class="p1">Я дочь понимал. Дело, действительно, получилось нудным, зато безопасным. Хотел было отшутиться, сказать что-нибудь ласковое ребенку, но Нимаев со своей грубостью влез первый:

— Нет!

Пришлось медленно вдохнуть и выдохнуть. Селене, наверняка, сейчас в мою сторону посмотрела. Я покосился на ее сферу и не прогадал, поймал озабоченный взгляд ласковых черных глаз. Почему ее сильнее беспокоит моя реакция, нежели эти отношения?

— То есть я хотел сказать, — внезапно проговорил тихо Тим, — это не безопасно. Хочешь, я за тебя сделаю? А ты отдохни…

Я к нему обернулся. Все обернулись. Сур аж из сферы голову высунул, и, само собой, от очередной колкости не удержался:

— Ты с ней по-человечески разговаривать умеешь?! — удивление звучало фальшиво, но от этого еще более комично.

— Умею, — серьезно ответил Тим, игнорируя всеобщее внимание.

— Ребят! Ребят! — восклицание Арги прозвучало одновременно и восторженно, и тревожно, — Глеб!

Она разволновалась и перешла на бессвязную смесь тала с русским.

— Оно…оно прямо…танмала…нэ… Ийдэ!

— Я тут, малыш! — Сур буквально вывалился из сферы. Прыти, с которой он понесся на зов, позавидовал бы любой тренированный офицер. И героизму тоже. Подлетел, обнял, затолкал себе за спину – все, рыцарь готов к обороне беззащитной дамы.

— Мансур! — возмутилась Арга внезапной чрезмерной заботе.

Я с улыбкой приблизился к сканеру, над которым она разворачивала очередное скопление, и вгляделся в спиральную галактику с тремя рукавами, подсвеченную уникальной меткой. Тим с Иской последовали моему примеру.

— Верификацию ее сканов делаю я, — Селене не стала покидать рабочее место. У нее была своя реакция на «танмала нэ» Арги. — Диаметр галактики больше семнадцати килопарсек. Расположена на расстоянии тридцати мегапарсек от самой удаленной из известных тала галактик. Я скажу, когда можно масштабировать. И-и-и… — Она потянула гласную буквально пару секунд. — Давай!

Поскольку Аргу обезвредили, увеличил изображение я. Новые метки, уже над одиночными звездами сразу в двух рукавах появились, естественно не сразу, пришлось дождаться очередного «давай». Поскольку системный язык не совпадал ни с одним из наших, настоящих или прошлых, расшифровывать их приходилось путем банального сравнения уже известных объектов из базы корабля с теми, что хранил инопланетный атлас – у Селене это получалось быстро.

— Это ж сферы Дайсона, — прокомментировал Сур. — И они разбросаны по галактике.

Я увеличил один из объектов, напоминающий полупрозрачный мыльный пузырь со звездой в центре. Цивилизация, потребляющая такое количество энергии, ушла далеко от союза Земли и Тала. Я вздохнул и после очередной команды Селене перешел к меткам иного цвета. Не знаю, почему не удивился, обнаружив две искусственные планеты и порядка двадцати огромных станций, разбросанных по галактике. Думаю, я испытал что-то похожее на удовлетворение. То самое чутье, сделавшее меня прыгуном на окраины, как будто сыто урчало, поглощая все новую и новую информацию.

Иска прижалась щекой к моему плечу. Я рассеянно взглянул на нее, краем сознания отметил, что она украдкой указательным пальцем придерживает мизинец Тима, и вернулся к исследованию.

— Капитан? — вопрос озвучил Сур, но решения ждали все.

В голове привычно будто пустота образовалась, и в этой пустоте стали вспыхивать маячками все подходящие удобные точки входа. Одновременно с этими вспышками появилось неприятное жжение в затылке, прямо под черепом – нужно изучить новые карты. Ощущение неудовлетворенности захлестнуло. Я кивнул.

— Прыгаем.

Дочь сказала что-то вроде жизнерадостного «ксс».

— Но сначала закончим со сканированием, — убил я общий восторг, в том числе и свой. Это ж работы часов на пять, плюс проверка систем перед прыжком…короче говоря, вырезать бы все эти нудные моменты из жизни. Как в кинематографе, раз, и уже новый кадр, и по диалогу и обстановке, которая тебя окружила в зрительном зале, ты понимаешь, что вот за секунду минуло эти пять часов.

Я чуть размял плечи, укладывая их удобнее на спинку своей сферы, и пошевелил головой – свобода движений сохранялась, шлем не мешал, на виски и затылок не давил.

— Капитан, полная готовность систем, — проговорил корабль голосом Иски. — Разрешение на старт от экипажа получено. Эуйттэ настроен на итоговую точку выхода.

Вот! Вот такая реплика идеально бы подошла! Я усмехнулся. Пива вдруг захотелось, обнять Селене и обсудить, какую чушь снимают киношники на Земле. Секундное желание подняло настроение сразу градусов на десять, одарило адреналиновым азартом и расслабило.

— Тогда поехали, девочки, — с улыбкой от уха до уха, которая никак не желала сходить с лица, я провел по ползунку двигателя вверх.

Эуйттэ откликнулся мягкими низкочастотными волнами, накатывающими на уши подобно прибою. Под левой ладонью светилась панель навигатора. Я на мгновение прикрыл глаза, глубоко вдохнул, медленно выдохнул и продавил ползунок. Эуйттэ сложил пространство и, подчиняясь моим ментальным командам, вынырнул в первой безопасной точке. Четыре секунды на дрейф и на выбор, и прыгун вновь ушел в искривленное пространствовремя. Второй промежуток, подчиняясь ноющему чутью в затылке, я сделал чуть длиннее. Эуйттэ недовольно заурчал.

— Терпение, — прошептал я беззвучно двигателю. — Терпение, мой друг. Мы не собираемся корпусом поцеловать какой-нибудь метеорит.

Эуйттэ, конечно, человеческую речь понимал не лучше, чем мой мотоцикл, но клянусь, чем нежнее ты с прибором, тем безотказнее он работает! Это как с женщиной.

Кровь прониклась сладким предвкушением – зеленый свет капитана прыгуна. Я продавил ползунок и преодолел очередную нору.

Глава восьмая

Илмера Селене

Сколько бы ни бились исследователи на Тала, но воспроизвести модель мышления рожденного с талантом прыгуна так до сих пор и не смогли. У кораблей просчитывать точки выхода без ошибок не получалось. Предсказания составлялись неточные и требовали огромного количества информации. Прыгнуть в пустоту мог только живой тала или, как в нашем случае, живой чистокровный человек. Запись биоэлектрической активности мозга Глеба светлейшие умы потом будут изучать особенно пристально. Прыгуны на дальние дистанции всегда ценнее, опытные могут совершать до семи прыжков за сессию, прежде чем им потребуются месяцы на восстановление, и рождаются они редко. Последний бесследно растворился в глубинах космоса вместе с кораблем и экипажем еще до моей стажировки в Солнечной Долине.

Низкочастотный гул в ушах сменялся мгновениями затишья во время прыжка и вновь возобновлялся. Иммэдар вел нас через Вселенную к затерянной цивилизации легко и непринужденно, словно профессиональный серфер, седлающий волны одну за другой. Но как бы изящно не выглядела его работа, я знала, чем она закончится,