он хотел оставаться ее мужем, а потому, что «джентльмен не разводится с супругой без весомой причины». И эта поразительная логика была основана на социальных ценностях, от которых сам Лавкрафт уже начал отказываться. Из всего этого вытекает досадное следствие: вступив впоследствии в брак с доктором Натаниэлем Дэвисом из Лос-Анджелеса, с юридической точки зрения Соня совершила акт двубрачия – и когда ей на это указали, она серьезно встревожилась. Это был не самый успешный брак и завершился он довольно неудачно.

В очередное весеннее путешествие Лавкрафт отправился четвертого апреля. В тот день рано утром он добрался до Нью-Йорка, большую часть дня провел с Фрэнком Лонгом и его родителями, потом пообщался с его гостем, Врестом Ортоном, и тот отвез Говарда в свой дом в Йонкерсе, где проживал с женой, ребенком и бабушкой. (Почему они бросили ферму в Вермонте, мне неясно.) Лавкрафта совершенно очаровало их новое жилище, построенное около 1830 года и расположенное в идиллической сельской местности: «Мощеные плиткой дорожки, старые белые ворота, низкие потолки, окна с мелкой расстекловкой, дощатые полы, белые камины, покрытый паутиной чердак, лоскутные коврики, старинная мебель, вековые коннектикутские часы с деревянной резьбой, а также картины и убранство в духе «Боже, благослови наш дом» – в общем, все то, что характерно для традиционного новоанглийского очага»51. Как вы заметили, находясь в Нью-Йорке, Лавкрафт уже не мог остановиться у Сони после того, как они развелись (по крайней мере, в его собственном понимании). Я не смог найти никакой информации о том, что за эти три недели пребывания Говарда в Нью-Йорке он виделся с Соней, хотя, вполне возможно, он просто никому об этом не сообщил (и даже – или, если быть точнее, особенно – тете Лиллиан, которой он часто писал).

Лавкрафт встречался с членами «банды», посещал различные литературные собрания, организованные Ортоном, и в целом наслаждался свободой от ответственности и работы. Одиннадцатого апреля Лавкрафт и Лонг навестили Эверетта Макнила – тот наконец-то перебрался из Адской кухни в более удобную квартиру в Астории. Макнил трудился над новым романом о Кортесе, но так его и не закончил. Вскоре после этого он попал в больницу, и Лавкрафт с Лонгом несколько раз его навещали. Двадцать четвертого апреля Лавкрафт съездил в Патерсон к Мортону, а на двадцать пятое число пришлось большое собрание «банды» у Лонгов, куда пришли Лавмэн, Уондри, Талман, Мортон и многие другие. На следующий день Лонги отправились на автомобиле в северную часть города и потом в Коннектикут и взяли с собой Лавкрафта.

Как и в прошлый раз, Лавкрафт, помогая Ортону, изображал опытного фермера: «Мы убрали листья, изменили русло ручья, построили два каменных пешеходных мостика, обрезали огромное количество персиковых деревьев (цветут они восхитительно) и разместили ветви вьющейся розы на новой самодельной шпалере»52.

В тот период Лавкрафту поступали довольно смутные деловые предложения, из которых толком ничего не вышло. В предрассветные часы после собрания «банды» Талман предлагал Лавкрафту работу в газете. Ортон заявлял, что мигом устроит Лавкрафта в любое манхэттенское издательство, как устроил Уондри в рекламный отдел «Э. П. Даттон», однако Лавкрафт дал стандартный ответ: «На работу в Нью-Йорке я вряд ли променял бы даже койку в богадельне в Кранстоне или в сумасшедшем доме „Декстер“!»53 Т. Эверетт Харре передал Лавкрафту рекомендательное письмо к Артуру Маккеогу, редактору Red Book, и ближе к концу месяца Лавкрафт с ним встретился, а впоследствии справедливо сделал следующий вывод: «Сомневаюсь, что Маккеогу из Red Book пригодятся какие-либо мои материалы, поскольку тон его журнала очень отличается от моих работ»54. Лавкрафт был прав: хотя на тот момент Red Book (основанный в 1903 году и со временем превратившийся в женский журнал) в основном печатал художественные произведения, чаще всего там появлялись дешевые приключенческие или романтические истории с очень небольшой долей «странного» и сильным акцентом на традиционность взглядов.

Первого мая Лавкрафт по-настоящему двинулся в путь и поехал в Вашингтон, где переночевал в дешевой гостинице (всего за один доллар), а на следующее утро в 6:45 сел на автобус до Ричмонда, штат Виргиния. Там он провел только четыре дня, зато успел посетить Ричмонд, Вильямсбург, Джеймстаун, Йорктаун, Фредериксберг и Фалмут. Все эти места Лавкрафту понравились, и хотя в Ричмонде не было целых районов с колониальной архитектурой, в результате тщательных поисков ему все-таки удалось найти заметные следы древностей. К сожалению, город сильно пострадал во время Гражданской войны, однако его быстро восстановили, и Лавкрафт, всегда стоявший на стороне конфедератов, был растроган, увидев множество памятников в честь героев Конфедерации. Разумеется, больше всего Говарда порадовали признаки колониального прошлого: Капитолий штата (1785–1792), дом Джона Маршалла и многочисленные старые церкви.

Не упустил он и возможность посетить Музей Валентайна, где хранились на тот момент недавно обнаруженные письма По к его опекуну Джону Аллану (Херви Аллен использовал их в своем биографическом романе «Израфел» 1926 года). Также Лавкрафт попал в фермерский дом, построенный либо в 1685, либо в 1737 году, который, по всей видимости, является самой старой из сохранившихся построек в Ричмонде. Тогда в нем располагался так называемый Храм По, теперь это Музей Эдгара Аллана По. Внутри можно было увидеть не только принадлежавшую По мебель, но и чудесную модель города Ричмонда образца 1820 года – благодаря ей Лавкрафту стало намного проще ориентироваться в пространстве и искать древние уголки. «Вчера я оказался здесь впервые, а уже сегодня мне кажется, что я живу тут давным-давно»55. Он осмотрел кладбище при церкви Сент-Джон, где похоронена мать Э. По. Внутри Лавкрафт увидел кафедру, за которой в 1775 году Патрик Генри «произнес дешевую мелодраматичную фразу, ставшую очень популярной у школьников: „Дайте мне свободу или смерть!“», но «как верноподданный короля отказался на нее взойти»56.

Третьего мая Лавкрафт всего за один день побывал в Вильямсбурге (тогда его только начали восстанавливать в виде колониальной деревни), Джеймстауне и Йорктауне. Особенно его порадовал Джеймстаун, «колыбель британской цивилизации в Америке», хотя от первоначального поселения (относящегося к 1607 году) остался только фундамент, ведь после 1700 года город забросили. Несмотря на сомнительную славу города, Лавкрафт назвал Йорктаун, где в 1781 году сдался Лорд Корнуоллис, «чем-то вроде южного Марблхеда»57.

Фредериксберг, что в пятидесяти милях к северу от Ричмонда, Лавкрафт осматривал пятого мая. Здесь его вновь больше интересовали колониальные места города, а не достопримечательности, связанные с Гражданской войны, хотя за пять часов он успел исследовать и то и другое. В самом начале прогулки Лавкрафт встретил мистера Александра, «доброго, разговорчивого