в квартиру не вломился, а был впущен хозяйкой, с которой, судя по всему, они какое-то время провели за праздничным столом. Андрей Викторович, присаживайтесь, пожалуйста.

Руслан, досадно скрежетнув стулом, подвинулся, чтобы Андрей мог сесть рядом. Андрей не сел, а привалился у входа к стене рядом с кулером и замер, опустив тяжелые веки. Он, похоже, третьи сутки не брился и, скорее всего, не спал.

Халк продолжил:

– Стол богатый, в основном готовые закуски из магазина. Алкоголь, судя по следам, был минимальным, шампанское. Бутылка не обнаружена, предположительно, убийца унес ее с собой. По всей квартире беспорядок, перевернутая мебель, цветочный горшок разбит, так что сопротивление было ожесточенным. При этом следов ограбления, поиска тайников и так далее нет. И золотые украшения на… Остались. Это подтверждает версию, что убийца был один, и что убийство совершено не из корыстных побуждений.

Он хотел что-то добавить, но осекся, откашлялся и спросил:

– Андрей Викторович, есть что добавить? Руслан Тимурович, вы?

Андрей не пошевелился. Руслан мотнул головой, сообразив, что Халк вспомнил, но не стал говорить при Андрее про вырванные ногти. Правильно, конечно, но Руслан с этим выступать тем более не станет. Надо будет довести до личного состава позже. И как значимую деталь, и чтобы имели в виду при розыске: с собой убийца унес не золото и не деньги, а бутылку из-под шампанского, ногти жертвы, а также инструмент, которым выдергивал их из уже мертвой Тобольковой.

Халк с хорошо скрытым облегчением перешел к Фурсову: «Семьдесят пять лет, преподаватель высшей математики в нашем университете, так до сих пор и преподавал, крепкий вообще старик, жилистый, пудовую гирьку тягал», а Руслан с болезненным интересом ждал, скажет ли строгий начальник слово «серийный» – и призовет ли не раскачивать лодку и не создавать неприятностей до весны.

Халк сказал:

– Убит он был неделю назад, плюс-минус день, зверским образом. Убийца несколько раз бросил пудовую гирю Фурсову на голову. На лицо. Предварительно сломав ему руку и ногу. Тело могли до весны не обнаружить – ну или пока запах по всему дому не пошел бы, хотя это Челюскинцев, там не только хрущевки, весь жилфонд убитый, всегда примерно так пахнет. Про убийство объявил сам убийца: он распространил вот это видео. Тихон Сергеевич, включите для всех.

Юный дылда-эксперт тюкнул кнопку на ноутбуке, и Руслан в который раз без всякого удовольствия посмотрел десятисекундный ролик, в котором распростертый на полу голый старик, поскуливая от боли, бормотал невнятицу про земное притяжение, а потом камера сильно дергалась, и на лицо старика падала гиря. Хруст, крик, черный экран.

«Бля-я», прокатилось по комнате, а кто-то, естественно, пытался уточнить, чего дед голый-то. Халк тюкнул костяшками по столешнице, и воркотня улеглась. Он продолжил:

– Видео было отправлено в мессенджере с телефона Тобольковой. Снято, естественно, было на другой телефон. Что дает нам все основания считать эти преступления, а также, с большой долей вероятности, убийства супругов Дарченко, объединенными как минимум исполнителем, а скорее всего, и всей совокупностью факторов и единым умыслом.

И сказал, и не сказал, с неодобрительным восхищением подумал Руслан под ропот, прокатившийся по залу.

– По факту это уже не утырок, а террорист получается, – сказал подполковник Удрас, и все смолкли. Зычность и манеры у Удраса были как у прославленного баритона.

– Николай Николаевич, я вас умоляю, – кисло откликнулся Халк. – Какую он организацию создал, кого свергнуть хочет?

– Ильшат Анварович, террористы – это не те, кто пытается у тебя кресло отобрать, не те, кто хочет посадить тебя в тюрьму, и даже не те, кого хочешь посадить в тюрьму ты. Террористы – это те, кто пытается запугать население в собственных целях. А в данном случае…

– А в данном случае я прошу обойтись без скоропалительных выводов и без, как это, вульгарного исторического материализма. В себе, пожалуйста, придержите, и не вздумайте ни с кем делиться. Особенно с сукерами и любыми другими соседями. Спасибо, что сейчас своим кругом обсуждаем, а то бы… Вот только террористов нам не хватало. Уяснили?

Он обвел подчиненных взглядом. Подчиненные покивали. Удрас с достоинством повел плечами и сказал:

– Обижаете.

– Пока нет, – отрезал Халк. – Характер связей между жертвами подробнее обрисует Руслан Тимурович. Но перед этим хочу сказать, что закуски на столе Тобольковой покупались в том же магазине, рядом с которым был убит Васильев. И примерно в то же время. Ну и есть основания предполагать, что этот же фигурант задушил Чуфарову у парка. Товарищи офицеры, у нас тут не террорист и не загадочный всплеск преступного поведения, а именно что утырок. Один. Обуревший в край. Он убивает, потому что мы его не схватили. И будет убивать, пока не схватим. Именно мы, а не СКР, которое, естественно, так и будет руководить расследованием, не ФСБ, не кто угодно. Мы. Доступная постановка вопроса?

Он медленно поводил слишком крупной для щуплой фигурки головой и сказал:

– Прошу, Руслан Тимурович.

Руслан встал, шагнул к конторке, оглянулся и на миг замер, потому что Андрей, тяжело оттолкнувшись от стены, вышел из комнаты, не прикрыв за собой дверь. Все, как и Руслан, секунду смотрели на темный проем. Руслан, на ходу растерев лицо, обернулся ко всему личному составу отдела уголовного розыска областного УВД и начал:

– Тут как в дурном детективе, честно говоря. Все убитые связаны с проектом литературного журнала «Пламя», который со следующего года решили перезапустить после пятнадцатилетнего перерыва. А пятнадцать лет назад, перед самым закрытием, в журнал пришла рукопись с подробным описанием серии убийств старушек – старожилы помнят его как «Сосед со второго» или «Сопляк с пояском».

Халк недовольно заворочался на стуле. Его перевели в Сарасовск с Урала по ротации три года назад. Оперативники и следаки заворочались заинтригованно. Они были местными – но в старожилы большей частью не годились, потому что лет пятнадцать назад ходили в школу.

– Ладно, это потом, – сказал Руслан и уловил одобрительный кивок Халка. – Суть в том, что пока всё, ну, почти всё, вертится вокруг этой рукописи. Тоболькова была главной в обновленном журнале «Пламя». Дарченко и Такмаза, которого мы подозревали, собирались там публиковаться. Нашла рукопись в архиве журнала редактор-стажер Маркова. Фурсов был ее преподавателем в универе. По словам одногруппников, из-за него она и отчислилась. Ну, он не только ее заваливал и доставал, но и многих, особенно девушек, и в том числе говорил, что они недостойны звания инженера, человека и вообще притяжения планеты Земля.

Пара оперов протяжно матернулась, а Удрас веско поинтересовался:

– Рукопись-то почитать дадите?

– Руслан Тимурович, я же просил, – сказал Халк.

Руслан сказал под