Черри добавила в смесь муку, вылила готовое тесто в формы для коржей и поставила их в духовку. Удовлетворившись, она включила таймер. Пока торт пекся, она могла позволить себе отдохнуть двадцать минут. Ей нравилось просто сидеть на безупречном лимонно-желтом диване, в окружении кремово-золотых стен и представлять себя со стороны. Она добилась того уровня жизни, которым могла упиваться, и ей оставалось только тихо существовать в нем, и она уже пребывала в эйфории. Подумать только, что Лора чуть не помешала всему этому. Не сидеть бы ей на этом диване, не жить в этой квартире… Она не моргнув глазом чуть не уничтожила всю ее жизнь. И сейчас, если бы могла, помешала бы. Черри не собиралась позволять ей думать, что об нее можно вытирать ноги и помыкать ею. Когда она сказала, что покажет Лоре, каково это, когда кто-то растаптывает все, что тебе дорого, она не шутила. Только так Лора сможет понять, что чувствовала Черри. И, может быть, дважды задумается, прежде чем попытаться сделать это снова. Потому что в глубине души Черри боялась, что все это у нее снова отнимут.

Она прилегла и задержала взгляд на картине, которую купила Дэниелу в Сен-Тропе. Даже заклеив картину, ей не удалось вернуть первоначальный вид, который она имела до того, как Черри ее порезала, но это было ее лучшее капиталовложение. Скоро она отправится к матери и заберет оставшиеся вещи. До сих пор ей не хотелось этого делать, потому что она слишком хорошо проводила время. От большей части вещей она попросту избавится – старой Черри давным-давно не существовало. Но там были ее книги. Много-много коробок с книгами. Книги ни в чем не были виноваты. Они были порталом в будущее, в новую жизнь, и их она хотела оставить себе. Она все ждала, когда Венди позовет ее с Дэниелом в гости на чай, что придется бессрочно отложить. Застарелое чувство вины снова дало о себе знать, и не в первый раз она подумала, что если бы ее мама была так уж неправа, вряд ли бы Черри его испытывала.

Она лениво задумалась, как долго они с Дэниелом смогут просуществовать в своем идиллическом вакууме, пока не вмешается одна из их матерей. Насколько ей было известно, Лора так и не разговаривала с ним, и она лично устроила так, чтобы письма он не получил. Но Дэниел разговаривал с отцом. В четверг ей пришлось прятать свою радость, когда Дэниел сказал, что Говард ушел от Лоры. Вот и хорошо. Оказывается, он много лет ходил от нее налево к Марианне, как Черри и подозревала. Говард позвонил Дэниелу и сообщил вкратце, что они разводятся, но ему не о чем беспокоиться. Черри подержала его за руку в знак сочувствия, пока он пересказывал ей их разговор, и надеялась, что толчком послужило ее письмо. Ей пришлось хорошо потрудиться, чтобы наловчиться писать ее почерком. Насколько он гладкий? Лора что, никогда не отрывала ручки от бумаги? Были ли места, где нажим был слабее или сильнее? Потом Черри составила алфавит и тренировалась, тренировалась, тренировалась, пока не села писать письмо. Она рисковала только два раза: когда Говард не объявился в клубе во время ее расследования, как она и рассчитывала, и когда Марианна не узнала машину Дэниела, в чем Черри была сразу уверена, так как вряд ли та бывала у Кавендишей. А то, что Говард ее не заметил, было простой удачей. Дело оставалось только за тем, чтобы отправить письмо из отделения подальше от Челси и Кройдона. Черри выбрала центр города и заскочила в универмаг, где заодно приобрела и миксер. Как здорово, когда можно просто ходить по магазину и показывать пальцем, а кто-то потом организует все так, чтобы тебе доставили покупки домой, как будто ты хозяйка замка. Не нужно было даже выходить в Интернет и возиться с этим самой.

Таймер щелкнул. Черри вернулась на кухню и вынула коржи из духовки. Она одобрительно принюхалась и оставила их остывать, а сама надела куртку и схватила ключи. Ее ключи! Ее собственный комплект! Жизнь была хороша. Пришло время заключительных штрихов к следующему сюрпризу для Лоры.

Черри считала, что держать животных в зоомагазине бесчеловечно. В меньшей степени это касалось хомячков и морских свинок, хотя, наверное, и в них было генетически заложено бегать в более широких просторах, но когда речь шла о щенках и котятах, это было попросту жестоко. Им не терпелось вырваться на волю, их мягкие лапки жались к стеклянным стенам своих аквариумов, задевая друг друга, когда ты проходил мимо, желая привлечь твое внимание. Все они, наверное, попадали сюда с ферм, бедняжки. Она посмотрела на котят, но их было слишком много, чтобы связываться с ними, целых пять. Щенков было меньше, всего два осталось от помета из трех кокер-спаниелей. У них была светло-коричневая, почти золотистая шкурка, а у девочки – белое пятнышко на животе. Все лучше, чем проводить здесь день за днем, день за днем. Черри кивнула хозяину магазина, который кормил рыбок.

– Я возьму этих двух. Их когда-нибудь выгуливают?

– Каждый день, – автоматически ответил он бодрым голосом, осторожно перекладывая их в переносную коробку для животных с дырками сбоку. Он выудил их документы и ветеринарные справки, которые Черри взяла так же флегматично, как он их дал. Она посмотрела на полку за стойкой.

– И поводок, пожалуйста.

Он повернулся и снял два с крючка.

– Только один, – уверенно поправила Черри. – И небольшую коробочку корма для хомяков.

Он пожал плечами, собрал все, что она просила, в пластиковый пакет и взял деньги.

Она поехала в Ричмонд-парк, поставив коробку со щенками на переднее сиденье. Припарковавшись, она подхватила коробку и пластиковый пакет, вынув оттуда только поводок и оставив его на сиденье. Два маленьких ворочающихся пушистых комочка лизали ей пальцы сквозь дырки в картонной коробке. Она поплотнее закуталась в пальто и пошла в глубь парка, редкого для Лондона места, где действительно можно было скрыться от людей. Впереди она увидела хвойную рощицу. Она направилась туда и, нырнув за деревья, отгородилась от шума открытых пространств. Черри осталась одна. Это было хорошее укрытие.

Опустившись коленями на рыхлую землю, она открыла коробку, и щенки так обрадовались, завидев ее. Они были братиком и сестричкой. Черри не хотела оставлять кого-то из них в одиночестве, это казалось ей нечестным, значит, кто-то отправится домой с ней. Оставалось только выбрать, кто именно.

– Ты или ты? – проговорила она, почесав обоих под мордочкой. Решение было не из легких, но в итоге она остановилась на мальчике. Она положила его на место и закрыла крышку с ручкой. Резкий визг тормозов вспугнул ее, и она замерла, увидев неподалеку мальчишку на велосипеде. Она наблюдала сквозь деревья, как он покрутил педаль, проверяя что-то в цепи, и несколько секунд спустя поехал дальше. Черри подождала, пока все не стихло. Второй щенок сидел у нее на коленях и лизал ей руки. Жалко, но она сделает это быстро. Положив обе руки ему на шею, она резко выкрутила их. Щенок обмяк. Черри взяла коробку корма, высыпала еду на землю и положила внутрь бездыханного щенка вместе со сложенной вдвое запиской, которую достала из сумки. Она запечатала коробку, убрала ее в почтовый конверт с подкладкой и наклеила на него бирку с заранее напечатанным адресом. Потом она взяла телефон и сделала звонок.

– Добрый день, я хочу сообщить о жестоком обращении с животными… котята. Зоомагазин, в котором я только что делала покупки. Они были измучены и недокормлены. А работник магазина, он… Боже, это ужасно, он просто швырнул одного из них в стеклянный бокс. С расстояния, как мячик. Как в баскетбольную корзину. Он не знал, что я была в той части магазина. Нет, я ничего не покупала. Да, «Мир животных» на Ворчестер-парк. Мое имя? Полли Хаммонд. 07002 345977. Вы ведь отреагируете, да? Этим ведь Общество защиты животных занимается? Я уверена, они все взяты с ферм. Вы можете закрыть такие магазины?