сила — в другом — в мощи, в характере, в желании умереть, но не отдать мяч. Думаю, тренеры остановятся на 3−4–3. Три защитника, чтобы встречать этих фокусников плотно, не давать им разбежаться. Четверо в средней линии — двое по флангам, двое в центре. Фланговые должны успевать и назад, и вперед, благо сил у парней хватает. А в центре… в центре нам нужен контроль. Тотальный контроль мяча, территории, темпа игры. Ну и впереди — тройка. Таргетмен в центре — либо Дзюба с его габаритами и умением продавить, либо Тюкавин, который хоть и помельче, но цепкий, как клещ. А по краям — скорость, ребята, способные убежать в быструю контратаку. Итальянцы любят атаковать большими силами? Пусть. Мы их накажем за это.

В отличие от нашего основного состава, где есть настоящие ветераны — Денисов, Дзюба, Кокорин, и молодые ноунеймы — Зинченко, Микроб, Коровьев, я, средний возраст итальянских игроков — 26–30 лет. То есть это уже опытные, но еще молодые игроки на пике физической формы. Никаких тебе Кьеллини и Бонуччи, как бы прекрасно они себя ни зарекомендовали.

И еще они несколько раз меняли тактику нападения примерно, как мы. Но мы лосей ставили в начале игры, а потом выпускали технарей, они поступали наоборот. И это делало грядущий матч непредсказуемым, потому что мы не знали, чего от них ждать. Что защита у них — стена, факт. Что много универсалов, которые перестраиваются мгновенно, тоже факт.

И по всему выходит, что у нас более неповоротливая и тяжеловесная команда, и самая правильная стратегия, на которой стоял Бердыев — играть от защиты. То есть разочаровать болельщиков скучным футболом, чтобы попытаться вытащить победу по пенальти, как это было с испанцами на мундиале.

Карпина взяли помощником главного тренера, видимо, в противовес Бердыеву, он жаждал активных действий и считал, что наш конек — резвое и непредсказуемое нападение. Он же предлагал сделать ставку на дриблеров, Тюкавина с Кокориным. Непомнящий и Тихонов пока все обдумывали, но все больше склонялись к игре от защиты.

Каждый был прав по-своему, и шансы на победу и так, и эдак были равными.

Что ж, посмотрим, как будет на самом деле.

Между тем, свою травму я полностью залечил и был готов к труду и обороне. Коровьев резко пошел на поправку и должен был лететь домой вместе с нами, а вот Игорь Акинфеев все еще ходил с рукой на перевязи, но расстроенным не выглядел, радовался за нас. Он отлично понимал, что это его первый и последний чемпионат, дальше Игорь рассчитывал выбить финансирование школы вратарей и возглавить ее — точно, как в реальности Звягинцева.

Сегодня мы почти не напрягались. Так, погоняли мяч, поговорили, еще погоняли, потому что завтра надо быть бодрыми и полными сил. От настроя команды победа зависит не меньше, чем от профессионализма.

В три дня мы поехали в гостиницу — самую обычную, в стиле лофт, без пафоса и излишеств, перекусили и отправились в конференц-зал болеть за Уругвай, разгромленный итальянцами. Мы так привыкли за них болеть, что они стали нам, как родные.

Мы пришли на пятнадцать минут раньше трансляции, и в этот раз на экране были не опостылевшие футбольные эксперты, а стадион. Организаторы сделали обзорную экскурсию для тех, кто не сможет присутствовать на игре, чтобы зрители прониклись атмосферой.

Конечно, это не игра года, а битва за третье место, но все равно народу было море. Женщины, мужчины, подростки — семьями, в одиночку и группами через металлодетекторы стекались к гигантскому стадионы Соу-Фай. Он был странным, не похожим на футбольный стадион, и напоминал гибрид оперного театра в Сиднее и оранжереи. Белые колонны держали прозрачный свод, он казался легким и воздушным. Но я понял, что первое ощущение ошибочно, когда стадион показали изнутри и сверху: полные трибуны, спускающиеся ярусами, крошечное поле, где игроков можно разглядеть разве что в бинокль, а под прозрачным куполом крепились огромные экраны, будто бы вмонтированные в гигантские очки дополненной реальности, на экранах играл оркестр на фоне логотипов спонсоров и пела латиноамериканская группа.

Ее сменили фотографии футболистов. Первым был смеющийся Кавани, его сменил Лукаку, и так — ровно до начала матча.

— Хорошо, что крытый, — проворчал Микроб. — Солнце будет не так печь.

— А я уже привык, — сказал Руслан Топчи.

— Тебе проще, ты — крымчанин, — отозвался Денисов. — У вас лето — равно пекло. Но и мы, северяне, более-менее адаптировались.

— Ну не такое пекло…

— Все, давайте смотреть, — осадил нас Микроб.

Реклама на экранах закончилась, и появились выходящие на стадион команды, которые сверху виделись как красные и голубые точки.

Дальше началась обычная трансляция. Бельгийцев трибуны освистывали, уругвайцам рукоплескали.

Южноамериканцы очертя голову ринулись в атаку, которая сразу же захлебнулась. Недолгая толкотня в центре поля, и вот уже бельгийцы у ворот противника. Первый удар — вратарь спас.

— Ну что вы! — воскликнул Микроб.

Сразу второй удар — в этот раз мимо. Атака уругвайцев. Но защитникам удалось отобрать мяч и перевести игру на половину поля соперника.

В принципе, с первых минут было понятно, что бельгийцы техничнее, и наших фаворитов спасет только чудо, на него мы и надеялись.

Первый мяч в ворота Меле залетел на десятой минуте первого тайма, Микроб аж взвыл от досады. Но уругвайцы не сдались, они выжимали из себя максимум, но бельгийцы придерживались своей обычной тактики: забили и окопались в защите, которая у них железобетонная, и дерзкие наскоки нападающих разбивались волнами о волнорез.

Тут даже судьям особо стараться не надо, бельгийцы объективно сильнее. Наскоки уругвайцев напоминали атаки кавалеристов на танк: да, красиво, да, отчаянно, но бесполезно. Южноамериканский футбол, построенный на страсти и индивидуальном мастерстве, разбивался о европейскую машину — системную, хорошо отлаженную, работающую как часы.

Надо отдать должное нашим фаворитам, сражались они самоотверженно и создали даже пару опасных моментов, но увы, первый тайм остался за сборной Бельгии. Команды удалились в подтрибунное, и Микроб задумчиво произнес:

— Блин, а мы круты! Такую сильную команду разделали!

— И это при том, что судья мешал, — поддержал его Денисов.

— Вы молодцы, — обернулся к нам Валерий Кузьмич. — И молодцы, что понимаете, как придется тяжело, но я верю в победу!

Карпин убавил звук, встал и сказал:

— Никаких сомнений! Мы — чемпионы!

— Ура! — воскликнул Сэм, но в этот раз ему ответило сдержанное молчание.

— Соберитесь, парни, — продолжил