А вот эта фотография, кажется, сделана в Париже. Чёрт! Это совсем другая женщина! Нет, конечно, это те же самые классические черты, тот же синий взгляд, но теперь он сам – кобальтовый огонь, озаряющий каким-то вселенским счастьем. Тонкая ткань платья облегает прекрасную грудь и тонкую талию, ветер играет с чёрными волнистыми волосами, отросшими до плеч, и смотрит она, видимо, на того человека, кто подарил ей свободу.

Разительное отличие снимков потрясало. Кто может определить точное время, когда в тело вселяется любовь? Что вот до этого человек не любил, а вот здесь – уже любит? По тому, как светятся, горят глаза? По тому, как сердце вытягивается в струнку, подпрыгивает на доске и без всплеска, как профессиональный пловец, вонзается в бездонный океан, погружаясь настолько, что без второго сердца уже не выплыть? По тому, как каждый вдох приходится заталкивать в себя силой, иначе распирающее тебя чувство начисто отнимает у мозга способность контролировать даже необходимость дышать?

Верлен тихо выговорила:

– Ольга влюбилась. Влюбилась и захотела развестись. Скорее всего, развод получить не смогла. И она от отчаяния… По крайней мере, думаю, это наиболее вероятно.

Шамблен кивнул: он тоже заметил очевидную разницу. Майя вгляделась в него, и в голове, словно паззлы, сошлись все признаки, тревожившие её: явный недосып, терпение, огонь в глазах, летучее настроение, удивительная способность понять её саму и вот теперь заметить разницу в фотографиях… Анри влюбился. Надо же… Ладно, эта история – уже потом, а сейчас нужно разбираться дальше.

Директор обвела команду сердитым взглядом:

– Теперь, когда мы знаем, чья она жена, нам требуется выяснить, причастен ли Солодов к убийству. Размер ноги у него, Сергей?

Тот заглянул в планшет:

– Сорок третий. В принципе, со следом у машины Марты не совпадает, но мы знаем, что сейчас это уже может ничего не значить.

– Его машина в ту ночь куда-нибудь выезжала?

– Нет. Стояла на платной стоянке. Охрана, видеозапись, навигатор это подтверждают. В полиции запись с камер из офиса, что он никуда не выходил.

Верлен прошла по кабинету, остановилась:

– Сергей, а ты бы мог взломать домашний компьютер Солодова?

Костяков опешил:

– Наверное, мог бы. А что, надо?

Майя спокойно кивнула:

– Надо.

Сергей дёрнул себя за ухо, посмотрел недоверчиво:

– Так, а что искать-то?

Верлен задумалась:

– Да уж, действительно, что искать-то… Судя по протоколам, его алиби основано на подтверждении камер наблюдения из его офиса. Марта довезла его до дверей в 21:18, высадила, поговорила 54 секунды, уехала, он зашёл. Вышел, согласно камерам, в 06:00. Марта погибла около трёх ночи. То есть он не мог находиться на месте преступления. Но он тогда был владельцем крупной компьютерной фирмы. И у нас есть проблемы с вирусными атаками. А вдруг всё подстроено? Сергей, вот ты бы мог или не мог так переклеить записи с камер наблюдения, чтобы никто не обнаружил?

Костяков, в ещё большем недоумении, выдавил:

– Ну, мог бы. Только найти всё равно можно, смотря какой аппаратурой работать, как искать… Ну, вот я бы нашёл. Полиция – вряд ли.

Глаза Майи вспыхнули:

– Вот и отлично. Подключись к его компьютеру, посмотри, есть ли у него на компе программы для обработки видео. И если ты ещё и следы найдёшь этой записи… Хотя это вряд ли, слишком он осторожен. В общем, давай, мне нужен доступ к его компу.

Костяков кашлянул:

– Я попробую. Только это можно будет сделать, когда он в сети появится, ну и вообще… Не сразу, в общем.

Сжала руку в кулак, пристукнула по колену:

– Я понимаю. Острожненько, не торопясь, но ты внедрись, пожалуйста. Зашли ему в комп соглядатая.

Костяков снова подёргал себя за ухо, серьёзно кивнул.

Верлен простучала пальцами замысловатую дробь, подумала: «И нужно поискать в его компе хоть что-то, что мне подскажет, что у них с Дианой. Может быть, я её ревную к нему и поэтому отношусь подозрительно? Почему ночью мне с ней кажется всё правильным и естественным, а днём я снова начинаю подозревать, что она ведёт со мной какую-то игру… Она практически ни о чём меня не спрашивает, как-то просто и быстро простила мне то, что я сбежала, приезжает ко мне… Это и есть её лёгкие отношения? Или же у неё какая-то цель? Господи, сколько проблем от того, что я влюбилась…».

Шамблен проворчал:

– Я не вижу связи, Май. Ольга погибла шесть лет назад. Марту убили год назад. Ты думаешь, он ждал так долго? Ты какой видишь мотив?

Майя пожала плечами: это же очевидно, разве нет? Сверкнула глазами на Костякова, внимательно слушавшего беседу, прикинула, что будет, если сказать… Махнула рукой: моё – это моё, хочу, говорю… Подтолкнула кончиками пальцев концертную фотографию:

– Анри знает, а вот ты, Сергей, вот здесь, смотри внимательно на Ольгу. Кого она тебе напоминает?

Костяков присвистнул:

– Диана Орлова, школа квир-танго. Один в один. Как же я не заметил?

Шамблен крякнул:

– Не свисти, денег не будет.

Костяков усмехнулся:

– Будут.

Осторожно спросил:

– Это же с ней у Марты… Ну, в общем…

Верлен спокойно кивнула:

– Да. У Орловой и Марты был роман. Солодов наткнулся на них, когда они танцевали на площади, в августе, где-то за месяц до убийства. После этого пришёл в школу.

Костяков продолжил, глядя в потолок, будто нащупывая путь в болоте:

– Допустим, наш предполагаемый подозреваемый – брошенный муж. Ольга похожа на Диану. Ольга влюбилась в Сорбонне. Ольга погибла. Марта в то время была в Сорбонне. Марта возвращается. У Марты роман с Орловой. Орлова похожа на Ольгу. Марту убили. Но тогда и Диану надо было убить?

Какая-то древняя, нутряная ярость на спокойное предположение Костякова о том, что «и Диану надо убить», полыхнула внутри Майи. Шамблен заметил, прижал рукой задрожавшую ладонь девушки, одними губами произнёс: «Спокойно!», вслух сказал:

– Диана – не жена. Это раз. Марта увела обеих? Обеих.

Верлен, медленно остывая, коротко бросила:

– Солодов много раз предлагал Диане выйти за него замуж.

Анри повернулся всем корпусом, сердито зыркнул:

– Ну, ты очень вовремя даёшь нам эти данные!

Майя пожала плечами:

– Я не думала, что это важно, да и сама узнала не так давно. Извини.

Шамблен сосредоточенно смотрел в досье Солодова, что-то подчёркивал, хмурился, вздыхал. Потом поднял глаза на Верлен:

– Судя по тому, что мы имеем, он патологический собственник. Или нарцисс. Не в этом суть. Думаю, нужно обязательно проверить, действительно ли он продал бизнес. Такие люди не могут расставаться с тем, что приобретают. Солодов мог просто переуступить управление. Тут мы разберёмся. Меня беспокоит его активность вокруг Орловой. И хуже всего то, что ты сейчас с ней рядом. Такие типы, как наш объект, взрываются внезапно. Солодов в любой момент может съехать с катушек, если он имеет ко всему этому отношение. Учитывая, что он умён и способен долгое время держать себя в руках, скорее всего, то, что он встретил Диану с Мартой, как раз и сорвало ему крышу.