– Говорил же тебе, сделай страховочный ремешок, как у меня! – рыкнул я, снимая рюкзак. – Так, есть решение!

– Ты что надумал? – с подозрением поинтересовалась Кретова.

– Гранатой их рвану. Карманная артиллерия всегда себя оправдывает.

– Той, которую вы в карьере испытывали? Башню уронишь!

– Не уроню, не боись. А ты что предлагаешь, командир? Стенка на стенку? Короче. Поднимитесь на лестницу повыше. Сразу после взрыва открывайте дверь и шмаляйте во всё что движется.

Окно в операторской действительно больше напоминало амбразуру, ещё и лишённая стёкол крестообразная рама вмонтирована далековато от улицы… Если высунуться? Открыл и вытянул голову, насколько смог. Тесно, зараза, обзор отвратительный. Но кое-что я успел заметить и оценить. Мне показалось, что эти волки действительно несколько крупнее степных. У страха глаза с диоптриями, известное дело. Хорошо, что прицельно метать не придётся, не отскочит.

– Граната! – предупредил я, поджигая запал.

Бам-м!

Тряхнуло гораздо сильней, чем в карьере, с потолка дружно посыпалась штукатурка. Внизу раздался многоголосый вой, затем захлопали выстрелы с громкими матами в паузах, и я рванул к своим с «парабеллумом» в руке.

Неподалёку от входа в водонапорную башню лежали четыре неподвижных волчьих туши. Я рассчитывал, что будет больше. Умные зверюги успели сообразить, что шипящий и дымящийся на земле предмет может быть опасным и успели отскочить подальше. Да и осколки пошли высоковато, судя по отметинам. Спика всё ещё стрелял из «ремингтона» в сторону леса, торопясь задеть удирающих волков.

– Хватит уже, мажешь, копать пора, – остановила буйного стрелка Кретова.

– Видели, как боец Пикачёв их шуганул! Скилл вырос! – он повернулся, глядя на нас бешеными глазами. – Человек – царь природы!

– Если у него есть граната, – уточнил я, похлопав его по плечу.

Я ошибся, входная дверь вокзала была чуть приоткрыта. В такую щель легко пролезет мелкий зверь, включая шакала, они на Жестянке тощие. Или домашнего кота, может мы когда-нибудь и найдём себе усатую игрушку. Проход есть, значит крысы и мыши внутри всё проверили, попробовали на зуб. Будь туго открывающиеся ворота гаража приоткрыты, внутри бы обнаружились только скелеты. Да и автомобиль крысы не пощадят. Не знаю, почему они так любят автомобильную технику, особенно им нравится грызть высоковольтные провода, идущие от трамблёра к свечам зажигания. Так что «кюбелю» повезло.

Открытую дверь отметил и Спика.

– Хана ништякам, хвостатые всё попялили, – грустно предрёк он у входа. – Давайте хоть уличные часы свинтим!

– Может и не всё, – ответила Кретова, паркуя гравилёт. После короткой и, я бы сказал, взрывной схватки с волками было принято единогласное и единственно возможное решение – пешая разведка объекта на какое-то время откладывается. Транспорт есть не только средство перевозки найденных материальных ценностей, но и необходимое условие грамотной и своевременной эвакуации храбрых разведчиков в случае столкновения с превосходящими силами не важно каких противников.

Нашему взору предстал небольшой зал ожидания со страшновато свернувшейся в рулончики краской на стенах, с заколоченным вторым выходом, выходящим в сторону перрона, и со старинной ажурной люстрой под потолком. Четыре колонны, поддерживающие потолок, сохранились хорошо. Внутри – запустение и тоска. Всё вокруг покрыто многолетним слоем пыли, а где-то не то плесени, не то грязи. Главным в почти пустом помещении был банкомат старой модели, тоже надёжно законсервированный в пыли. Спика хотел было дунуть на поверхность, но благоразумно передумал. Вытащив из кармана карго-штанов какую-то тряпицу, он осторожно протёр нужное место и объявил:

– Сбербанк, ёлки! Обалдеть, и здесь достал!

– Годная вещь, – сказал я.

– Мальчики, я вас умоляю, – страдальчески поморщилась группер, совсем не обрадовавшись перспективе тащить на Пятисотку ещё и этот тяжеленный агрегат.

– Вскрыть надо, там бабла навалом! – подсказал штурман.

– Есть опыт? Ирина, в группе завёлся взломщик банкоматов, рецидивист!

– И не говори… Нахрена нам эта бесполезная бумага?

– Не скажи. Вообще-то, каждая банкнота это очень качественно сделанная и защищённая штука, на Жестянке такую не поделать. В любом случае надо привезти Деду, пусть он решает. Запросто можно пустить в оборот. Если их там много, конечно.

– Много, много! – алчно пообещал Спика. – Ну что, камрады? Ломаем ящик? Ещё и всю электронику вырвем.

– Потом крушить будешь, налётчик, сначала всё осмотрим, – решила Кретова.

Особенно осматривать было нечего. Окошко кассы, немного похожее на амбразуру, и соответствующая надпись над ним, рядом в большой рамке висит расписание движения электричек. Бумага ещё сохранилась, а вот буквы и цифры видны плохо, ничего не разобрать. На противоположной стене – стенд с пятнами клея и выцветшими от времени объявлениями, некоторые листочки практически чистые.

Большая угловатая урна, два блока железных сидений с пластиковыми или текстолитовыми накладками – старые, заслуженные. На интерьере зала ожидания ЦУП средства сэкономил.

И три узких двери. За одной из них обнаружилась пустая комната без окон, помещение неизвестного назначения со столом по центру, на котором стоял переносной транзисторный радиоприёмник «Меридиан-210» в тёмно-коричневом деревянном корпусе. Впрочем, цвет под слоем пыли угадывался с трудом. Довольно стильный аппарат с выдвижной штыревой антенной и удобной ручкой. Крысы не смогли подняться по металлическим ножкам стола, и приёмник уцелел. Зачем его тут поставили, такого одинокого? Никакой логики.

– Пока что нам везёт, – усмехнулся я. – Как думаете, оживить можно?

– Спецы решат, – уклончиво ответила Ирина.

Вторая дверь вела в небольшой коридор с совмещённым туалетом и кладовкой, где хранились скребки, веники, мётлы, две швабры и пара вёдер. Здесь же был вход в каморку кассы с окошком, выходящим на перрон. Видно две цистерны, что в них залито?

– Спирт! – смело озвучил Пикачёв, прочитав мои мысли.

– Вам лишь бы нажраться, – беззлобно бросила Кретова.

– У Казаникова нажрёшься, как же… – проворчал я. – Чтобы нажраться, надо чаще в Передел ездить, а не на заброшенные желдорстанции.

– Помечтали? Заканчиваем с вокзалом и идём дальше, – поторопила нас Ирка.

В третью дверь мы вошли практически одновременно. Одновременно же и застыли.

– Вот знал я, что лопаты надо было на гравилёт закинуть, – тихо сказал Спика.

Теперь уже можно признать: группа действительно становится похоронной командой. Судя по всему, скелет осыпался на пол, изначально же человек умер в положении сидя у стены возле окна. Если бы не одежда и оружие, его вполне можно было принять за немца, третьего из разведгруппы. История повторяется. Вот и остатки бинтов.