– Будете летать, подполковник, будете! – сказал, как разрешил, полковник. – Ну что ж, освобождайте место, раз уж получили подтверждение…

Что-то неестественное чувствовалось в этом назначении. Дивизия убывала на фронт, а тут новый командир. А ведь коней на переправах не меняют… Что ж, начальству видней.

Видимо, полковник Телегин более соответствовал высокой должности, чем дважды Герой Советского Союза Артем Гудимов. Да, наверное, так оно и есть.

Свой боевой путь Телегин начал на Халхин-Голе. Вернулся из Монголии в звании капитана, с орденом Боевого Красного Знамени на груди. Войну встретил в звании майора, в должности командира эскадрильи. В боях за Киев сбил самолет противника. Был ранен, отправлен в тыл, благодаря чему избежал окружения. В госпитале был награжден вторым орденом, хотя оснований для этого вроде бы не было. В те времена правительственная награда вручалась за три сбитых самолета. Может быть, вверенная ему эскадрилья сбила в бою не менее пятнадцати самолетов противника и потеряла при этом более трех машин? Вряд ли, хотя кто его знает. Может, ранение сыграло свою роль? Или чья-то поддержка сверху….

После госпиталя уже не майор, а подполковник Телегин получил новое назначение. На Дальневосточный фронт. Где принял полк. Задача перед ним стояла очень ответственная – быть в готовности отразить нападение японских милитаристов. Видно, на этом поприще он добился очень больших успехов, потому как в начале сорок третьего года был назначен начальником штаба авиадивизии смешанного состава. В том же году был направлен в Москву на ускоренные курсы академии Генерального Штаба. Все правильно, стране нужны высококвалифицированные командиры. Таким командиром и стал Телегин. Только надо было отправляться на Восточный фронт, а не на Западный. Но, видимо, новоиспеченный полковник посчитал, что сейчас воевать с немцами не так опасно, как в сорок первом. Тем более он шел на повышение. А скорее всего, кто-то его толкал. А как иначе можно было сделать столь стремительную карьеру. Всего за три года был проделан путь от командира эскадрильи до командира дивизии. И это вдали от театра боевых действий. Ну, если не считать, первого месяца войны…

Артем с первого дня почувствовал ревнивое к себе отношение со стороны нового командира. Телегин строго очертил круг его обязанностей – боевая подготовка, и все. Управление дивизией, планы боевых действий, взаимодействие с другими соединениями, размещение полков на новых аэродромах, маскировка позиций, организация обороны – все это он взял на себя. Как же, он же закончил курсы самой главной в стране академии. А ведь известно, что в академиях дураков не держат…

Войска фронта и авиация воздушной армии готовились к решающему наступлению. Но дивизия приступила к выполнению задач сразу же по прибытии к месту дислокации. Штурмовая и бомбардировочная авиация наносила воздушные удары по скоплениям вражеской техники. Истребители вылетали на их сопровождение, на прикрытие наземных войск. Велась интенсивная разведка.

Инженерно-аэродромное обеспечение и материально-техническое снабжение в дивизии было на высоте. Но в этом заслуга главного инженера дивизии и командиров полков. К тому же командование армии уделяло этому вопросу огромное внимание. Семь инженерно-аэродромных батальонов, сорок шесть аэродромно-технических рот, сорок семь батальонов технического обеспечения… Такими можно было создать разветвленную сеть аэродромных узлов. Работа была проделана огромная. Почти каждый полк получил свой аэродром, да еще с развернутыми тылами. Усиленно строились ложные аэродромы, тактика применение которых оправдала себя еще на Курской дуге. На аэродромах были созданы запасы горючего и боеприпасов на пятнадцать-двадцать дней боевых действий, развертывались полевые ремонтные мастерские. Огромное внимание уделялось маскировке и обороне аэродромов, борьбе с воздушными разведчиками.

Полковник Телегин с ходу провалил несколько боевых заданий по обнаружению и уничтожению немецких разведчиков. Он высылал самолеты на воздушное патрулирование. И как только они возвращались на аэродром, в небо поднимались фашистские «рамы». К моменту появления новых групп разведчики уже исчезали.

Артем решил, что так дальше продолжаться не может.

– Товарищ полковник, надо изменить тактику, – предложил он свою помощь. – Надо организовать скрытные взлетные площадки вдоль вверенного нам участка фронта, установить дежурство. Самолеты должны находиться в засаде на земле, а не в воздухе…

Он не открывал Америку. Такая тактика борьбы с разведчиками применялась еще под Курском. Но Телегин и слушать ничего не хотел.

– Рожденный летать, ползать не должен, – снисходительно посмотрел он на Артема. – Кстати, поступил приказ – самолеты «Як-3» к боевым действиям не привлекать…

Это не было новостью. Командование армии придерживало новые машины для решающего наступления.

– Я считаю, что в целях более эффективной подготовки новых самолетов к боевым вылетам необходимо передать полк в подчинение опытного командира… Вы, товарищ подполковник, имеете огромный боевой опыт, дважды Герой Советского Союза. Думаю, что под вашим командованием полк добьется наибольших успехов. Я возлагаю на вас огромные надежды, товарищ Гудимов!

Ярко, красочно, фанфарно. И ядовито… В благих намерениях Телегина была завернута свинья…

Но Артем не расстроился. Напротив, он даже обрадовался новому назначению. Лучше быть первым в полку, чем шестым в дивизии…

Он так и остался в должности заместителя командира дивизии. Что не помешало ему принять под свое начало полк новых «Яков».

Работы в полку хватало. Техническая и тактическая подготовка, испытательные и учебные вылеты, режим повышенной секретности, постоянные инспекции от главного штаба ВВС и завода-изготовителя. Но на боевые вылеты был наложен строжайший запрет.

Артем же рвался в воздух. И это желание усилилось, когда он узнал о двух сбитых «Яках» соседнего полка. Шестерка истребителей совершала патрулирование над линией фронта, когда из облаков вывалились два «фоккера». Немцы атаковали на больших скоростях. По завершении атаки пронеслись мимо «Яков», стремительно забрались на «горку». И снова исчезли в облаках. Только их и видели. В результате внезапной атаки два «Яка» были уничтожены – взорвались в воздухе. Это свидетельствовало о высочайшем уровне подготовки немецких пилотов. В воздухе действовали настоящие асы.

На следующий день немецкие асы наголову разгромили четверку «Яков». Истребители барражировали над прифронтовой зоной в поисках разведчиков. Три самолета сгорели, четвертый еле дотянул до своего аэродрома. Единственный уцелевший летчик получил нервный срыв.

Телегин не нашел ничего лучшего, как усилить состав патрулирующих групп. И лично поднял в воздух десятку «девятых» «Яков». Он действовал в точном соответствии с тем, чему его учили в академии. Создал двойное эшелонирование по высоте. Три пары внизу, две вверху. Но патрулирование все же велось по старинке, на пониженных скоростях. И это сыграло с полковником злую шутку. Сигнал о появлении противника поступил с командного пункта с большим запозданием. Группа даже не успела лечь на курс атаки. Два «фоккера» свалились с большой высоты и уничтожили один «Як». Эффект внезапности был утрачен, численное превосходство не дало эффекта – немцы решили выйти из боя. И тут Телегин снова свалял дурака. Дал команду преследовать «фоккеры». Только два самолета сумели с ходу набрать необходимую для преследования скорость. Остальные отстали. К тому же были нарушены строй и эшелонирование. Чем немцы и воспользовались. Стремительно развернулись, взяли в «клещи» ведомый «Як» передовой пары и разорвали его на куски, а затем уничтожили и самолет ведущего. Но при этом они потеряли скорость и высоту. Вот тут бы Телегину и обрушиться на них всеми силами. Но полковник дрогнул и дал команду повернуть назад… Телегин получил от командарма строгий выговор… Через день история повторилась. Немецкие «свободные охотники» уничтожили один самолет, второй вывели из строя. Артема вызвали в штаб дивизии, куда еще до него прибыл командир корпуса. Генерал был мрачнее тучи.