– Просто принесите цепь, – раздраженно прервал ее Соболев.

– Павлуша, – сладко протянула она. – Я вам так благодарна за помощь, но ведь и вы мне обязаны. Верно? У дочки в комнате давно ремонт требуется.

Павел ждал чего-то в этом роде. Терпимость к ближним – похвальная черта, но наглость ближних выводила его из себя. Хотелось по-хорошему. Но нет – так нет.

– Волк…

У ног Павла словно из-под земли вырос черный волк, посмотрел на хозяйку и оскалился.

Женщина испуганно пискнула и замерла, прижимая к груди пухлые кулачки.

– Найди ее, – велел Соболев зверю.

Волк принюхался, чувствуя магию зачарованной цепи, и метнулся в зал. Послышались вопли котов, злобное шипение. С грохотом обвалились книги и рассыпались по полу. Хозяйка не сводила с Павла перепуганных глаз, молча зевала раскрытым ртом, но не решалась что-либо произнести.

Глаза Павла почернели, когда он посмотрел через своего зверя, женщина охнула и упала на пол. Соболев равнодушно глянул на потерявшую сознание хозяйку и улыбнулся волку. Тот вышел в коридор и чихнул от пыли. В пасти он аккуратно держал золотую цепь.

Человек и зверь вышли из квартиры, и за спиной захлопнулась дверь. Павел сжал в кулаке магическую вещь и прислушался к ней. Он почувствовал слабое биение силы, как угасающее мерцание фонарика. Еще один переход – и сила исчезнет, цепь станет самой обычной вещью.

Павел вышел из подъезда и огляделся. Сентябрь окрасил листья багровыми красками, затянул небо сизыми дождевыми тучами, готовыми разразиться холодным осенним ливнем. В лицо ударил порыв ветра, и Соболев вдохнул терпкий аромат прелых листьев.

– Эй, Павел!

Во двор, образованный четырьмя домами, вошел Аркадий.

Он радостно махал другу и торопливо шагал, часто оглядываясь по сторонам. Во дворе никого не было, то ли люди испугались пасмурной погоды, то ли (что более вероятно) многие были на работе.

Аркадий удивленно посмотрел на черного зверя у ног Соболева и остановился в десятке шагов от него.

– Странный у тебя пес. Где ты такого достал?

Павел не хотел ничего придумывать и просто отмахнулся. Но появление Аркадия его удивило. И время, и место было для него неподходящими. Если Павел отпросился с работы, чтобы зайти к Лидии Петровне, то Аркадию тут делать было нечего.

– Что здесь делаешь? – спросил он.

– Шел за тобой, – ответил парень легко, словно это было понятно с самого начала. Замялся и сказал: – Никита так и не вернулся, а ты странно себя ведешь. Я хочу все выяснить.

Павел кивнул на лавку около подъезда и сел сам. Руки он держал в кармане куртки и крепко сжимал цепь.

– Тогда расскажи, от чего или от кого ты прятался после нашего исчезновения?

Аркадий привычным жестом потер щеку с веснушками и смущенно улыбнулся.

– Понимаешь, тогда на меня давили со всех сторон. И полиция не отставала, и твой брат по пятам ходил, и на работе расспрашивали. А что я мог рассказать? Что видел, как ты растворился в воздухе вместе с тем пацаном, что приставал с расспросами? Меня бы в психушку запихнули.

Соболев видел, что Аркадий что-то недоговаривает. Может быть, колдун Вернон явился к нему и припугнул? Вот он и прятался целый месяц под одеялом. Но сейчас это мало его интересовало.

– Иди на работу, – сказал Павел и встал, отряхнулся. – А за мной больше не ходи.

– Пашка, послушай…

Но Соболев вышел из дворика и, не оглядываясь, пошел по улице. Редкие прохожие испуганно отходили в сторону и косились на огромного зверя, шептались, что такого надо держать на привязи, да еще в наморднике. Мало ли что! Но Павел был счастлив.

Брата он застал в кузнице, как и ожидал. Между рейсами на своей фуре он зависал в построенной им же кузнице на самой окраине городка. Оттуда слышался стук молотка, шипение раскаленного металла. Игорь работал для души, делал металлические ограждения, навесы, хорошо расходились подставки для цветов в сады и дачи. Прибыль от его увлечения была небольшой, но Игорь и не стремился к этому. Он воссоздавал процессы ковки мечей и ножей, сабель и кинжалов, копался в книгах и пропадал в интернете.

И Павел не удивился, когда услышал знакомый стук молотка.

– Ну и духота у тебя, – выдохнул он, окунаясь в жар кузницы.

Игорь улыбнулся и отложил молоток.

– Пошли, разговор есть, – сказал Павел.

Братья сели под навесом позади кузницы, Игорь достал из холодильника бутылку холодной воды и жадно приник к горлышку.

– Хорошо! – выдохнул он. – Рассказывай, в чем дело?

– Я нашел ту вещь, которая перенесла меня домой.

Он достал из кармана цепь и показал брату. Упругая нить уютно разместилась на ладони парня, словно золотая змейка.

– Красивая вещь, – сказал Игорь, глотнул воды и сел рядом с Павлом. – Братец, давай предположим, что я поверил тебе. Про все эти миры, колдовские вещи и прочую нечисть.

Павел насмешливо покосился на Игоря и взял у него бутылку, выпил воды, чувствуя, как ледяная волна прошла по телу.

– Вот скажи мне, – продолжал Игорь, – за каким чертом тебя несет обратно? Если верить твоим же рассказам, тебя там обвинили в убийствах, едва не казнили. А раньше ты успел отведать кнута. Ты же сам говорил, что все время искал дорогу домой.

Павел кивнул, покрутил в руках бутылку и протянул брату.

– Отдай, разольешь, – Игорь завинтил крышку и поставил бутылку на пол. – Почему ты искал эту цепь?

– По синякам соскучился, – усмехнулся Павел.

– Вот только не надо!..

– Ладно, ладно. Я словно потерялся между двумя мирами. Я когда попал туда, никак не мог отойти от шока, рвался домой, ничего вокруг не замечал. А теперь понимаю, что был дураком. Я вспоминаю всех, кого оставил там.

– Аниту? – рассмеялся Игорь.

– Аниту, – без улыбки ответил Павел. – И Логана, и других.

– Мне бы следовало отвести тебя к врачу, братец, чтобы пилюлек прописали, электричеством шарахнули. Или как там сейчас лечат? А я сижу и слушаю твой бред.

– И где я, по-твоему, пропадал больше года?

Игорь покосился на брата, посмотрел на волка, растянувшегося у его ног, и пожал плечами.

– Сложно поверить в твою историю. Пойми, братец, мы живем в обычном мире, а тут являешь ты и начинаешь рассказывать про магию, князей всяких, нечисть! Как в такое проверить?

– И не верь. Но завтра утром я собираюсь вернуться туда.

– А если тебя вздернут на ближайшем суку? Или старейшина решит довести казнь до конца?

Но Павел лишь усмехнулся, и по спине Игоря пробежали мурашки от такой усмешки. Он вдруг поверил, что его маленький глупый братец изменился. Смотрел и не узнавал.