– Да я бы тогда вас не спрашивала, как ведутся поиски! – взорвалась я. – Тимофей бы сам примчался спасать отца. И, как мне кажется, у него бы это лучше получилось.

Я кипела гневом, Анатолий Леонидович тут же проникновенно заговорил про бедственное положение органов и что я должна понимать, я сама видела, как трудно им приходится, ну и так далее, и в таком же духе.

Я вспомнила про вопрос, который давно хотела задать, и поинтересовалась у Анатолия Леонидовича, из одного ли ствола застрелили Маринку и Ольгу Дмитриевну. Он сказал, что из тел обеих извлекли пули, которыми стреляет принятый на вооружении армии США пистолет итальянской системы «беретта». И рядом с трупом Марины тоже валялась «беретта», но стреляли из другого… Орудие убийства убийцей оставлено не было, а значит, можно ожидать, что оно будет использовано еще раз. И вообще в последнее время слишком уж часто эти самые «беретты» стали попадаться капитану Туляку: рядом с трупом Марины, Ольги Дмитриевны, Анзора Абрашидзе.

– Есть еще одна «беретта», – заметил Вова и многозначительно посмотрел на меня.

– Какая еще? – оживился Туляк.

– Скажем так: проходит по одному параллельному расследованию, – медленно произнес Вова, уходя от прямого ответа. – Не забивай голову, Толя. Если потребуется, конечно, дадим взглянуть. У нас вообще такое впечатление сложилось, что кто-то ввез в город целую партию.

Я тут же вспомнила, как Глазков говорил мне, что Ромаз Георгиевич в последнее время заинтересовался и оружием. Но вот вел ли он учет продаж? И где этот учет хранится? Может, стоит отдать красную папку Вове и Илье Михайловичу? Пусть сами переводят с грузинского. С другой стороны, а не подставлюсь ли я еще больше, если отдам ее теперь? Как объяснить, почему не отдала раньше?

– Ладно, давайте к последнему делу, – устало сказала я. – Игорь выживет?

– Надеемся, – ответил Вова. – По крайней мере, делается все возможное. В принципе, ребята приехали очень вовремя… И хорошо, что та баба позвонила с утра… А то бы еще чуть-чуть…

Я тут же прикинула, что наша поездка в Австрию вполне может отмениться, потому что до воскресенья после такого отравления Игорюня стопроцентно не отойдет. Или Глазков отправит нас на пару с Вовой? Хочу я этого или не хочу? Что для меня лучше? Вообще-то одного всегда легче обмануть, чем двоих… А я для себя уже запланировала кое-какие мероприятия в Австрии. С другой стороны, Вова может начать увиваться за мной. Приятеля-то с ним не будет. Возможно, Глазков выделит еще кого-то? Или для поездки подходил только Казанский? Я не знала, посвящал ли Вова Туляка в эти планы или нет, но на всякий случай решила пока помалкивать и поинтересоваться нашими дальнейшими планами у Вовы, когда мы останемся вдвоем.

Анатолий Леонидович тем временем достал из сумки, которую принес с собой, полиэтиленовый пакет и стал извлекать оттуда мою порванную одежду… Я пока молчала. Закончив процесс, он спросил:

– Это твое, Катя?

Я не видела смысла отпираться.

– Каким образом?.. – открыли мужчины рты одновременно.

– Следы на Игорюниной физиономии видели?

Они кивнули.

– Вот таким образом. Пока ты, – я повернулась к Вове, – копался в доме моего третьего бывшего.

– И вы?.. Игорь?.. – Вова смотрел на меня расширившимися глазами.

– Катя… – промямлил капитан Туляк.

– Без комментариев! – рявкнула я и подумала, что по возможности не следует давать знать мужикам, имеющим на тебя виды, что ты вступала в отношения с кем-то другим. Причем их знакомым. К тому же совсем недавно.

– Но я ушла из квартиры… часов в девять вечера. И сразу же поехала к себе домой. Где встретилась с тобой, – повернулась я к Вове.

– Да мы тебя ни в чем… – затараторили оба гостя. – Мы просто хотели уточнить… Мы оба решили, что это твоя одежда… И там в квартире много твоих отпечатков… В спальне. И на простыне… ну ты понимаешь… Но…

Я перебила этот поток, лившийся из обоих, попросила говорить четко, по-военному, и постараться без заиканий для начала рассказать мне, какую версию случившегося они выдвинули.

Версия была весьма любопытной. Но подтвердить ее или опровергнуть сможет только Игорь, за жизнь которого сейчас борются врачи.

К Игорю пришел какой-то человек, которого он знал. Или убедивший его в том, что им следует переговорить с глазу на глаз. Игорь согласился – явно были представлены достаточно убедительные аргументы. Человек пришел с водкой.

– Кстати, Анзор ее не пил? – спросила я.

Оба покачали головами.

Игорь с гостем выпили. По идее, в инфекционной больнице следует ожидать нового клиента.

– А не поздно уже? – спросила я. – Собутыльник-то мог вполне отдать концы. Игоря нашли, а его нет. И точка.

Конечно, тех, кто уже поступил по «Скорой», проверили, но ни одной подходящей кандидатуры не обнаружили. Игорь пока ничего сказать не может.

– А если гость не пил? – задала вопрос я.

– Игорь никогда не пьет один, – заметил Вова. – И опять повторяю: такую дрянь он взял бы в рот, только если бы ему зачем-то понадобился собеседник. Очень понадобился. Ну не обидеть, что ли… Пили оба.

Капитан Туляк добавил, что оперативники сейчас работают и в моргах, проверяя все поступающие трупы. Человек пил. И не мог не отравиться.

А дальше происходит совсем непонятное.

Кто убил Анзора?

Время смерти патологоанатом определил между часом ночи и тремя. Наиболее вероятно – где-то около двух. Но Игорь, скорее всего, в это время был уже в отключке. Более того, у него никогда не было «беретты». Он их вообще не любил, предпочитая «стечкин», да и вообще не стал бы держать оружие дома, только-только освободившись из «Крестов». Вова точно знал, что у Игоря, во-первых, не было ни одного ствола, во-вторых, ничего не было дома. И он не стал бы убивать Анзора. С ним требовалось еще поговорить. И Вова, и Игорь, и Глазков собирались это сделать. Казанский мог подраться с Абрашидзе, но следов драки в квартире нет – если не считать порванной одежды, но, как сразу же было понятно, женской. И в случае если бы хоть что-то, Вова подчеркнул последнее слово, произошло, Игорь обязательно связался бы или с Вовой, или с Глазковым. Но он этого не сделал.

Затем в разговор вступил капитан Туляк и рассказал про еще одну очень странную вещь. Из Абрашидзе вытекло слишком мало крови. Словно Анзор куда-то уходил, чтобы спустить часть крови, а потом вернулся.

– То есть вы предполагаете, что его убили в другом месте, а затем перенесли в квартиру Игоря? – догадалась я.

– Судя по всем имеющимся доказательствам, именно так и было, – кивнули оба гостя.

Скорее всего, Анзора принесли, когда Игорь лег спать – по-видимому, сам, пока водка еще не подействовала. Также принесли и пистолет, на котором не осталось никаких отпечатков пальцев. Его, по идее, специально вытерли. Возможно, все было задумано следующим образом: представить дело так, что Игорь, убив Анзора, решил в дальнейшем от трупа избавиться, пистолет протер сразу же и убрал в тумбочку, а труп оставил лежать там, где лежал, – у двери. Избавлялся бы следующей ночью, вызвав сообщников. Ну или еще как-то. Сам же в ночь убийства спокойно лег спать. Утром в ментовку звонит какая-то женщина (никто из соседей не звонил, оперативники обошли всех, кто мог бы слышать выстрел) и наводит на след. От трупа Игорь, даже если бы и не отравился, избавиться, конечно, не успел бы. Ну и пошло-поехало, колесо закрутилось. Отмывайся потом и рассказывай, откуда у тебя в квартире труп.