях с мужчинойпредполагает равенство характеров, — ответила Вотанова.

— Это взгляд феминисток, которые не всегда бываютправы, — заметил Дронго.

— О чем вы говорите? — поинтересовался Юрий.

— О равенстве мужчины и женщины, — пояснилДронго. — Не боюсь показаться консерватором и признаюсь, что не люблюфеминисток. На мой взгляд, все это надуманное и идет скорее от позы, чем отдуши. Не встречал ни одной феминистки с удавшейся семейной жизнью, и не верю вих тезисы о равенстве полов. Я имею в виду не социальное равенство, абиологическое.

— Вы не просто консерватор, — сказалаВотанова, — вы женоненавистник. Вам не кажется, что женщинам не позволялибыть равными с мужчинами? Так всегда было в истории. И прежде всего они сами непозволяли себе подобного.

— Неправда. Я очень люблю женщин. Но я всегда помню,что женщина — другое существо, и не обязательно худшее. Возможно, женщины лучшенас, они более устойчивые существа, чем мы, мужчины. Женщина обязана бытьтаковой, ибо существуют некие биологические законы. Женщина не может бытьфантазеркой. С учетом разных факторов она может родить не больше двадцати-тридцатидетей. Тогда как мужчина способен оплодотворить сотни женщин. И такой разбрособязывает мужчину постоянно искать какие-то новые стимулы, открывать новыестраны, если хотите, быть постоянно в поиске, и наконец, просто утверждаться вкачестве сильного человека. Тогда как женщине достаточно быть мудрой, чтобыоказаться на высоте. Интересно, что почти никто из женщин не любит жанрфантастики. Среди нумизматов, филателистов или других коллекционеров почти небывает женщин.