С другой стороны, внимание Валиуллаха к ортодоксии спровоцировало появление ряда «пуританских» движений в Индии. самое известное из них – Школа Деобанди. Ее ученики – по-арабски талибы – противодействовали британской оккупации в Индии, а этнические пуштуны из числа воспитанников этой Школы в конечном итоге установили контроль над Афганистаном[25], чтобы навязать государству свою радикально ортодоксальную теополитическую философию (но эта история – для другой главы).

При рассмотрении трагических последствий колониального опыта в Индии становится очевидно, какие грани теополитических взглядов Шаха Валиуллаха наиболее успешно овладели воображением угнетенного индийского мусульманского населения. Как мы увидим, на всех колонизированных землях Ближнего Востока и Северной Африки голос модернизма и объединения с идеалами Просвещения европейских колонизаторов последовательно заглушался гораздо более громким и агрессивным голосом традиционализма и сопротивления невыносимому игу империализма. Таким образом, новое поколение индийских мусульман, родившихся в стране, полностью экономически зависящей от Британской империи, больше не разделяло популярных суфийских настроений: «Если мир не согласен с вами, согласитесь с миром». Вместо этого они предпочли последовать за призывом поэта и философа Мухаммада Икбала (1877–1938), ученика ордена Кадирия и приверженца учения Валиуллаха, восстать против такого мира.

Из донесения Фредерика Купера, заместителя правительственного комиссара в округе Амритсар, в министерство иностранных дел в Лондоне о судьбе восставших сипаев (бенгальских солдат) в Лахоре, Индия. 1 августа, 1857 г.

30 июля около четырехсот сипаев 26-го бенгальского туземного пехотного полка сбежали из концентрационного лагеря в Мьянмире[26], куда они были заключены по приказу Короны после разоружения, чтобы не допустить их возможного присоединения к повстанцам-магометанам в Дели. Ослабленных и изморенных голодом сипаев быстро догнали на берегах реки Рави, где около ста пятидесяти из них были расстреляны, сброшены в реку и утоплены. Оставшиеся в живых плыли по реке, ухватившись за обломки деревьев, пока не достигли противоположного берега, на котором собрались вместе, словно выводок диких птиц, пребывая в ожидании скорого пленения. Если бы они попытались бежать, началась бы кровавая борьба. Но Провидение распорядилось иначе. Действительно все естественные, искусственные и случайные силы объединились, чтобы решить их судьбу.

Солнце сияло золотистым великолепием; и, как обреченные, взявшись за руки, мужчины спускались к берегу навстречу нам, их фигуры отбрасывали длинные тени на мерцающую гладь воды. В полном отчаянии сорок или пятьдесят человек кинулись в речной поток; и рядовые туземной кавалерии [индийские солдаты], готовые палить по головам пловцов, получили приказ не стрелять. Мятежники были в высшей степени покорны. Очевидно, ими овладела внезапная и безумная мысль, что они будут отданы под трибунал. Вследствие этого они подчинились и затем содержались как рабы в трюмах.

К полуночи, когда прекрасная луна показалась из-за облаков и отразилась в бесчисленных заводях и речных потоках, мы собрали 282 бенгальских мятежника. Утром прибыла группа сикхов с большим запасом веревок. Но деревьев было крайне мало, и мы не стали их использовать. Гораздо более значимая проблема заключалась в том, как быть с преданными нам солдатами из числа мусульман, которые, несомненно, не остались бы в стороне, поскольку правосудие совершалось в отношении их мятежных единоверцев. На наше счастье, на 1 августа выпало празднование большого магометанского фестиваля Курбан-байрам. Таким образом, это стало значимым оправданием нашего решения позволить магометанским всадникам вернуться домой, чтобы отметить этот праздник, в то время как мы, христиане, не смущенные их присутствием, при помощи верных сикхов смогли бы совершить церемониальную жертву другого рода в отношении их собратьев.

Осталась одна последняя проблема, которая имела санитарный характер. Но опять же по удачному стечению обстоятельств на расстоянии в сотню ярдов от полицейского участка мы обнаружили глубокий пересохший колодец, что обеспечило удобное решение проблемы по избавлению от бесславных солдат.

С первыми лучами солнца заключенных построили в группы по десять человек. Полагая, что их подвергнут суду, а их необоснованные жалобы будут услышаны, сипаи были необычайно послушны. Но когда в утреннем воздухе зазвучали выстрелы, они мгновенно поняли, какая ужасная судьба их на самом деле ждет, и преисполнились изумлением и яростью.

Казнь продолжалась без перерыва до тех пор, пока один из наших людей не упал в обморок (он был самым старым из расстрельной команды), и тогда была разрешена небольшая передышка. После того как мы застрелили около 237 магометан, начальнику округа сообщили, что оставшиеся пленники отказываются выходить из бастиона, где они временно содержались под стражей до исполнения казни. Были предприняты меры по предотвращению их побега, потому что мы ожидали сопротивление. Бастион был окружен, двери открыты, и вот! Сорок пять тел солдат, умерших от страха, истощения, усталости, жары и удушья, были вытащены на свет. Эти мертвые вместе со своими казненными товарищами были выброшены деревенскими уборщиками в колодец. Так, в течение сорока восьми часов после побега весь 26-й полк был пойман и уничтожен.

Тем, кто любит читать знамения, мы укажем на одинокий золотой крест, по-прежнему мерцающий на вершине христианской церкви в Дели, цельный и нетронутый, хотя шар, на котором он покоится, изрешечен пулями, преднамеренно выпущенными неверными мятежниками города. Крест символически победоносно возвышается над разбитым земным шаром! Так мудрость и героизм наших английских солдат просто гаснут перед явным и чудесным вмешательством Всемогущего Бога в дело христианства!

Существовало несколько причин, почему англичане назвали произошедшее «сипайским мятежом». Теперь эти события известны как индийское восстание 1857 г. Предыстория ясна. Под эгидой Ост-Индской компании, которая обладала абсолютной монополией на индийском рынке, Британская империя действовала как успешный правитель Индии с середины XVIII в., хотя прямой контроль над страной был установлен только в 1857 г., после того как последний император Великих Моголов Бахадур Шах II был насильственно свергнут. К тому времени англичане без особых усилий навязали свою волю растерянному населению и могли беспрепятственно грабить богатейшие ресурсы субконтинента.

Чтобы поддерживать развитие промышленности Европы, колонизированные земли были брошены в водоворот модернизации. Европейские идеалы секуляризма, плюрализма, личностных свобод, прав человека и в меньшей степени демократии – прекрасное наследие эпохи Просвещения, на развитие и закрепление которого в общественной жизни Европы потребовались сотни лет, – насильственно насаждались в колониях без каких-либо попыток представить их коренному населению так, чтобы эти идеалы были восприняты или поняты. Западные технологии внедрялись только в той мере, в какой это привело бы к увеличению объемов производства. На месте старых городов возводились новые. Дешевые импортные товары уничтожили большинство местных отраслей, и рынки были сосредоточены практически исключительно на экономических потребностях колониальных держав.