незакрывающимся ртом, понимать его было непросто, поэтому леди Кавендиш поморщилась и махнула на него рукой: замолчи. А потом разбила его тезис в пух и прах:

- Это не Лондон. Это Гамбург, здесь триста пирсов, здесь в день швартуется около сотни кораблей, тысячи крепких и здоровых моряков ежедневно толкутся в притонах и кабаках.

- Так-то оно так, мэм, но этих сложнее брать, они всегда ходят компаниями, – нашёл, что возразить, безносый Лесли.

Глупый человек, мозг которого уже давно пожирал сифилис, он и понять не мог, что Холодная леди Кавендиш видит его насквозь. Насквозь. Она видела, что он хитрит, его аура просто сияла всеми цветами хитрости, хитрости неприкрытой, не очень умной. И это сияние говорило о том, что сифилитик просто набивает цену. Вот только торговаться ей сейчас не хотелось, и спорить с этими мерзкими типами тоже. И герцогиня произнесла:

- Плюс ещё один фунт за каждого донора, и к двум донорам по старому контракту новый контракт ещё на трёх. Надеюсь, такие условия вас заинтересуют, джентльмены?

- То есть теперь вы платите по семь фонтов за тушу? – прошамкал Весельчак Сид. Он тут же повернулся к приятелю. – Тимми, а это неплохие условия.

- Приемлемые, - прогнусавил сифилитик. И обратился к работодательнице: – А оставшихся две туши, что мы ещё должны поставить, будут уже считаться по новой цене?

- Новые доноры – новые цены, - твёрдо отвечала ему герцогиня; она полезла в шкатулку, стоявшую перед нею на столе, и достала оттуда несколько монет. – За тех, что вы уже привезли, я заплачу по старой цене, вы же опять наловили бродяг, посему вот…

Она чуть привстала и положила монеты на самый край стола: забирайте.

Тимоти Кларенс Лесли подошёл и с поклоном взял деньги со стола:

- Благодарю вас, мэм. В течение недели мы привезём вам новые, здоровые туши.

- До свидания, джентльмены.

- Спокойной ночи, мэм, – кланялись партнёры.

Но тут она их остановила:

- Послушайте, джентльмены…

- Да, мэм, - джентльмены замерли в ожидании.

- Мне нужна молодая женщина, – произнесла леди Кавендиш. – Молодая и здоровая. За неё я дала бы две цены.

- Мэм, ну вы же знаете, мы работаем только ночью, - загнусавил мистер Лесли после некоторого раздумья. – Если вам нужны шлюхи, мы наловим вам их, сколько будет нужно, и цена вас вполне устроит, но где нам ночью взять молодую и здоровую?

- Неужели среди уличных женщин не найти ни одной здоровой и двадцатилетней?

- Вы, наверное, не знаете, мэм, - зашамкал Весельчак Сид, - но они выходят на улицу в тринадцать или даже в двенадцать лет. И к двадцати годам они изрядно потрёпаны.

- Да, мэм, - поддержал его товарища сифилитик Тимми, - они пьют и курят, некоторые колют себе морфий, а дорогие нюхают кокаин.

- Им режут морды, мэм, за плохую работу или, к примеру, за дерзости, их прижигают сигарами, а слишком навязчивым бьют бутылки об головы, так что вы не найдёте среди двадцатилетних шлюх сильно здоровых, – подытожил Розуэлл.

Но Ароматный Тимми тут же нашёл выход:

- Мы можем поискать молодых девок, тех, которым ещё тринадцать или четырнадцать. Эти цветочки частенько бывают свежие. Но вы сами должны понимать, мэм, такие девки – ценный актив, они всегда находятся под присмотром сутенёров. Взять такую будет непросто.

- И насколько непросто? – поинтересовалась герцогиня.

- Фунтов на пятнадцать, мэм, - прошамкал Розуэлл.

- Да, мэм, пятнадцать фунтов – и мы постараемся найти вам свежую и здоровую девку, – поддержал партнёра Тимми.

Леди Кавендиш задумалась всего на пару секунд. И нет, дело было вовсе не в пятнадцати фунтах. Просто она поняла, что эта её затея была сразу не очень хороша. Кожа четырнадцатилетней девки не подошла бы ей по размеру. Да и бог знает, чем может болеть юная проститутка. Нет, нет, ей больше не нравилась эта её идея, и она махнула рукой: нет, ничего не нужно.

- Мэм, если дело в деньгах, мы можем немного уступить, - не понял её Ароматный Тимми, - мы попробуем найти вам что-нибудь подходящее за тринадцать фунтов.

- Благодарю вас, джентльмены, я передумала. До свидания, - закончила она.

- Сидней, куда ты вечно лезешь? - гнусавил мистер Лесли своему партнёру, когда они уже оказались за дверью. – Оттуда в твоей кривой башке взялась эта цифра - эти пятнадцать фунтов?

- Ты сам говорил, что нам нужны деньги, Тимми, - оправдывался Весёлый Сид. – Вот я и сказал.

- Пятнадцать футов за шлюху – это слишком, Сидней, даже если она и молодая, – пояснял партнёру Ароматный Тим. – Ты просто сломал хорошую сделку этими своими пятнадцатью фунтами.

- Ничего, доберём морячками, - не очень расстраивался Сидней Розуэлл.

- Придётся, - нехотя соглашался с ним партнёр.

***

- Это он? – брат Тимофей указал рукой на приближающуюся двуколку с одним седоком. И добавил едко: – Это, наверное, чтобы лишнего внимания к себе не привлекать.

Двуколка была вызывающе хороша: отличные рессоры, большие колёса с тонкими спицами, прекрасный диван; и довершал эту роскошь великолепный вороной конь со звездой и в белых «чулках».

Отвечать на вопрос товарища Квашнин не стал, он лишь пробурчал недовольно:

- Зря ты ему столько денег дал!

- А что я мог сделать? – отвечал Тимофей Сергеевич с философским смирением. – У них, у экспроприаторов, такие правила: десять процентов с каждой экспроприации принадлежат им. Вот и кутят.

- Кутят, – всё также недовольно повторил инженер.

А когда Тютин наконец подъехал к ним, он не преминул ему сказать в ответ на приветствие.

- Ты бы ещё купил паровой крейсер и ездил бы на нём, а то мало, мало, брат Емельян, ты внимания привлекаешь.

- Ой, да бросьте вы, вашбродь, - отмахнулся от таких придирок казак. – По всей Европе так езжу и ещё ни разу под англичан не попадал. А сколько касс и банков с братьями взял, уж и со счета сбился. Так что не бойтесь, братия, всё будет хорошо. А уж если наскочат черти британские, - он похлопал себя по выпирающему боку сюртука, - отобьёмся как-нибудь.

Глава 36

Эта его лёгкая беспечность, эта уверенность в себе подкупали его товарищей и успокаивали. А Тютин продолжал:

- Ну, братии-монахи, чего задумали на сегодня? Неужто решили рвануть аглицкий