делает, если надо узнать, кто там когда родился, женился или в тюрьму сел?

Паша на миг застыл, держа наперевес уже переполненную ложку растворимого кофе, а потом предположил:

– Идет в библиотеку за подшивкой?

– Ага. И там какого-нибудь 8 июля 1957 года подробная заметка: погибла такая-то семья, или с фоткой даже: такой-то признан невменяемым.

– Ну да.

Аня, хихикая, сказала:

– А теперь прикинь, как этот герой идет в Сарасовскую областную библиотеку за подшивкой газеты «Ленинский путь» или «Рабочее знамя». Находит нужный день, радостный такой листает, а там на весь номер: решения съезда партии – в жизнь, рабочие механического завода выполнили план на 180 %, урожай колосится, а кровожадные империалистические замыслы будут разбиты.

Пашино лицо демонстрировало одобрительное внимание, а руки в автономном как будто режиме занимались трудом столь же интенсивным, сколь и бессмысленным: сыпанув кофейный порошок в кружку с аляповатым логотипом, явно дар рекламодателя, Паша принялся немедленно растирать его с сахаром и каплей кипятка. Чтобы пенка поднялась. Аня этот детсадовский обычай уже изучила и относилась к нему с удивлявшей ее саму снисходительностью.

– Ты где терминологии нахваталась? – спросил Паша с большим уважением.

– Скачала, что было в оцифровке из областных СМИ. Там несколько газет вразброс, разрозненные номера с конца шестидесятых до середины девяностых. Некоторое представление дает. «Вечерки», что характерно, вообще нет. Подшивки не цифровались, только отдельные статьи, с убитого сайта, видимо, типа того, что ты показывал.

Паша влил кипятка, полюбовался жидкой пенкой, втянул ее с довольным хлюпаньем, отставил и сказал:

– Ну и ладно. Там примерно то же самое было бы. Губернатор принял новую школу, «Единая Россия» или какая там у нее предшественница была… «Наш дом Россия», во, – посадила аллею деревьев, успех юных шахматистов на окружном чемпионате, ну и криминальная хроника, на 90 % из ментовских пресс-релизов.

– Фотки сумасшедшего дока Брауна там точно не будет, – задумчиво сказала Аня.

– И объявления о свадьбе училки с прорабом тоже, – согласился Паша. – О. Это не Наташа?

Аня взяла телефон, тилинькнувший сигналом сообщения, взглянула на экран и подтвердила, не скрывая радости:

– Она. Упс. Видосик прислала.

– Ладно хоть не голосовое. Хотя видосик может быть и покруче. Не включай, вдруг вирус, тогда… Ань, ты что?

Аня держала телефон, будто тикающую бомбу, и глаза ее распахивались всё шире.

Паша сорвался с места, едва не опрокинув кружку, встал рядом с ней и напряженно спросил:

– Это он? Маньяк, в смысле? Древний такой? А чего голый?

Аня медленно мотала головой не в такт вопросам и так же медленно поднимая свободную руку. Она прикрыла рот ладонью, на которую немедленно хлынули слёзы, поморгала как будто удивленно и сказала беззвучно:

– Это Фурсов.

Паша нахмурился, припоминая и вслушиваясь. Звук из динамика был грязным и неразборчивым, слова старика, злое и испуганное лицо которого было взято вроде бы крупным планом, глушил рокот: видимо, снимавший задевал пальцем микрофон.

– Про притяжение что-то? – спросил Паша, сморщившись от напряжения. – Он на полу лежит, не пойму? Слушай, это его…

И тут чья-то нога в массивном грязном ботинке наступила на бледную грудь старика, пытавшегося подняться с пола. Старик откинулся на голый бурый линолеум, вскрикнул, и на его лицо упала пудовая гиря.

Глава третья

Кабинет Халка был пуст. Андрей, сунувшись в дверь после короткого стука, прикрыл ее и сказал Руслану:

– Короче, на архивы забей. Отрабатывай магазин и окрестности: камеры, прохожие, продавцы, грузчик, в Сбер позвони, когда деньги загружали.

– В банкомате камера есть, – сообщил Руслан, делая пометки в телефоне.

– Ну да. По полной, в общем. Я, как только тут отделаюсь, примкну. Давай, пошел.

– Халк нас обоих вызвал, – напомнил Руслан.

– Это я на себя беру. Зря я тебя сдернул, надо было сразу одному ехать. Давай-давай, на выход.

Руслан, хмыкнув, кивнул и направился к лестнице. Навстречу ему в фирменной манере Вжика из мультика про Чипа и Дейла выскочил Халк и, не останавливаясь, скомандовал:

– Куда пошли? Ко мне, живо. Оба.

Он распахнул дверь, не протянув руку чуть отступившему Андрею, и влетел в кабинет, где тут же, не садясь, принялся стучать по клавиатуре, поглядывая на экран. Андрей и Руслан вошли, прикрыли дверь и замерли, ожидаючи.

– Не тормозим, садимся, – сказал Халк, не глядя на них. – Баюков, почему небриты?

– Бриты, – буркнул Руслан, проведя тыльной стороной ладони по щеке. – Вчера брился.

– А сегодня?

– А сегодня не успел в связи с ранним вызовом на место преступления.

– Именно, – сказал Халк, с грохотом поставил последнюю точку, сел и отвалился на спинку кресла, рассматривая смирно сидевших перед ним подчиненных.

Кресло у Халка было не очень большим, но он утопал даже в нем, напоминая сказочного мальчика, заигравшегося в папином кабинете до старости, которая проредила волосы и растянула кожу, но субтильную фигурку оставила прежней.

Увиденное Халка явно не вдохновило. Он кисло предложил:

– Докладывайте.

Андрей принялся докладывать, а Руслан, скривившись, сбросил звонок настырного журналиста Шевякова, тут же, ругнувшись про себя, сбросил еще раз, досадливо смахнул с экрана уведомление о сообщении в мессенджере и включил в телефоне режим полета.

Халк выслушал Андрея с показным неодобрением, но перебил, только когда тот перешел к плану первоочередных действий.

– Первоочередных, – повторил Халк. – У вас за две недели четыре убийства. Дерзких и зверских, каких я и не помню. И даже и не знаю, что хуже: безумная версия про маньяка или массовое выступление никак не связанных упырей. Отморозки с цепи сорвались, а вы тут спокойненько планы действия рисуете.

– А что я должен делать? – уточнил Андрей.

– А то, что я приказал. Я что приказал? Не приказал даже, а попросил, душевно и по-человечески. И от себя, и от руководства. Минимизировать криминальные проявления. Временно, до весны. Потом жги, гуляй, люби гусей, разводи висяки на здоровье. Верно?

Он посмотрел на Андрея, потом на Руслана. Руслан хотел было спросить, как Халк представляет себе комплекс мероприятий, направленных на профилактику умышленных убийств, тем более серийных, – это надо поставить патруль через каждые пятьдесят метров, организовать массовую рассылку «Не убий» по всем номерам области или распылять по утрам бром в воздухе? – но Андрей жестом велел не возникать, а одновременно с досадой сбросил звонок на свой телефон.

– Верно, – согласился с собой Халк. – Меня попросили, а я вас попросил, по-человечески. И обещал, что эксцессов и всплесков не будет. Верно?

Руслан вспомнил, что поначалу Халка за пристрастие к вечному «Верно?» пытались прозвать «Верный», но Руслан в силу понятных причин недолюбливал эту кличку с детства, поэтому и на других лепить ее не желал, так что