Интересно, что теперь мы — все шестеро — будем под особымнаблюдением не только Дронго. В этот вечер выяснилось, что под видомроссийского журналиста с нами едет офицер их контрразведки, а Джеймс Планнинг —это агент британской разведки. Такое количество шпионов на один поезд даст мнеоснование полагать, что я не ошибся. Вавилон близок. Мы все движемся понаправлению к нему. Рано или поздно я скажу русскому царю: «Мене, мене, текел,упарсин».

Днем они прибыли в Калининград. Такой встречи не было ни водном городе. Целый десант помощников появился на границе, чтобы перевезтичемоданы и помочь приехавшим добраться до каждого из трех отелей, которые былиотданы участникам «Литературного экспресса». Была разработана большаякультурная программа с участием представителей национальных общин, проживающихв Калининградской области.

Хоромин сразу исчез и появился уже вечером в сопровождениинескольких сотрудников ФСБ. Дронго пришлось отвечать на их вопросы в течениедвух часов, подробно рассказывая, каким образом он сумел вычислить Бискарги икак тот убил сначала Густафсона, а затем и Темелиса. Среди допрашивающих егосотрудников ФСБ один оказался особенно дотошным. Он никак не мог понять, какимобразом Бискарги мог рассчитать время с такой точностью, что открыл дверьвагона именно в тот момент, когда там появился Темелис. Дронго не стал с нимделиться своими опасениями насчет сообщника. Еще вчера он позвонил Потапову икоротко высказал свои сомнения. Именно поэтому он сухо пояснил, что и сам незнает, каким образом Темелис оказался в тот момент рядом с Бискарги. Возможно,что они договорились раньше, делал вывод Дронго, понимая, что сотрудники ФСБему все равно не поверят. Не стал он рассказывать и про исчезнувшую щетку,которая испарилась без помощи Бискарги, стоявшего после убийства у телаТемелиса. Говорят, что убийца обычно приходит на место преступления. Как бы тамни было, но Бискарги подошел к убитому, а щетка пропала из вагона, куда он немог вернуться, так как все время был рядом с другими пассажирами, вышедшими извагона. Но всего этого Дронго не стал говорить, вызывая недоумение сотрудникаФСБ.

За Планнингом установили наблюдение, и сразу четверо«топтунов» вели его по всему городу. Англичанин был опытным агентом и не сталотрываться, понимая, что в небольшом городе невозможно спрятаться. Вместо этогоон демонстративно дефилировал по главным улицам Калининграда, улыбаясьнаблюдавшим за ним сотрудникам спецслужб.

Наблюдение было установлено за Пацохой, за Борисовым и засамим Дронго. Было такое ощущение, что местная служба контрразведкизадействовала не только всех своих сотрудников, но и получила подкрепление издругих регионов России. Дронго, понимавший, что его все равно не выпустят извида, спокойно оставался в своем отеле, дожидаясь пока Вейдеманис найдетвозможность сообщить о себе. У Хоромина, также остановившегося в гостинице«Чайка», было полно дел, и он почти не появлялся в гостинице, очевидноконсультируясь с коллегами. Отель «Балтика» был расположен довольно далеко отгорода. Это был скорее мотель, чем гостиница, и туда попала часть участниковгруппы, в том числе и все вызывающие сомнения — Пацоха, Борисов, Планнинг иостальные. Другая половина группы была размещена в центре города, в отеле«Калининград». И, наконец, человек десять-пятнадцать поселили в гостинице«Чайка», лучшей из трех перечисленных отелей. В этой группе были российскиеписатели Мураев и Харламов, испанец Казарес, голландка Меестер, датчанка Сингхи еще несколько членов «Экспресса».

В самом Калининграде поражали люди, с которыми приходилосьобщаться. Дронго уже давно не видел такой искренней готовности помочьприехавшим, такого желания оказать содействие. Несмотря на фантастическуюбедность, особенно заметную на фоне стран Западной Европы, город и областьсделали все, чтобы принять гостей с большим радушием. Для всех участниковпоездки было организовано бесплатное трехразовое питание, что, очевидно,обошлось городу в довольно приличную сумму. Едва вселившись, Дронго традиционновызвал горничную и попросил ее выгладить ему два костюма. Когда она вернулакостюмы, он протянул ей сто рублей. Бедная женщина, испуганно уставившись нанего, пояснила, что он платит слишком много.

— Ничего, — печально улыбнулся Дронго, — этоза ваш труд.

Он не смог объяснить женщине, что сто рублей, составлявшихчуть более трех долларов, на самом деле не слишком большая плата даже для странВосточной Европы. Но здесь были свои цены и свои отношения между людьми.Приставленная к «Экспрессу» гид, приятная молодая женщина, рассказала, чтосредняя зарплата здесь составляет шестьсот-семьсот рублей. Западные европейцыне могли понять ни уровня жизни, ни уровня цен в этом городе.

Утром должна была состояться конференция, посвященная единойЕвропе. На встречу, кроме участников «Литературного экспресса», съехалосьдовольно много представителей местной интеллигенции. Конференция началасьрутинно, все говорили о необходимости объединения Европы, об интеграционныхпроцессах. Наконец слово предоставили Дронго. Он посмотрел в зал и вдругсказал:

— Мне кажется, что европейское единство былоразбомблено в Югославии, когда самолеты НАТО решили таким варварским способомнавести порядок в чужой стране…

Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Руководительпроекта Томас Вольфарт нахмурился, он понял, что сейчас начнется неприятнаядискуссия. Сенсация состоялась. Журналисты, пробудившиеся от дремы, бросилисьзаписывать слова Дронго, камеры повернулись в его сторону. Он говорил о том,что этнические проблемы нельзя решать бомбардировками мирных городов,рассказывал о трагическом опыте Кавказа, где национальные проблемы, загоняемыевнутрь и не решаемые должны образом, взорвали обстановку, породив еще большиепроблемы. Он говорил о несчастных детях Югославии, которые страдают из-за такихконфликтов.

Дронго намеренно не снимал наушники, когда выступал, чтобыслышать свой текст на английском языке. И он услышал, как переводчик перевелего слова о детях Югославии как о сербских детях. Дронго извинился и остановил его:

— Я имел в виду не только сербских детей, — громкосказал он, — но и албанских. Мне неприятно даже подумать, что я могувыступать на стороне одного народа против другого. Я говорил о страданиях всехдетей этого региона, проблемы которого не решить бомбежками НАТО. Прошупереводчика более внимательно переводить мои слова, или я сам буду вынужденговорить по-английски.

По окончании конференции, когда его атаковали журналисты, ондовольно быстро покинул зал и, под неодобрительные взгляды «топтунов» поймавпервую же попутную машину, вернулся в отель.

В полдень участники «Экспресса» поехали к мемориалу павшимвоинам. В автобусе гид рассказал об истории памятника Шиллеру. Во времяожесточенных боев за Кенигсберг немецкие и советские офицеры обменивались запискамис просьбой не стрелять в сторону памятника. Сидевший рядом с Дронго Мураевзадумчиво сказал:

— Вот такой потрясающий исторический факт.