– Я не хочу мстить. Я хочу, чтобы он вернулся.

Александр садится, он потерял всякую надежду снова заснуть. Проводит рукой по волосам, сдерживает зевок.

– Поверить не могу! – говорит он, качая головой. – Сижу здесь в шесть утра и слушаю мучающуюся похмельем незнакомку, которая рассказывает о своих любовных неурядицах! Наверняка мне просто кошмар снится!

– Хотите вкусный завтрак? – улыбается Хлоя.

– Думаю, я его заслужил.

– Во сколько у вас поезд?

– В девять тридцать две. С Лионского вокзала.

– Решили уехать на выходные на юг?

– Я еду на один день в район Лиона. Чтобы кое-что выяснить про вашего загадочного зеленого домового.

– Вы напали на след?

– Никакого следа. Я решил съездить в Лион совершенно случайно. Симпатичный городок, верно?

Она возводит глаза к небу.

– Почему вы не хотите мне сказать?

– Когда я его возьму, тогда и скажу, – обещает Александр. – Так что там насчет завтрака?

– Считайте, он уже на столе, – говорит Хлоя, вставая.

Едва она выходит из комнаты, Александр снова ложится на диван и закрывает глаза. Она действительно похожа на Софи. Удивительное, почти пугающее сходство. Всякий раз, когда он ее видит, у него начинает кровоточить сердце.

И однако, будь его воля, он провел бы остаток жизни, не сводя с нее глаз.

Дорога кажется ему бесконечной. Вагон переполнен и перегрет.

Некоторые пассажиры поглощены фильмом, который смотрят на своих планшетах; другие спят, везунчики… Однако в глубине вагона, не затыкаясь, галдят четыре или пять малышей, возбужденных то ли путешествием, то ли усталостью.

И еще этот мужик, прямо у него перед носом. Он не переставая названивает по телефону, практически от самого Парижа. И рассказывает про свою жизнь, до крайности неинтересную, каждому, кто готов его выслушать, периодически разражаясь хохотом. Есть же еще счастливчики, которым хочется смеяться.

Наконец тот убирает телефон, и Александр не может сдержать вздох облегчения. Он закрывает глаза, пытаясь забыть, где находится. Думает о Хлое, неотрывно о ней думает. Мысли идут в голове по кругу, тоже перегретые.

Лаваль на смертном одре, Софи в урне, Лора в могиле. И Хлоя в подвешенном состоянии.

Александру не нужен планшет, чтобы прокрутить фильм. Фильм ужасов.

Этот больной псих убьет ее, без сомнений. Если не удастся взять его раньше.

Разумеется, он на неограниченное время мог бы засесть в засаду перед ее домом; но убийца кажется большим хитрецом и не позволит поймать себя так просто. Потребовались бы замаскированные агенты и несколько групп, но Гомес не получит подкрепления, поскольку ведет это расследование исключительно на свой страх и риск. Поскольку он отправлен в вынужденный отпуск и должен скорбеть, как выразился бы дивизионный комиссар.

Значит, нужно найти след. А единственный след – это Лора. Изучить ее жизнь в те месяцы, которые предшествовали смерти, и определить, что же убило ее, когда ей еще не было и тридцати. Найти того – или ту, – кто срежиссировал ее смерть с несомненным и редкостным криминальным талантом.

В какой-то момент он говорит себе, что следовало оставить информацию шефу, передать эстафету. Но имеющиеся данные так убоги, что никто и пальцем не шевельнет.

А может, Гомес захотел сам вести расследование, чтобы приблизиться к этой женщине и отдалиться от своей жизни. Но в этом он не хочет себе признаваться.

Он погружается в дрему, его лицо расслабляется в удовлетворенной улыбке. Именно в этот момент звонок треклятого соседского телефона бьет по барабанным перепонкам. Тот отвечает и в энный раз пускается в пустопорожний разговор, который веселит только его.

Гомес чувствует, как в нем поднимается нечто знакомое. Приступ неконтролируемой ярости.

Он трогает за плечо соседа, который поворачивает к нему физиономию вечного отличника, ставшего маклером.

– Вы бы лучше звонили из тамбура. Вон там, видите?

Субъект отвечает ему странной улыбкой, полувысокомерной, полуудивленной. Потом спокойно продолжает разговор. Да-да, извини… Нет, ничего, просто какой-то брюзга…

Александр вскакивает с места, хватает доставалу за галстук и приподнимает над креслом. Пассажир роняет свой бесценный мобильник, выпучивает глаза. Не говоря ни слова, Гомес подбирает его айфон и силой ведет владельца к выходу из вагона.

– Да в чем дело? – орет наконец пассажир. – Вы с ума сошли! Я вызову копов, они вам покажут! Они вас в психушку засадят, дебил несчастный!

Александр прижимает его к двери туалета, цедит ему прямо в лицо:

– Побереги силы: я и есть полиция. И если ты сунешься в вагон со своим сраным мобильником, клянусь, я заставлю тебя его сожрать. Понятно?

Бедолага начинает отчаянно кивать. Гомес ослабляет хватку, дает ему как бы дружеский тычок, который едва не вышибает тому плечо, и возвращается на свое место под ошеломленными взглядами пассажиров. Даже малышня заткнулась, очевидно опасаясь, что их ждет та же участь.

Ты видела, мама, у этого месье пистолет…

Женщина с соседнего ряда посылает ему легкую признательную улыбку и снова возвращается к чтению романа.

А Александр погружается в созерцание пейзажа, давая нервам постепенно успокоиться. Чуть больше получаса, и он будет на вокзале в Лионе.

Внезапно ему хочется позвонить Хлое. Узнать, как у нее дела. Только он не смеет достать свой мобильник…

* * *

За рулем своего «мерседеса» Хлоя едет куда глаза глядят. Не имея сил оставаться дома, она сбежала почти сразу после ухода Александра. Теперь она где-то в Эсоне, в местах, куда в жизни ногой не ступала. Зато она уверена, что оторвалась от Тени.

Солнце сегодня сияет. Но ей все равно очень холодно. Внутренняя вьюга, ожесточающая душу и заставляющая напрягаться мускулы. Пальцы дрожат, левое веко дергается в нервном тике.

Она снова бросает взгляд в зеркало заднего вида, но не видит ничего подозрительного. Машины есть, конечно, но ни одна из них не следовала за ней с момента, когда она выехала из Кретея.

Заметив небольшую асфальтированную дорогу, уводящую в лес, словно молчаливое приглашение, она выворачивает руль вправо и едет туда. Хочется размять ноги, погреться на солнышке.

Она выходит из «мерседеса» на паркинге, где уже стоят несколько машин, и решает пройтись немного по широкой грунтовой дороге. Сталкивается с молодой парой с двумя детьми, один из которых учится держаться на велосипеде; она улыбается при виде нормальных людей, ведущих нормальную жизнь.

Людей, которые не оборачиваются без конца, проверяя, не следит ли кто за ними.