– Что бы вы с ним ни сделали, – проговорила я, догадавшись, – то же самое случится и с Меррикс.

* * *

Было около четырех утра, когда мы вернулись в отель, и я хотела спать, как никогда в жизни. Всевозможные сомнения и тревоги должны были держать меня в тонусе, мне следовало поддерживать Фуру в одном и противиться ей в другом, но накопившаяся за многие дни усталость одержала верх, и я провалилась в глубокое забытье примерно через секунду после того, как моя голова коснулась подушки.

Я была одна. Прозор сменила на дежурстве Сурт, которая теперь отдыхала в комнате Фуры. Как раз перед тем, как мы пожелали друг другу спокойной ночи, Фура согласилась протрещать Паладину о катере, а также пообещала разбудить меня, если будут новости. Я сказала, что не хочу проспать больше четырех часов.

Прошло почти шесть, прежде чем она наконец постучала в мою дверь, и еще тридцать минут я потратила на умывание и одевание. Моя подвернутая ступня все еще ныла, и лодыжка отекла, что мне слегка мешало. Я с некоторой опаской открыла жалюзи, ожидая какого-нибудь неприятного сюрприза, напоминающего о нашем нынешнем положении, но мир за окном чудесным образом не изменился. Значит, и наши дела хуже не стали.

В Порту Бесконечном было уже позднее утро – можно сказать, почти день или его местное унылое подобие. То ли зажглась еще одна или две небесные панели, то ли усилилась их яркость, но в результате освещение было чуть менее мрачным, чем прошлой ночью. Дождь тоже пошел на убыль. Некоторые участки неба еще испускали пар, но потоки воды поумерили силу. Однако дороги внизу оставались мокрыми, а лужи, дренажные канавы и резервуары – переполненными; казалось, осколки какого-то светоотражающего материала разбросаны по улицам и переулкам. Угловатые серые здания выделялись чуть более отчетливо, чем накануне ночью, и мне открылась большая часть городской геометрии. Было еще достаточно темно, чтобы выключить уличные фонари, и в нескольких окнах горел свет, но теперь, при улучшенном освещении, я внезапно поняла, что Колесо Стриззарди – не такая уж дыра. Вполне терпимое местечко, даже приятное, если учесть его недавние беды. Я подумала о пристрастии мистера Глиммери к золоту, о его роскошном окружении и многочисленных высокомерных слугах, а потом вспомнила, что сказал доктор про светлячка и про то, как Глиммери им заразился. Я обнаружила, что способна испытывать новый оттенок отвращения. Мне не требовались ни биография, ни подборка газетных вырезок, чтобы представить себе карьеру Глиммери. Сильный, опасный человек, который поднялся от преступной деятельности к эффективному управлению целым миром с помощью террора и шантажа. Несомненно, он был на пути к власти, когда разразился последний банковский кризис, но этот спад – тот самый, который лишил Прозор ее сбережений, – лишь ускорил его восхождение. Я была уверена, что Снид убил мистера Каттла, а поскольку Снид действовал по указанию Глиммери, это доказывало, что наш хозяин способен без труда прибегнуть к убийству. Я желала ему гибели, но еще больше желала, чтобы мы нашли способ вырваться из его пут.

Мелькнула мысль: было бы гораздо проще, если бы Страмбли умерла. Намного… чище. Я вздрогнула, узнав образ мыслей Босы, напоминание о ее постоянном присутствии. Гнев – это одно; теперь я по-другому рассуждала. Это она и пыталась сотворить в комнате доброты: более холодную и жестокую версию меня. Я тут же раздавила это желание, как насекомое. Но сокрушить мысль – не то же самое, что уничтожить ее источник; я ведь, как ни крути, уже успела осознать, о чем подумала.

– Главное, – говорила Фура, пока мы спускались в лифте, – вести себя в точности как вчера. Заниматься покупками и так далее. Пусть Глиммери следит за нами через своих шпионов. Он не получит никаких намеков на то, что мы обеспокоены.

– Катер будет здесь меньше чем через сутки. Ты все еще намерена быть тут завтра утром?

– Бегство нас выдаст, так что к нему прибегнем в последнюю очередь.

– По-твоему, нам позволят отсюда уйти? – спросила Сурт.

– Даже Глиммери не может задержать нас без последствий. На мирах есть поговорка: навредил одной честной команде – испортил отношения со всеми.

– Вот только мы не совсем честная команда, – сочла я себя обязанной указать на этот факт. – Ты говорила с Паладином?

– Да, и с Тиндуфом тоже. Никаких происшествий. Паладин определил местоположение катера с помощью подметалы, рассказ Глиммери подтверждается. Катер движется очень быстро, и в нескольких сотнях тысяч лиг у него за кормой находится солнечный парусник – должно быть, это и есть «Белая вдова». Паладин говорит, контуры на экране подметалы очень похожи на контуры корабля-призрака, что преследовал нас от самого Грохотуна. – Она посмотрела на Сурт и мягко добавила: – Прошло столько времени, и тем не менее я хочу извиниться. Мне следовало прислушаться к твоему сообщению о парусной вспышке.

– Откуда же тебе было знать, в какую занозу это превратится? – проговорила Сурт, почесывая затылок.

– Мне пришлось соблюдать осторожность в разговоре с Паладином, – продолжила Фура. – Трещальную передачу можно перехватить, так что я выбирала самые невинные выражения. Надеюсь, он понял, что нам могут понадобиться паруса и ионные двигатели в самый кратчайший срок.

– Не стоило так осторожничать, – сказала я. – Ни один здравомыслящий капитан не захочет провести в обществе мистера Глиммери даже час сверх необходимого.

Когда мы вышли из лифта в вестибюле, я не удивилась, увидев за стойкой другого клерка. Теперь работала дневная смена, да к тому же наш плосколицый приятель выглядел сонным и нездоровым, когда мы вернулись в предрассветные часы. Мы попытались выяснить, как он потерял сознание, но клерк знай себе твердил, что не помнит обстоятельств, приведших к падению мистера Каттла. Невзирая на весь мой скептицизм и недоверчивость, я ему поверила. Прозор сказала мне, что некоторые виды нейронного оружия стирают у жертвы память о недавних событиях.

– Я знаю, что тебе велено докладывать Глиммери, – сказала Фура новому клерку, облокотившись на стол. – Но это не помешает докладывать и мне. Каттл почему-то решил, что мы можем представлять для него интерес, и я сильно удивлюсь, если больше никто не станет тут вынюхивать. Я хочу знать, кто приходит и уходит. Ты мне сообщишь о любых расспросах, о любых странных типах. Если информация мне понравится, получишь пистоль – и не маломерный, будь уверен.

Дневной клерк был пухлым юнцом с вихром и нервно бегающими глазами. Я заподозрила, что он кое-что знает о неприятностях, случившихся ночью, и хочет иметь с ними как можно меньше общего.

– Я ничего не могу обещать, капитан Маранс. И я не всегда сижу за этим столом. Вы же знаете, что отель не работает сам по себе. Есть доставка белья, ночная кухня…

– Ты хочешь сказать, что умеешь отвернуться в нужный момент, – ответила Фура. – Не сомневаюсь, с точки зрения выживания это весьма разумно. Но я не люблю шпионов, особенно инопланетных. Если мистеры… как бишь их, Траген? Шкряббл и Дюддл, как-то так. Если любой ползун проявит к нам интерес, я хочу об этом узнать. – Для пущей убедительности она сунула парню десятимерный пистоль. – Это аванс за сотрудничество. Не вынуждай меня потребовать его назад.