левый угол рта, – но даже в таком состоянии он выжидающе уставился на неё тяжелым, горящим взглядом. Облизнулся.

Лилит в отвращении скривила губы. Так всегда происходит, когда она встречается глазами со слабовольными людишками. Они превращаются в животных, ведомых низменными инстинктами или во влюблённых дураков. Их разум отходит на задний план, уступая место чувству и порыву.

Её черные глаза – её проклятые глаза! – туманят людям рассудок, извращают суть, притягивают взгляды.

– Кажется, у нас гости, – сладко протянул главарь. Лилит выхватила из сапога кинжал, выставила перед собой в обратном хвате.

Коротышка злобно фыркнул, а главарь осклабился. Одним непринужденным движением он поднял правую руку. В тусклом свете фонаря холодно блеснул револьвер, гладкое дуло которого смотрело прямо ей в грудь.

Лилит замерла. Теперь она поняла, почему именно он «главный» и отдаёт приказы – у кого пушка тот и правит; даже самый простой и незамысловатый рабочий огнестрел достать почти невозможно, а те, у кого он был, возвышались в бандитской иерархии.

– Опусти свою зубочистку, милочка, – приторно пропел он. – А то поцарапаешь свои нежные ручки, а они и для других дел пригодятся, – он мерзко осклабился, а остальные загоготали громко и пошло.

– Неужели ты знакомая этой соплячки? – он кивнул на Нилл, снова захваченную очнувшимся верзилой; только рот её больше не был заткнут. – Вступилась за неё…

– Брось меня! Беги! – крикнула Нилл Лилит.

Мужчины снова разразились смехом.

– Пустите её, – процедила девушка.

– А то что? Ты не в том положении, чтобы диктовать условия! – прокаркал коротышка, окинув её оценивающим взглядом, как какую-то куру на базаре.

Послышалось досадное: «кожа да кости». Лилит не поняла, кто из мужчин это сказал.

– Ты в курсе, что за неё объявлена награда, – продолжил свою тираду щетинистый. Опасный огонь сверкнул в его сощуренных глазах. – За то, что она перебила кучу людей. Не помню, как назывались те редкие монстры: выглядят как люди, но питаются их жизнями… или это была кровь? Уже и не припомню… Нам крупно повезло, что в городе объявился такой, – главарь наткнулся на хмурый взгляд громилы. – Конечно это и большое несчастье для горожан, люди умирают от нечастных случаев или странных болезней, кто-то и вовсе пропадает, но если мы достанем одной очень влиятельной организации такого монстра, нам прилично заплатят.

– Зачем ты рассказываешь ей всё, босс? – непонимающе вклинился лысый в кепке. Его недоверчивые глазенки забегали по стройному силуэту Лилит.

– Конечно, лишние рты нам не нужны, – он вскинул револьвер. Дуло теперь смотрело точно промеж её тёмных бровей. – Просто мне интересно, кинулась ли ты спасать её, зная это?

Лилит взглянула на несчастную Нилл, потупившую взор в пол. Она больше не вырывалась.

– И что же с ней будет дальше?

– Нас это мало волнует, но рискну предположить, её отправят на опыты. Как же та раса называлась? – задумчиво спросил он у своих сообщников. Те теперь тоже напрягли мозги.

– И как же их тогда от людей отличать? – мрачно спросила Лилит, делая шаг к щетинистому. Мужчины, окружившие её, напряглись.

– Это не так просто, но возможно, – протянул он, почесав подбородок. – Что же там было: кукольное лицо, холодная кожа и… быстрая регенерация! Точно! – воскликнул он. – Порежьте девчонку, так можно проверить!

Ледяное дуло пистолета уперлось Лилит в лоб. Она небрежно провела рукой в черной перчатке по своей окровавленной щеке.

Царапина исчезла.

– Такая регенерация? – цинично усмехнулась Лилит, глядя в его побелевшее лицо мужчины. Рука его дрогнула, но в следующий миг палец вдавил спусковой крючок.

Эхо залпа разнеслось по пустынной улице. Пуля просвистела в воздухе над каштановой головой девчонки. Бугай, что стоял позади, удерживая Нилл, застыл: кровавое пятно проступило на груди куртки, он отшатнулся и упал навзничь.

Вмиг исчезнувший образ Лилит ещё стоял перед выпученными глазами главаря. Она вскочила и выбила ногой из руки главаря револьвер. Оружие со звоном ударилось о кирпичную стену дома.

Коротышка вскрикнул, кинулся к убитому товарищу. Убедился, что тот не дышит и выхватил из-за пояса нож, свирепо бросился на Лилит.

Она легко уклонялась от неумелых выпадов. Каждый раз, когда бандит думал, что попадает, острый нож разрезал лишь воздух. Девчонка исчезала и снова появлялась, но уже в другом месте, точно перемещалась во времени. Нет. Ускорялась!

Бандит не то, что поспеть, он не мог за ней уследить!

Мгновение и тупая боль обожгла его живот. Он забыл, как дышать, повалился на колени, а нож вывалился на булыжную мостовую.

Тяжело кашляя и задыхаясь, он видел мутные образы, пляшущие в диком танце из прыжков, ударов, и яростных выкриков. Они то сливались в одно пятно, то распадались на три. Одно из них – самое быстрое и красное, как засохшая кровь – раскидывало остальные. Болезненные стоны, охи и гневные выкрики смешались в единый гул. А «безумный огонь» продолжал обжигать подлетавших к нему «мотыльков». Их крылья сгорали в бесплодных попытках потушить бушующее пламя.

Девушка в красном фраке набросилась на лысого бандита, потерявшего свою кепку, она рычала и скалилась как зверь. Он пытался сбросить её с себя, но она вцепилась в его горло острыми зубами. Мужчина безумно закричал, а бестия точно пыталась разорвать его глотку.

Лилит не заметила, как запыхавшийся «босс» подскочил к ней со спины, а затем… тяжелый удар ручкой револьвера пришёлся ей по виску. Она приложилась головой об стену, мимоходом схватилась за кровоточащий висок, но мужчина продолжил наступление: пнул её под рёбра, заставив внутренности трещать. Она надсадно закашляла. Он схватил её за волосы, приставил к виску дуло.

– Доигралась, тварь! – брызжа слюной вперемешку с кровью, рявкнул он. – Сдохни, монстр!

Но выстрел так и не раздался. Мужчину разорвало на части невидимыми, сотканными из воздуха, плетьми.

Горячий кровавый дождь оросил леденеющую кожу Лилит. Перед глазами стояла красная пелена, а в голове звучал смех, звонкий и неуместно радостный. Кружась в безумном танце, Нилл простерла руки к небу, набирая в ладони живительные капли. Её совершенно белые, седые волосы окрасились на макушке в сочный красный, как и кожа и сарафан.

Мужчину, безвольно скользящего сапогами в кровавой луже, бьющегося в конвульсиях страха, постигла участь товарища.

Алые от крови губы Лилит исказились в гримасе ужаса и отвращения. Её проняла дрожь.

– Сестрёнка! – радостно воскликнула Нилл, подскочив к оцепеневшей Лилит. На её довольном лице не было ни грамма смущения. Казалось, девочка снова напиталась жизнью, её блеклость сменилась цветом, но не своим естественным, а чужим, алым. Чернота постепенно сходила с кончиков её пальцев – проклятье отступало.

– Как ты? В порядке? – участливо спросила Нилл, присев рядом и схватив Лилит