Это вырвалось непроизвольно. И, учитывая непростое отношение Герберта к покойному господину Рейолю, это наверняка стоило сдержать.

То, что некромант всё-таки ответил, стало для Евы ещё одной приятной неожиданностью.

– Что никогда нельзя показывать, что тебе дорого. Чтобы никто не знал твоих слабых мест. Даже самые близкие. – Его рука оцепенело замерла на кошачьем животе. – А лучше вообще не иметь слабостей.

То ли оттого, что ласка прекратилась, то ли оттого, что коту просто надоело лежать, Мелок перевернулся. Лениво выскользнув из-под хозяйских пальцев, спрыгнул с постели так же решительно, как пришёл; направился к двери, подтверждая гордое звание зверя, который гуляет сам по себе.

– По-настоящему близкие никогда не воспользуются твоей слабостью, – сказала Ева, провожая кота взглядом. – И никогда не причинят тебе боль.

Герберт равнодушно пожал плечами:

– Близкие всегда причиняют боль. Даже не желая того. Хотя бы тем, что однажды обязательно оставляют тебя одного.

– За всё приходится платить. Эта боль стоит того, за что ты в итоге платишь.

– Не уверен.

– Я платила. Я знаю.

Это он оставил без ответа. И, глядя в его лицо, замкнувшееся в мёрзлой невыразительности, Ева остро – на удивление – поняла, что отчаянно не хочет снова видеть его таким. Мальчиком, которому никто не дул на разбитые коленки, даже пока этот «кто-то» был жив; мальчиком, который потом коротал долгие годы в обществе призрака в своём замке и призраков в своей голове, пока где-то сам по себе гулял его мёртвый кот и таил молчаливые обиды его бывший единственный друг.

Когда её пальцы коснулись его руки, лежащей на покрывале, Герберт не вздрогнул. Лишь глаза выдали: этого он не ждал.

– Я не ударю тебя по больному. Ни за что, – дождавшись, пока он посмотрит на неё, произнесла Ева. – В том, что в моих силах, по крайней мере. Веришь?

Он опустил взгляд на её руку. Так, что Еве тут же захотелось её убрать. Но прежде чем она успела, Герберт перевернул ладонь; его пальцы оказались точно между её, чуть сплетаясь самыми кончиками – словно их руки были пазлом, и он проверял, сойдутся ли вместе разрозненные фрагменты.

– Тебе – пожалуй, – просто ответил некромант. Отдёрнув ладонь, тут же встал. – Увидимся завтра.

Когда он ушёл, Ева выключила планшет и откинулась на подушку, уставившись в потолок.

– И не стыдно?

– Что не стыдно? – прохладно откликнулась девушка, не глядя на Мэта.

– Сегодня давать обещание, которое не особо коррелирует с тем, что ты собираешься сделать завтра?

Ева зажмурилась, чтобы случайно не увидеть ехидное лицо под светлыми вихрами.

– Я не собираюсь делать ему больно. И всё обдумала. – Странно, но в этот миг она сама себе верила. – Он постоянно сообщает мне о своих гениальных планах постфактум. Я имею право разок поступить так же.

– После того, как приучила нашего малыша есть у тебя с рук?

Ева сделала вид, что не слышит.

– Я ведь могу ему рассказать, – вкрадчиво прошелестело в темноте, разлившейся перед глазами. – Сама знаешь.

– Не расскажешь. Тебе интереснее будет наблюдать за действом с попкорном, чем его пресекать.

– Какая уверенность.

– Хочешь сказать, напрасная?

Сквозь кружево слегка приподнятых ресниц она видела, как Мэт вскидывает руки, будто завидев полицейский отряд.

– Ладно, ладно. Твоя взяла. – Судя по звуку, демон зевнул, обесценивая её маленький выигрыш. – Но на твоём месте я бы приготовился к… интересным последствиям.

Ева демонстративно отвернулась к стенке, противоположной той, откуда звучал голос:

– Я стараюсь не совершать поступков, к последствиями которых могу быть не готова.

И постаралась забыть о том, что к последствиям приручения Герберта – судя по всему, что всплеснулось в душе перед его уходом, – она была готова не совсем.

Глава 17

Deciso[26]

– Мне нужна телега, Эльен, – заявила Ева призраку на следующий день, когда часы в столовой приблизились к половине четвёртого по керфианскому времени. – Запряжённая.

Дворецкий, которого она снова застала в кладовой за пересчётом провианта, воззрился на неё в искреннем удивлении.

– Телега, лиоретта?..

– Хочу навестить одного дракона. А творить телепорты без предварительного обучения у Герберта я не рискну.

Записная книжечка, куда Эльен скрупулёзно заносил результаты ревизии, выпала у призрака из рук.

Сперва Ева собиралась улизнуть из замка по-тихому. Затем поняла, что её познаний в лошадях едва ли хватит даже на то, чтобы оседлать костяного коня (если на них вообще могло удержаться седло), не говоря уже о том, чтобы пуститься на нём в дальнюю дорогу. Оставалась телега, в которой Эльен когда-то привозил продукты, – Ева искренне надеялась, что править ею не слишком сложно.

После долгих раздумий она поняла, что лучше поговорить с призраком начистоту.

– Вы… собираетесь… к дракону?

– Герберт хочет его убить, – сказала Ева, без смущения встретив призрачный взгляд. – Я думаю, что убить его всегда успеется. Хочу попробовать уладить всё дипломатическим путём.

– И господин об этом…

– Узнает. Когда я всё улажу. Или если не улажу. – Ева запустила руку в вырез рубашки. – Эльен, он и слушать меня не захотел. Вы же знаете, какой он упрямый. Но он оставил мне это. – Когда она разжала пальцы, в них светился небольшой, с мизинец, голубой кристалл, занявший место по соседству с рубином. – Если что-то пойдёт не так, я сразу свяжусь с ним.

«Держи, – заглянув в её комнату перед уходом, произнёс Герберт, вручая ей подвеску на кожаном шнурке. – Надень».

Как выяснилось, работал кристалл просто: пока он на тебе, достаточно сосредоточиться на том, с кем хочешь связаться, и произнести вслух слова, которые собеседник должен услышать в голове. Кристалл могли использовать и люди без Дара, но лишь после долгих тренировок. У магов, которым артефакт подчинялся сразу и охотно, возникал странный побочный эффект – в течение суток после сеанса связи тебе грозил приступ жуткой мигрени. Предотвратить его можно было, лишь приняв специальное зелье, которое стоило недёшево, поэтому широкого применения изобретение не нашло, но у Герберта все нужные зелья имелись, а Еве, пребывающей в стазисе, мигрень вряд ли грозила.

«Спасибо, – искренне поблагодарила девушка, когда они успешно проверили связь. Тут же добавила: – Надеюсь, это не понадобится».

Жаль только, она точно знала, что врёт.

«Ты ведь всегда знаешь, где я, верно?» – подумав, невзначай осведомилась Ева, вспоминая предыдущий побег.

«Не всегда. Но узнаю, если захочу. Ты моё создание, определить это мне нетрудно. – Светлые ресницы сблизились в прищуре. – Опять собираешься бежать?»

«Просто интересуюсь. На случай, если кто-нибудь вздумает убежать от меня».

Видимо, ей