– Если бы вы знали, как я хотел этого, – произнес он наконец. – Вы сердитесь, Тони?

– Нет, – сказала она.

– Если бы вы не прикоснулись ко мне, не провели рукой по моим волосам, я удержался бы, но после этого я не смог. – Он еще крепче сжал ее. – Я хочу почувствовать вас так сильно, как я вообще могу.

– Милый, – беспомощно выговорила она. Он снова приблизил свое лицо к ней.

– Я сто раз смеялся над людьми, которые рассказывали о любви с первого взгляда. Мне не следовало этого делать, не правда ли?

Он нежно целовал ее губы. Под влиянием его поцелуев она также целовала его. Он целовал сильнее, глубже, его поцелуи, казалось, были нескончаемы. Они терзали ее до самых глубин. Когда он отнял свои губы, она осталась лежать в его объятиях, совершенно ослабевшая и без сил.

– Тони, – прошептал он, – это правда? Скажи мне, ты должна сказать мне: ты любишь меня? Ты знаешь, что ты целовала меня? Тони, ну скажи же, дорогая… дорогая…

Она каждым нервом своим сознавала, что хочет его, его молодость, его огонь, его любовь. Ей казалось, что на протяжении лет она ждала их.

– Тони, скажите мне это.

– Да, люблю, – выговорила она чуть внятно. Она почувствовала, как конвульсивная дрожь охватила его.

– Тогда выйди за меня замуж, ты должна, ты сделаешь это. Как только я увидел тебя, я понял, что ты та женщина, которую я хочу. Я решил не уезжать еще до того, как увидел тебя у Сиро, чтобы узнать таким образом, кто ты, и познакомиться с тобой. Как только это произошло, я знал, что люблю тебя. Когда прошлой ночью ты ушла, я просто не знал, что делать. Я не мог спать и бродил, думая о тебе. Я знал, что я люблю тебя. Когда сегодня днем ты была холодна со мной, это почти довело меня до неистовства. Не знаю почему, но, когда мы говорили о браке, у меня создалось такое ощущение, словно ты ушла от меня вдаль на много, много миль. Я страдал от этого. Я почему-то думал, что ты любила кого-то, и что он умер, или что-нибудь в этом роде. Но ведь ты не любила, нет, – ты еще слишком молода!

Прежде чем она успела подумать об ответе, он поцелуями отнял у нее самую способность думать. Она осталась только женщиной, которая охвачена любовью.

– Ты выйдешь за меня замуж, выйдешь? – спрашивал он среди поцелуев.

Его слова дошли до сознания Тони. Что ей сказать? Ей нужно время, чтобы подумать. Она мягко освободилась из его объятий и встала с шезлонга. Она с трудом держалась на ногах.

– Маленькая любовь моя, – шептал он нежно. – Посмотри, Тони, как высоко ты поднимешься. Я думаю, что смогу поднять тебя.

Он нагнулся и вдруг поднял ее на руки.

– Теперь я не отпущу тебя, пока ты не скажешь, когда ты выйдешь за меня замуж.

– Я скажу тебе завтра, – тихо сказала она, – милый, я так устала сейчас.

В одну минуту он был весь – раскаяние.

– Я провожу тебя домой, обопрись на меня. Мы пойдем медленно-медленно. Я истомил тебя своими поцелуями. Я буду более сдержан. Хотя я не могу. Ты жжешь меня как огнем.

Она вздрогнула от его слов.

– Я не хочу, чтобы ты сдерживал себя, – пробормотала она.

– Тогда выходи за меня замуж скорее, – воскликнул он. – Тони, чего нам ждать? Я могу написать твоему брату. Мы можем пожениться через две недели и потом сообщить всем. Мы проведем наш медовый месяц здесь – ведь это было бы блаженство! Скажи, что ты согласна.

– Мы едва знаем друг друга, – произнесла она слабым голосом.

Он весело рассмеялся:

– У нас вся жизнь впереди, дорогая, и самые лучшие возможности открыты для нас.

Они дошли до дверей отеля.

– Завтра утром я приду за тобой. Встань рано, потому что иначе я войду к тебе в спальню и буду целовать тебя. Ты будешь шокирована этим.

Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась.

Думаешь ли ты найти хоть что-нибудь, чего судьба бы не меняла с часу на час?

Монкрествен

«Это только сон, и я проснусь», – говорила она себе самой в глубине ночи, но сладкий трепет разливался по ее жилам и жег, как не жег бы во сне.

Это была действительность. Этот вечер был, и его забыть нельзя. Де Солн? Какое ей дело до него? Даже воспоминание о нем не могло затмить ее радости. «Я ведь, собственно, не обещала», но все же у нее явилось мимолетное ощущение, что она поймана в сети и привязана там. Когда женщина влюблена – она совершенно не умеет, она просто не может рассуждать. Тони лежала без сна, стараясь обдумать все, но ее мысли, как парящие птицы, улетали обратно к Гуго, его поцелуям, объятиям, его нежности и страсти.

Она жаждала этих ласк, она нуждалась в них; ей казалось, что будто в течение многих лет она голодала и теперь, наконец, может поесть досыта. Рассвет настал, как роза в золотом венце, и залил всю комнату светом.

Разумеется, она обещала выйти за него замуж, раз он этого хотел. Это было безумно, нелепо, божественно, и они черпали радость жизни ежедневно, ежечасно и все еще не были удовлетворены. В десять Гуго придет за ней, и вместе они вернутся на виллу. Она будет лежать под магнолией, а он будет у ее ног, глядя на нее снизу вверх.

Он, разумеется, хотел знать всю ее жизнь. Тони нашла пословицу «Ложь никогда не остается одна», очень неприятно соответствующей данному случаю. Она позволила Гуго думать, что ей только двадцать четыре года, разумеется, из одного тщеславия, и она легко могла сказать, что просто пошутила над ним. Но ей как-то не хотелось, чтобы он знал, что она на шесть лет старше его. Но, сбросив со счета четыре года, нужно было, чтобы во всем остальном было большее соответствие.

– В восемнадцать лет уже в Париже, занимаясь искусством, Тони, да неужели студенты не обожали тебя?

Снова недостойная увертка. Но он, к счастью, весело продолжал дальше.

Дни текли, наполненные счастьем. Всего одна неделя с той ночи, когда он впервые поцеловал ее.

Гуго ушел, он не мог не пойти во Флоренцию обедать, и первый раз за целую неделю Тони проводила вечер одна.

Воспоминания толпой обступили ее. В припадке дурного настроения она начала вскрывать письма де Солна, прибывшие за это время. Не написать ли ему сегодня же и сказать ему всю правду? Все это звучало так неправдоподобно:

«Я встретила человека, в которого влюбилась, и через неделю мы собираемся пожениться».

Это была правда, но она чувствовала, что не может написать этого Жану.

Требуется много нравственного мужества для того, чтобы сказать неприятную правду про себя человеку, к которому вы привязаны. Мужество Тони, казалось, оставило ее, когда она прочла все его письма за неделю. Даже ее страсть к Гуго не могла вытеснить ее старой привязанности к де Солну. В течение почти трех лет он был неразрывно связан с ее жизнью. Все лучшие жизненные дары она получила через него, и он почти ничего не требовал взамен. Она начала мысленно сравнивать этих двух мужчин, которые играли роль в ее жизни. Гуго совершенно ее удовлетворял, – но он удовлетворял ее потому, что не давал ей опомниться; де Солн затрагивал другую часть ее «я», сторону мысли и чувства, но не страсти.