Главный маршал авиации Ли-Мэллори писал, что, невзирая на все принятые меры предосторожности и «несмотря на наше бесспорное господство в воздухе, имели место вопиющие случаи обстрела своих самолетов со стороны военно-морских сил. Если так пойдет и дальше, истребителям прикрытия придется идти на такой высоте, где они не смогут обеспечить никакого прикрытия от низколетящих самолетов противника… Слухи о том, что противник якобы в целях маскировки использует наши опознавательные знаки, не имеют под собой никакого основания»[173]. На американских боевых кораблях было по одному «специально подготовленному офицеру-специалисту по опознаванию», но они «очевидно, разбирались только в американских самолетах». На следующую ночь картина была ничуть не лучше. По совершавшим налет нескольким немецким самолетам с кораблей велся такой плотный зенитный огонь, что прилетевшие на перехват союзные истребители потеряли от него шесть машин. Один выловленный из воды летчик после этого ругался четыре часа не умолкая.

9 июня генерал О. Брэдли приказал командиру 7-го корпуса генерал-майору Дж. Лоутону Коллинзу подготовить удар через весь полуостров Котантен, предваряя дальнейшее наступление на Шербур. Через два дня Брэдли был вынужден отменить намеченную встречу с Монтгомери: ему стало известно, что на следующее утро к нему с инспекцией прибудут генерал Д. Маршалл[174], Д. Эйзенхауэр и адмирал Э. Кинг[175]. Они высадились в секторе «Омаха» рано утром, когда была уже готова часть искусственного порта.

Брэдли прокатил их до Изиньи в легковых автомобилях в сопровождении бронетранспортеров и показал гостям результаты обстрела города орудиями корабельной артиллерии. Озабоченный тем, что все высшие военачальники США оказались вдруг вместе, Брэдли позднее говорил, что «один-единственный вражеский снайпер мог тогда заслужить бессмертие как спаситель рейха». Главнокомандующие наблюдали обстрел частей 17-й дивизии СС из орудий главного калибра линкора «Техас», затем в палатке штаба 1-й армии позавтракали стандартными солдатскими пайками. Там же Брэдли доложил им о ходе подготовки 7-го корпуса Коллинза к овладению Шербуром.

Генерал-майору Лоутону Коллинзу было всего сорок восемь лет. Стремительный и энергичный, он получил прозвище Молниеносный Джо и хорошо показал себя при очистке от японцев острова Гуадалканал на Тихом океане. Брэдли полностью доверял ему, и доверие было взаимным.

Как рассказывалось выше, первая попытка расширить плацдарм на Мердере, предпринятая 90-й дивизией, потерпела полное поражение. Один из солдат дивизии признал, что ее бойцы слишком робели. Прежде чем сделать что бы то ни было, они обязательно согласовывали свои действия с командирами – даже в замеченного немецкого наблюдателя сразу не стреляли. На печальном опыте солдаты 90-й дивизии узнали, что весьма опасно брать вещи с убитых немцев. Один солдат из соседней дивизии обнаружил тело второго лейтенанта[176]90-й. У того были связаны за спиной руки, а в горло ему засунули немецкий парабеллум, и вместо затылка теперь зияла дыра. На поясе лейтенанта так и висела кобура от немецкого пистолета. «Когда я это увидел, – рассказывал солдат, – то решил, что сам обойдусь без сувениров. Ну, мы, конечно, тоже так делали, когда находили у немцев наши сигареты или американские наручные часы».

Коллинз отдавал себе отчет, что боевые качества 90-й дивизии трудно повысить, поэтому выдвинул на передний край вновь прибывшую 9-ю дивизию, которой и предстояло пробиваться через весь полуостров вместе с 82-й воздушно-десантной. Они пошли в наступление 14 июня. При поддержке «Шерманов» и противотанковых орудий 9-я дивизия потеснила остатки немецкой 91-й воздушно-десантной дивизии и через четыре дня вышла к маленькому курортному городку Барневиль.

Гитлер отдал строжайший приказ: практически все войска на Котантене должны отступать на Шербур с боем, однако командир 77-й пехотной дивизии пошел на нарушение этого приказа. Он не видел смысла оставаться в числе окруженных и обреченных войск, которыми теперь командовал генерал фон Шлибен. С частью 77-й дивизии ее командир ускользнул как раз тогда, когда американцы брали Барневиль. 91-я воздушно-десантная дивизия тоже отошла на юг, потеряв за время с 6 июня 3000 человек личного состава и почти все снаряжение.

«Меня послали в обоз – пополнять запасы, потому что мы за несколько дней лишились почти всего, – писал обер-ефрейтор 91-й дивизии. – Не осталось ничего, кроме обмундирования, которое было на нас. Хуже всего по-прежнему были удары вражеской авиации, поэтому действовать можно было только ночью. Ах, эти мерзавцы с пулеметами, обстреливающие нас на бреющем полете! Зенитки бы сюда да наши самолеты, но их и близко не видать. Ясное дело, на солдат это действует разлагающе. Теперь нам сказали, что в ближайшие дни прибудет много самолетов и по противнику нанесут мощные удары с воздуха».

Удерживать южный фланг пробитого американцами коридора поручили 82-й воздушно-десантной дивизии и невезучей 90-й. Возглавить войска на этом участке Брэдли доверил одному из самых надежных своих подчиненных, генерал-майору Трою Мидлтону, назначив его командиром 8-го корпуса. Мидлтон, отличившийся в Италии, выглядел «в своих очках со стальной оправой как почтенный профессор», по словам знавших его людей.

Противостоявший Мидлтону немецкий 84-й корпус 18 июня наконец получил нового командира. Генерал-лейтенант Дитрих фон Хольтиц, толстенький коротышка, внешне «был похож на клоуна», но он прошел суровую школу на Восточном фронте и отточил там свое мастерство, особенно в боях за Севастополь. В командование корпусом Хольтиц вступил, предварительно побывав в Ле-Мане, в штабе 7-й армии, где его напутствовал генерал-полковник Дольман. На Хольтица его указания не произвели большого впечатления. «Командующий армией выглядел очень усталым и каким-то рассеянным», – напишет он в самом конце войны. Еще большую неприязнь к Дольману испытывал командир Учебной танковой дивизии генерал-лейтенант Фриц Байерляйн. Он считал командующего «полным нулем» и говорил, что тот провел свою жизнь «в роскоши, которая лишила его твердости и решительности».

Хольтиц пришел к выводу, что офицеры штаба 84-го корпуса совершенно деморализованы. После неудачи первой танковой контратаки западнее Кана его предшественник генерал Маркс открыто заявлял: «Война проиграна», – а такое заявление приравнивалось к государственной измене. Сказались и потери среди командиров дивизионного звена. Помимо самого Маркса и командира 91-й воздушно-десантной дивизии Фаллея, 10 июня погиб генерал Гельмлих, а 16 июня был тяжело ранен командир 17-й моторизованной дивизии СС Остендорф. Еще больше обстановка осложнялась тем, что вследствие американского наступления на полуострове Хольтиц мог поддерживать связь с генералом фон Шлибеном только через Нормандские острова или Шербур.