— Выжидаем пару минут и валим, — прокашлялся я.

— Ага, — монотонно ответил Дэнчик, находясь в каком-то другом мире.

Как только до нас начали доноситься приглушенные стоны, мы аккуратно спустились и, также аккуратно миновав пирс, бегом припустили к домику.

— Да, мне определенно будет, о чем написать в своих лагерных мемуарах, — на бегу сообщил довольный Дэнчик.

— В подробностях только не расписывай, — пропыхтел я. — А то в раж войдешь, напишешь случайно какой-нибудь шедевр, по типу «50 оттенков “Совенка”», позору на свою кудрявую голову потом не оберешься.

— Я вроде не похож на одинокую и истосковавшуюся по житейским радостям домохозяйку, чтобы писать такое, — саркастично отметил он.

— Надеюсь, — сказал я уже себе под нос.

Остановились уже около нашей слегка поскрипывающей дверцы. Запыхавшиеся, но набравшиеся впечатлений на пару дней уж точно.

— Ладно, — говорит Дэнчик. — Теперь точно спать. Хотя бы немного. Правда, как вставать по утру — ума вот не приложу. Мы уже суточную норму приключений на сегодня, кажется, успели выполнить.

— А куда деваться? — развожу руками. — Встряхнуло хоть и нереально, но терять новый день я, честно тебе говорю, совершенно не намерен. Может, попросим у… — смешок сдержать не удалось. — У Ольги кофейку нормального, а не той бурды, которую тут по утрам дают? Наверняка же будет.

— Вполне вероятно, — кивает Дэнчик. — Ладно, погнали. А то, блин, нафиг, еще в какую историю вляпаемся.

— А мне именно этого и не хватало, — мечтательно отозвался я.

— Да мне так-то тоже, брат, но во всем должна быть мера, — отвечает мой друг, скрываясь в домике. Я следую его примеру, после чего слету падаю на кровать. Раздеваться уже не было никаких сил, посему решил эту ночь провести по всем заветам Незнайки. Украдкой глянув на время, понимаю, что спать нам остается чуть больше трех часов. Ладно, не беда. В свою бытность ветеринарным врачом и куда меньше спать приходилось. И еще операции сложные делать в таком режиме. И ничего, справлялся.

***

— Проснулись-улыбнулись, товарищи пионеры!

Жизнерадостный голос Ольги был объективно поприятнее будильника, но негативный эффект нес за собой вполне себе сопоставимый. Я кое-как продрал глаза и в непонятках уставился на вожатую. Я точно помнил, как заводил будильник на восемь утра. Он еще не звенел. Стало быть, вопрос, какого хрена?

— Ольга Дмитриевна, еще ведь горн не прозвенел даже! — умоляюще произнес я.

Раздавшийся с соседней кровати стон умирающего тираннозавра был полностью со мной солидарен.

— Да, не прозвенел, — согласно кивнула та. — Но ты, как я погляжу, сэкономил вчера время на том, чтобы раздеться и не ложиться в грязной одежде в кровать. Поэтому, ничего страшного, если встанешь немножечко пораньше.

Ой, да ладно! Подумаешь, горе-то какое. Зато не потерялось ничего.

— Ну и пока вы в статусе новеньких, я буду контролировать ваш подъем, пока не буду уверена, что вы влились в график. Твой товарищ, Максим, мог вчера, в принципе, сам в этом убедиться.

— Еще как убедился, — ответил мрачный Дэнчик, явно едва не срываясь на хороший такой мат.

— Поверьте, это совершенно не обязательно, — я нащупал на столе очки и в них уже куда более осмысленным взглядом посмотрел на вожатую. Та даже помятой не выглядела. А ночка у нее ведь явно бурной была. — Вам-то как спалось, Ольга Дмитриевна? — спросил я, едва пряча ехидство. Дэнчик заблаговременно отвернулся, сделав вид, что чихает.

— Будь здоров, Денис, — улыбнулась Ольга и вновь повернулась ко мне. — Хорошо, правда… — Ольга протяжно зевнула, ненароком чуть приоткрывая завесу над этой своей «правдой». — Мало, — закончила она.

— Понимаю, — кивнул я. — С таким графиком, как у Вас, поди, выспись.

— Вот-вот, — подтвердила вожатая. — Максим, ты, кстати, нашел себе пару на вечерние танцы?

А какие-нибудь менее идиотские вопросы можно задавать?

— А Вы? — невинно спросил я, в надежде, что тем самым увернусь от этого снаряда. Да и прикольнуться чего-то захотелось.

И не прогадал. Ольга тут же раскраснелась. Так-то вот, не я один пускай смущаюсь.

— А с какой целью интересуешься? — спросила она, оценочно окидывая меня с ног до головы. Отлично, все идет по сценарию.

— А может я Вас пригласить хочу, — беспечно пожал плечами я.

Тут Дэнчик не выдержал и заржал уже в открытую. Я сие действо деликатно проигнорировал, продолжая смотреть на Ольгу.

— Шутник ты, Максим, — задорно улыбнулась Ольга, при этом мягко взъерошив мои волосы. — Ладно, не хочешь говорить — не надо. Я не настаиваю. Все, хлопцы, собирайтесь, жду вас на утренней зарядке.

Мурлыча что-то под нос, вожатая удалилась. Эх, не удалось пригласить первую красавицу лагеря на бал. Печалька.

— Что, вчера не насмотрелся? — все еще посмеиваясь, спросил Дэнчик, дождавшись, пока ее шаги окончательно стихнут.

— Не исключено, — задумчиво ответил я, окончательно принимая вертикальное положение.

— Витя не одобрит, — отметил Дэнчик.

— Остановите, остановите, — машинально пропел я. — Тьфу, блин, помянешь черта…

Наскоро переодевшись в спортивную форму, которая по удивительному стечению обстоятельств, как и в случае с основной формой, оказалась мне прям по фигуре, я, не дожидаясь залюбовавшегося на себя в зеркале Дэнчика, вставил уши в уши и отправился под звуки горна и DNCE покорять холодные воды.

«Oh, no, see you walkin’ ‘round like it’s a funeral. Not so serious, girl, why those feet cold? We just gettin’ started, don’t you tiptoe, tiptoe…»

В этот раз у умывальников было довольно многолюдно. Малышня радостно брызгалась друг в друга холодной водой под неодобрительные взгляды то и дело отскакивающих от брызг ребят из отрядов постарше. Во главе всей суматохи была замечена Ульянка, раздающая глядящей ей в рот ораве детей какие-то указания. Завидев меня, девчушка резко подорвалась с места и, радостно маша рукой, устремилась навстречу. Чего она там говорила я, разумеется, не слышал, но ей определенно нужно было что-то прям срочно, ибо когда я, смотря прямо перед собой, прошел мимо, она схватила меня за рукав и принялась настойчиво дергать.

— Отвлекаешь меня от философического миросозерцания, — заявил я, таки вынув один наушник. — Че надо, уважаемая?

— И тебе привет, — Ульянка сделала вид, что не заметила моей грубости. — Иди ополаскивайся и ко мне подходи — есть разговор, — заговорщицким тоном продолжила она.

Ага, вот, значит, как птичка запела. Разговор у нее там… Хотелось, конечно, послать, но все же решил, что так дело не пойдет. Как ни крути, а мне еще тут жить. А жить надо — в мире. Особенно с такой вот бомбой замедленного действия, которая и под дверь чего подложить может. И это определенно будут не белые тапочки. Если уж совсем чего из ряда вон начнется — мягко