Представьте себе место действия: старое здание с плохим освещением и едва работающим кондиционером где-то в окрестностях Вашингтона. Безопасное, неприметное место, обставленное всяким старьем, залежавшимся на складах Министерства обороны со времен Второй мировой и раньше. Мы сидели за исцарапанным столом в большом конференц-зале. Стол был рассчитан на двадцать человек, и свободных мест не было. Как в школе, все сидели группами.

Делегация Министерства юстиции? Все держались вместе, до жути напряженные. То же самое относилось к представителям армии, АНБ, штаб-квартиры ФБР и нашего отделения. Мы с Терри Муди, которая наконец вернулась к работе и светилась счастьем материнства, Ричем Лихтом и Марком Ризером сидели слева от Джейн Хейн. Я замыкал нашу цепочку. По левую руку от меня сидел Дейл Уотсон со своей командой по расследованию дел о шпионаже из Вашингтонского регионального отделения. Справа от Джейн расположился Грег Кехо, а рядом с ним сели ребята из отдела национальной безопасности.

Уотсон начал встречу, озвучив информацию, полученную от шведов. Зачем? Это, пожалуй, последнее, что должно было оказаться в нашей повестке дня. Мы не могли использовать в суде никакие шведские данные, потому что все они были получены из вторых рук. Гораздо лучше было посвятить время той мелочи, которую в Германии назвали «процессом века», или поблагодарить военных за идентификацию Конрада. Но Уотсон думал так же медленно, как и говорил.

Когда другие присутствующие прервали его, чтобы перевести разговор на более важные темы, например обсудить расследование против Рондо и Грегори, Уотсон отмахнулся от них, как отмахивался от меня на протяжении всего расследования. Я уже знал, что будет дальше, потому что жил этим больше года. Я знал, кто взорвется, кто будет спокойно сидеть на месте, а кто решит прикрыть собственную задницу. Я знал, кто что скажет, кто о чем спросит, кто на что возразит и кого в итоге ударят ниже пояса — меня.

Так зачем я приехал? Дело в том, что нам необходимо было скоординировать работу над самым громким делом о шпионаже в истории ФБР и произвести арест, пока ничего не сломалось, включая меня самого. Я привез свою рабочую группу (за исключением Сьюзен Лэнгфорд, чтобы кого-то оставить у телефона, на случай если Род снова пропадет или позвонит с крыши высотки), потому что хотел, чтобы среди этого бюрократического дерьма хоть кто-то наконец сказал им чертово спасибо.

Группа Тампы, те самые люди, которые, по-моему, заслуживали благодарности и даже любви, само собой, первыми подверглись атаке.

Начальник Уотсона из ВРО решил, что должен вставить что-нибудь мерзкое. Он вклинился в монолог своего подчиненного, обозначил присутствие «молодых, но явно старательных начинающих агентов Муди и Лихта», а затем заявил, что «это сложное и деликатное дело требует экспертного уровня и тщательной работы сотрудников гораздо более опытного отделения», например ВРО. Его короткая речь прекрасно продемонстрировала, что такое покровительственный тон.

После этого в разговор вступила другая начальница из ВРО.

— Почему здесь присутствует линейный прокурор? — спросила она таким тоном, словно нашла дохлую мышь в своей банке с колой. — Это рабочая встреча подразделения контрразведки.

Джейн сообщила всем собравшимся, что Грег вообще-то занимает должность первого помощника федерального прокурора по Центральной Флориде.

В ответ на это кто-то из Вашингтонского регионального отделения пробурчал, что присутствовать имеет право лишь первый помощник федерального прокурора по округу Колумбия.

Грег пропустил это замечание мимо ушей — он достаточно давно работал прокурором, чтобы подобные оскорбления не вызывали у него обиды. Но тут на стол полетели другие перчатки. Все ополчились против нас, хотя мы сделали всю работу, в том числе и на месте преступления, с которой так и не справилось ВРО. В запале один из начальников из ВРО даже спросил, зачем вообще привлекать прокурора на этом этапе дела.

— Я бы сказал, это преждевременно, — заключил он, для пущего эффекта поправляя свой пастельный накрахмаленный манжет.

Может, он вообще не знал о суде в Кобленце? Может, он не слышал о моих девятичасовых показаниях, непосредственно связанных с Рамси? Представлял ли он, что мы рискуем потерять единственного подозреваемого, которого можно привлечь к суду? Вероятно, нет. Вероятно, это правда — стоит заехать за вашингтонскую кольцевую дорогу, как от здравомыслия не остается и следа.

Далее, как по плану, посыпались более личные атаки в мой адрес. Да, Муди, Лихт и даже Марк Ризер (который в целом нравился штаб-квартире) были новичками в деле, где нужны опытные специалисты. Но почему, агент Наварро, вы настаивали на контроле над этим делом, когда: (а) ВРО стоит выше остальных отделений Бюро, (б) все крупные игроки (АНБ, ЦРУ, СНБ и другие аббревиатуры) находятся в районе Вашингтона и (в) отделение в Тампе имеет мало опыта работы с такими крупными делами о шпионаже?

И снова, играя свою роль, я просто сидел и слушал, хотя знал, что обработал гораздо больше дел о шпионаже, чем любой агент из команды Уотсона.

Затем пошли другие обвинения: я проявил нахальство, когда занялся делом, которое было не в моей компетенции. Я принялся обращаться с просьбами в другие отделения, отправлять запросы нашему атташе по правовым вопросам в Бонне и подключать другие европейские структуры.

Когда меня обвинили в «деспотизме», я решил, что с меня хватит. Я поднялся с места и прежде чем говорить, подвинул настольную кафедру, которая стояла перед Уотсоном. В результате и кафедра, и я сам нависли над ним. После этого я начал свою речь.

— Виновен по всем пунктам, — сказал я, поднимая руки. — Я вел это расследование, потому что мне за это платят и потому что за это платят также агенту Муди и агенту Лихту. Мы работали при поддержке начальника нашего отделения. Если у вас есть замечания к нашей работе, предлагаю вам обсудить все с ним, а не со мной. Как уже не раз упоминалось, я не начальник, а лишь рядовой агент ФБР.

Теперь, когда с этим покончено, позвольте мне пояснить, почему сегодня я привез с собой агентов Лихта и Муди и попросил Марка Ризера присоединиться к нам. Я решил, что вы воспользуетесь этой возможностью, чтобы поблагодарить их за чертовски хорошую работу. За то, что они смогли сделать все, не сделанное в этом расследовании раньше.

Признаю, тут мой голос начал повышаться.

— Поблагодарите, к примеру, агента Муди за бесконечные часы, которые она посвятила допросам Рода Рамси и многочисленным поездкам из Тампы в Орландо и из Орландо в Тампу. За ее потрясающее умение заставить Рода расслабиться и раскрыться и за то, что она занималась всем этим, не только исполняя другие обязанности начинающего агента, но и ожидая своего второго ребенка.

Здесь я сделал краткую паузу, на случай если бы кто-то решил буркнуть жалкое спасибо. Но такого не было в сценарии этой встречи, поэтому я не услышал ни шепотка.