Кажется, они расстроились, но Сибби говорит:

— Понятно. Мы будем ждать здесь. Придумаем, чем себя занять.

Я улыбаюсь:

— Сыграйте во что-нибудь, — говорю я, кидая ей ключи.

Они кричат «Удачи!» мне вслед, когда я уже иду к главному входу. Ладони взмокли от нервов. Не важно, насколько я уверена, — будет непросто. Может быть, даже попасть к нему, или говорить с ним, когда попаду. А после… после меня ждет еще множество споров с врагами, которых Рид нажил за последние сорок восемь часов.

Внутри гостиница выглядит так же невзрачно, как и снаружи. Повсюду виднеются коричневые пятна стандартной для отелей мебели. В небольшой и чистой открытой гостиной несколько постояльцев пьют кофе и читают газеты. Могу лишь надеяться, что к финансовой части они не относятся. Собираясь с духом, иду к стойке регистрации.

Мужчину за стойкой зовут Грегори — не Грег, что он прояснит сразу же в случае ошибки, — и его поведение совсем не вяжется с бейджем у него на форме, где написано: «Чем могу помочь?» Но его можно понять: моя напористость может раздражать.

— Девушка, — говорит он после того, как мы уже немного поспорили. — Я уже сказал вам, что здесь нет никого с таким именем.

— Старик, — отвечаю я, хотя Грегори, наверное, всего лет на десять старше меня. Пусть только раз еще назовет меня «девушкой». — Есть, я знаю.

Но есть ли? Подбородок высоко поднят, я не сдамся. Представляю в уме те цифры. Я знаю, что они значат.

— Мэ-эм, — произносит кто-то за моей спиной, и это звучит вовсе не доброжелательно. Скорее будто меня вот-вот арестуют, и на мгновение все цифры вылетают у меня из головы. Эти «э» видятся мне разомкнутыми наручниками, а дефис — цепью между ними.

Ну и пусть. Я уже попала в новости. Поворачиваюсь на голос.

— Господи! — выдаю я, не подумав, и запрокидываю голову, чтобы осмотреть огромного мужчину передо мной. На нем черный костюм с серым галстуком, прямо как у парней из новостей, которые окружали Рида. Я почти уверена, что у него есть наручники.

— Мэ-эм, — произносит он снова, будто напоминание. — Отойдите, пожалуйста, от стойки.

— Но я ищу гостя. Его имя Ри…

— …И следуйте за мной, — обрывает он меня, разворачиваясь на пятках и следуя к лифтам. Я иду за ним, не сдерживая самодовольной ухмылки в сторону Грега.

Когда я догоняю, мужчина уже вызвал лифт.

— Это программа защиты свидетелей? — спрашиваю я.

Он косится на меня и мрачно отвечает:

— Да. Только в этой гостинице. Гостинице защиты свидетелей. Для всех свидетелей. Вообще.

— А вы забавный, — говорю я. — Но я не пойду с вами в лифт, пока не увижу хотя бы какое-то удостоверение личности.

Ух! Я просто умница. Вот бы агент Тирмизи это видела.

Мужчина вздыхает, достает свой значок в кожаном чехле.

— Вик, значит? — говорю я. — Звучит как фальшивка.

У него дергается ус.

— Так вы хотите встретиться с мистером Сазерлендом или нет?

— Хочу, — отвечаю я. И молчу всю поездку на лифте, хотя так сложно не начать говорить о погоде.

Я следую за впечатляюще широкой спиной Вика по длинному коридору, достаю из заднего кармана письмо Рида и крепко сжимаю в руках перед собой. Тут Вик останавливается перед какой-то дверью. Поднося свой огромный кулак к двери, он смотрит на меня последний раз перед тем, как постучать. Я могу описать этот взгляд только так: огромный кусок сырой говядины (при чем с усами) одновременно осуждает вас за надоедливость и спрашивает, действительно ли вы хотите через это пройти. За последние месяцы я вроде бы научилась не судить книгу по обложке, но Вику не помешало бы немного расслабиться.

Я нервно сглатываю.

Но уверенности во мне не меньше, чем пару часов назад и когда выходила из машины. Так что я киваю, прямо как Рид. Кратко и четко.

Вик стучит в дверь ребром кулака. Но открывает не Рид. А еще один мужчина в костюме. Тощий и высокий, они с Виком как стейк со спаржей. Он смотрит на нас с Виком так, будто мы худшее обслуживание гостей в мире.

— К Сазерленду посетитель, — произносит Вик басом.

— В каком это смысле?

Вик пожимает плечами.

— Мика, я разберусь, — говорит знакомый женский голос, и Мика отходит в сторону. Краем глаза вижу идущую ко мне агента Тирмизи, но не смотрю на нее.

Потому что наконец-то я вижу Рида.

Он стоит спиной к окну, в рубашке навыпуск, но манжеты застегнуты, брюки помяты, но ботинки на ногах парадные. Он смотрит на меня тем пристальным напряженным взглядом, по которому я так скучала, но держит спину прямо, челюсть стиснута. Будто в самозащите.

— Мэг, рада снова увидеться, — говорит агент Тирмизи. — Ой, Мика, впусти ее. Вик, ты свободен на ночь. Спасибо, что предупредил насчет нее. Прости, что задержали.

Я отрываюсь от Рида и смотрю на Вика, стараясь выразить взглядом благодарность за то, что он спас меня от мастера конспирации Грегори. У него дрогнул ус, я принимаю это за «пожалуйста» и захожу в комнату, едва не срываясь к Риду. Между агентом Тирмизи и этим Микой повисло сильнейшее напряжение, так что я держу себя в руках.

— Ты велела ей приехать? — спрашивает Мика.

Агент Тирмизи прыскает.

— Шутишь, что ли?

— Это не она, — говорю я, осторожно разворачивая письмо и перебирая листы, пока не дохожу до последнего. — Это было в…

Мика потирает бровь.

— Ты же сама настояла на чтении письма. Как можно было не заметить адрес? — возмущается Мика.

— Это не адрес. — Я говорю им, но смотрю на Рида. — А координаты.

Строчки милого кода любви. Магазин, где мы впервые встретились. Променад, где заключили договоренность. Портной и козырек, где мы укрывались от дождя. Маленький, всегда людный ресторанчик в Нолите, граффити на Бауэри. Тихий сквер Уинстона Черчилля. Кафешка с тако в Ист-Виллидж. Зеленый простор Проспект-парка. Бар, отделение «Скорой помощи», наши дома.

Больше знаковых для нас двоих мест — больше цифр.

А ниже их ряд — место в двух часах езды.

Цифры, которые привели меня в эту гостиницу.

Глаза снова наполняются слезами, и Рид стискивает челюсти. Кажется, он сжимает кулаки в карманах, злясь на то, что нам нельзя подойти друг к другу.

— Видимо, я этого не заметила, — говорит агент Тирмизи, но я ей не верю. Я думаю, она просто не слишком тайный романтик. — А ты его адвокат и обязан защищать его интересы. Ему разрешены свидания.

Мика смотрит то на меня, то на Рида, то на агента Тирмизи. Он вздыхает. Я впервые его вижу, но следы усталости видны во всем его лице. Видимо, последние дни у него тоже были не из легких.