– С какой стати? Следователь по особо важным делам, юрист второгокласса, если вам это о чем-нибудь говорит.

– Еще как говорит. Слушай, для тебя же плевое делоразобраться в том, что здесь происходит.

– А я вам о чем вчера толковал?

– Ты же собирался купить эту гостиницу? – насторожиласья.

– Правильно. Теперь я не работаю в прокуратуре, и заниматьсябизнесом мне не возбраняется. Руководство компании очень даже меня ценит, и надоходы я не жалуюсь. Так что потопали, пинкертоны.

Мы отправились в монастырь. Никаких следователей там незастали, а вот в раскопе работа шла полным ходом. По дороге Илья наспредупредил:

– О том, что я в прокуратуре работал, вы пока помалкивайте,ни к чему народ настораживать. Услышав слово «прокуратура», люди обычноначинают следить за тем, что болтают, а это нам отнюдь не на руку. Поняли?

Мы решили, что он прав, и представили его Волкову какзаядлого рыбака и по совместительству любителя загадок. Волков оглядел Илью сног до головы и вроде бы нахмурился, но тут Илья выдал свою улыбку, и Волковвопреки желанию улыбнулся в ответ.

– Что здесь у вас интересного? – спросил Илья,устраиваясь на корточках рядом с раскопом. Ребята внизу внимания на нас необратили, а Волков выбрался из ямы, сел на ящик, который стоял неподалеку, истал объяснять.

– Я тут на досуге в архивах покопался и вот что выяснил.Возможно, легенда о Ефросинье имеет вполне реальную основу. В самом деле былатакая девушка, которую постригли в монахини против ее воли, то есть, конечно,наверняка не скажешь, но кое-что общее с ее историей прослеживается. Сирота,которая по настоянию дяди ушла в монастырь. И вскоре действительно умерла.Похоронили ее на кладбище, которое находилось у монастырской стены в каменнойгробнице, девушка ведь была из богатой семьи и ее дядя не поскупился. Современем кладбище перенесли в другое место, здешние захоронения сровнялись сземлей и травой заросли. Когда приняли решение построить здесь большой храм,монастырскую стену разобрали и храм возвели как раз на том самом кладбище. Вовремя строительства наткнулись на захоронения, тогда это и выяснилось. Разумеется,кое-кто счел находку дурным предзнаменованием, оттого, наверное, и пошлалегенда, что место это нехорошее, на костях строить вроде бы грех. Но работыуже шли полным ходом, и на это обстоятельство просто закрыли глаза. Так частьмогил и оказалась в самом центре храма, их просто закрыли плитами пола. Вполневероятно, – улыбнулся Волков, – что вот под этой плитой и лежит нашаЕфросинья. – Волков кивнул на плиту, а я невольно поежилась, потому чтоименно в этом месте нашли Наталью.

– Все болтаешь? – услышали мы и повернулись. За нашейспиной стоял Козлов и недовольно хмурился. – Нет бы работать, а он всесказки рассказывает.

– Почему же сказки? – возмутилась Женька.

– Потому что все это вилами по воде писано, а вот у меняработа стоит.

– Господин Козлов, – кивнув на него, сообщил ГерманИлье. – Ярый реалист и потомственный стахановец. Будь его воля, он бы тутвсе разворотил.

Козлов махнул рукой:

– Мели, Емеля, твоя неделя.

– Конечно, это, может быть, и не могила Ефросиньи, –продолжал Волков, – но скорее всего, под плитой действительно естьзахоронение. Посмотрите, как она отличается от других сохранившихся плит пола.Думаю, нас ожидают интересные находки.

– Вот и поторопись, – усмехнулся Козлов. – А тытолько языком болтаешь.

– Прежде чем поднимать плиту, надо всю площадку расчистить.Все, друг мой Козлов, надо делать по науке, то есть грамотно.

– Ну делай, делай, – отмахнулся тот и ушел.

– Значит, тут покоится Ефросинья, бродячая монашка, –улыбнулся Илья. – Это интересно. А там у вас что? – ткнул он пальцемв соседний раскоп.

– Как видите, площадку уже расчистили, здесь закончим и тудаперейдем.

– Взглянуть можно?

– Конечно.

Илья направился в ту сторону. Дождавшись, когда он отойдетна значительное расстояние, Волков склонился к нам и заговорил тише:

– Девчонки, плиту кто-то пытался поднять.

Признаться, мы с Женькой растерялись и теперь в изумлениитаращились на Волкова.

– Орудовали скорее всего ломом. Какое варварство!

– Кому такое могло прийти в голову? – выпалила Женька.

– Не знаю. Когда мы работали здесь два дня назад, ничегоподобного не было, а теперь… взгляните.

Мы вместе с ним спустились в раскоп и подошли к плите. Так иесть. В левом углу остался заметный след, как будто кто-то пытался поднятьплиту.

– Кому понадобилось захоронение? – вслух подумала я.Женьку беспокоило совсем другое:

– А вдруг под ней что-то такое… вы сами поднять ее непробовали?

– Это невозможно. Вы же видите, плита наполовину заваленакамнями, и если мы начнем ее поднимать, то она попросту расколется.

– Тогда зачем сюда кто-то с ломом лез? – не понялаЖенька.

– Тому, кто лез, наплевать на исторические реликвии, –ответила я. – Его интересовало то, что внутри.

– А что там? – растерялась подруга.

– Должно быть что-то интересное.

– Я уверен, там захоронение, – заявил Волков. – Нооно может быть интересно только для историков.

– Однако кто-то пытался…

– Как вы считаете, стоит об этом рассказать следователю?

Женька удивилась:

– Следователю? Да что такого там может быть?

– Скелет, – ответил Волков на ее вопрос, и мыпригорюнились. Опять какая-то чепуха получается: зачем кому-то понадобилсяскелет?

– А если это каким-то образом связано со взрывом? –пробормотала я.

Мне и самой мысль не показалась стоящей.

– Один человек мог бы приподнять плиту?

– Если только приподнять, но не сдвинуть.

– Так, может, попробуем? – предложила Женька. –Фонариком посветим, вдруг что и увидим?

– Это недопустимо, – возмутился Волков. – В своевремя Шлиман нанес непоправимый вред науке, когда во время раскопок Трои…

– Не надо про Шлимана, – перебила его Женька. – Явсе поняла. Но ведь интересно же…

– Вот все расчистим и тогда… Вы мне так и неответили, – сменил тему Герман. – Рассказать ментам?