– Не сомневаюсь.

– Постучим и спросим, где живет Полина Ивановна. Дальше –дело техники. В конце концов не каждый день на его пороге появляются дведевушки ослепительной красоты.

Но красота наша в тот вечер осталась невостребованной. Додеревни мы добрались довольно быстро, но ничего путного из этого не вышло.Подошли к забору, окружавшему дом художника, и позвонили (звонок был рядом скалиткой). Ждали минут пять и опять позвонили. Женька, переминаясь с ноги наногу, сердито смотрела на меня.

– Где его носит?

– На рыбалке, наверное, – ответила я, сообразив, чтошесть километров мы отмахали напрасно, а нам еще предстоит дорога назад.

– А вдруг он в доме, просто открывать не хочет? Затаился,мерзавец.

– Если не хочет, то мы с этим ничего поделать не сможем.

– Вот что, давай заглянем во двор.

– Но калитка-то заперта, – заметила я и на всякийслучай подергала калитку. Так и есть. Но для Женьки подобный пустяк вовсе неявился препятствием.

– Иди за мной, – сказала она, и мы пошли вдоль забора.Очень скоро я поняла, что задумала Женька. Еще в прошлый раз она пригляделаместо, где легко можно перелезть через забор. Вплотную к забору стояла бочка,из тех, что прицепляют к трактору и возят воду. Женька на нее забралась,уцепилась за верх изгороди и через мгновение спрыгнула с той стороны. –Шевелись, – буркнула она.

– Ты спятила, – зашипела я. – А если насзастукают?

– Скажем, воровали клубнику. Отличное начало для большой исветлой любви.

– У тебя нет никакого уважения к частнойсобственности, – возмутилась я, но полезла, потому что просто не моглаоставить подругу.

Мы оказались в просторном саду. Не надеясь обнаружить здесьчто-нибудь интересное, быстро пересекли его и подошли к дому. Два окна первогоэтажа выходили в сад, на окнах опущенные жалюзи. Осторожно двигаясь вокругдома, мы заглядывали в окна. Только в кухонном жалюзи были подняты, но в кухненикого не оказалось, что меня порадовало. Во дворе стояли три машины, те самые«Нивы», что мы видели накануне.

– Смотри, – схватила меня Женька за руку. – Аномера-то наши.

И в самом деле, на одной из машин был номер нашего региона.

– Ни фига себе, а ты еще лезть не хотела. Если бы узнать,кто на ней сюда пожаловал.

– Страховка! – пробормотала я. – Обычно ее держатв бардачке.

Женька подергала дверцу машины, рассчитывая на везение, нота оказалась заперта.

– Вот непруха. Что делать будем?

– Сматываться, – шепнула я. – Хозяева могут прийтив любой момент.

Я боялась, что Женька начнет возражать, но она со мнойсогласилась. Вышли мы через калитку, запертую на английский замок, изнутриоткрыть его труда не составило. Дом стоит на отшибе, и я надеялась, что никтоне обратит на нас внимание. По тропинке мы дошли до ближайших кустов иустроились там.

– Надо ждать, – заявила Женька. – Когда-нибудь онивернутся.

В кустах мы просидели часа два, солнце село, и я началанервничать.

– Они могут до утра не появиться, ты что, намерена просидетьв кустах всю ночь?

– А ты что предлагаешь?

– Вернуться в гостиницу.

– А если этот тип с утра уедет, как мы узнаем, кто он?

– Спросим у художника. Завести с ним знакомство сегодня врядли получится. Допустим, увидим мы сейчас этого типа, и что? У него ведь на лбуне написано, кто он такой.

Аргумент подействовал, думаю, к тому моменту Женьке попростунадоело сидеть в кустах.

– Хорошо, пойдем к Полине Ивановне, заночуем у нее, а завтрас утра…

– По-моему, это неудобно. Придется ей как-то объяснять нашвизит.

– Скажем, пошли в лес и заблудились, леший водил и аккуратпривел в эту деревню.

Я считала, что это объяснение никуда не годится, мы долгоспорили, пока не стемнело окончательно. Направились к дому, где жила ПолинаИвановна. Свет в доме не горел.

– Как хочешь, а я беспокоить людей не собираюсь. Никуда твойхудожник не денется, – выговаривала я Женьке. Еще немного поспорив, мывсе-таки решили возратиться в гостиницу.

Только вошли в лес, как я сразу же пожалела, что не осталасьв Прохоровке, но признаться в этом Женьке не хотела. Минут через десять онаначала нервно оглядываться, чем очень меня раздражала. Мы пошли быстрее ивскоре уже почти бежали. И тут… Я почувствовала чей-то взгляд и против волиобернулась. Мы как раз пересекли лесную поляну, и в свете луны я увидела на нейсилуэт. Кто-то шел по тропе следом за нами. Я едва не лишилась чувств, сделаладва шага и натолкнулась на Женьку.

– Ты чего? – прошептала она.

– Бежим, – заорала я, схватив ее за руку, и бросиласьпо тропинке.

– Волки, – завизжала подруга, надумав упасть в обморок,но я тянула ее за собой.

– Эй, – услышали мы чей-то крик, но не подумалиостанавливаться. – Эй, не бойтесь, что вы несетесь как угорелые?

За спиной слышался топот ног и чье-то дыхание, мы с Женькойдружно заорали, и в этот момент кто-то схватил меня за плечо. Я резкоповернулась, решив, что пришел мой смертный час, и в изумлении замерла: рядомстоял Илья.

– Вы что, спятили? – обиженно спросил он.

– Придурок, – накинулась на него Женька и замолотилакулаками по его груди. – Ты нас чуть до инфаркта не довел.

– Я же вам кричал, чего вы испугались?

Мы с Женькой переглянулись. Лицо Ильи в лунном светеказалось зловещим, и я подумала – может, зря мы обрадовались и эта встреча несулит нам ничего хорошего. Он перехватил Женькины руки и улыбнулся:

– Девчонки, не сердитесь, я не хотел вас напугать, честно.

– Что ты тут делаешь? – едва смогла произнести я.

– За вами слежу, – пожал он плечами.

– Ну нахал, – покачала головой Женька. – С какойстати ты за нами следишь?

– А с какой стати вы в окно полезли? – ответил он.

– В какое окно? – насторожилась я.

– В то, что в вашей комнате. Я вышел в сад прогуляться, ивдруг вы… ну, мне интересно стало. Я и решил посмотреть, что вы задумали.

– Мы это… знакомую навещали, – сбавила обороты Женька.

– Знакомую? А чего через забор?

– Ты и это видел?