— Ты чего? — недоуменно уставился на меня Дэнчик.

— Да не, ничего, так, задумался, — поспешно ответил я, благодаря Всевышнего, что в такой темноте мое пунцовое лицо вряд ли будет так сильно выделяться на общем фоне.

— Об Алиске? — зришь в корень, друже. Правда, как всегда не вовремя, ну да ладно.

— Да даже если и о ней — что с того? — неожиданно для самого себя выступил я.

— Да ничего, чего ты сразу в стойку встал, — заулыбался Дэнчик во все тридцать два.

Мысленно послав его по матушке, я, выверяя каждый шаг, направился к домику рыжих. Дэнчик покрался следом, ступая со мной шаг в шаг. Подбираясь все ближе к окну, я все больше осознавал, что творю хрень. Тапочки могла и без задней мысли вожатая зачем-то оставить, совершенно не руководствуясь мыслью напугать нас. А увиденная Дэнчиком девочка, как я и предполагал ранее, просто шла в туалет. Что до горящих желтых глаз, то они наверняка были всего лишь игрой света или воображения засыпающего на ходу моего друга. Вот и все объяснение. Версию с рыжими, разумеется, тоже отработать не мешало, но сейчас, когда мое лицо было уже в считанных сантиметрах от окна, она начала казаться уж слишком надуманной и вызванной исключительно личными мотивами.

Впрочем, уже поздно было рассуждать о правильности моих действий. Оглянувшись больше для того, чтобы оттянуть момент, а не чтобы случайно кого-то увидеть, я чуть подтянулся и вперился глазом в тонкую щелочку между двумя оконными занавесками.

Обе девушки спали. Ульянка довольно похрюкивала во сне, лежа в обнимку с плюшевым мишкой. Так-так, плюс один повод для возможного шантажа мелкой бестии.

Что до Алисы… Она лежала на спине, едва прикрытая тоненьким одеялом, так заманчиво облегающим ее стройное тело и в мельчайших деталях обрисовывающим все то, что оно скрывало. Спутанные волосы, падающие налицо, колыхались от ее мерного дыхания. Во сне она казалась такой милой, абсолютно безмятежной, будто само воплощение невинности. Кажется, что моя температура сейчас нехило так подскочила. Мысленно отвесив себе оплеуху, я заставил себя спуститься с небес на землю.

— Все внимательно рассмотрел? — с ехидством в голосе спросил Дэнчик.

— Да… В смысле… Спят они, отбой тревоги, — шепнул я, с огромным сожалением отвернувшись от окна. Блин, откуда взялись мысли, что если бы я оказался сейчас по ту сторону, то был бы самым счастливым человеком в этом… Месте? Мире? Вселенной? Черт его знает.

— А вот кое-кто другой не спит, — внезапно хмуро заметил Дэнчик, смотря куда-то вдаль. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что дело запахло керосином — прямо на нас, светя фонариком, шел дежурный по лагерю. Без приключений мы не можем. Как специально, блин, придумали. Что ж, давненько не доводилось играть в прятки. Повспоминаем уже не столь уж и далекое детство.

— Садись! — тут же скомандовал я и нырнул в ближайшие кусты, затаскивая за собой Дэнчика. Думалось, что мы остались незамеченными, ибо заметь дежурный двух пионеров, подозрительно близко посреди торчащих возле девичьего домика, то уже наверняка поднял бы шум.

— Допрыгались, блин, — чертыхнулся мой друг, стреляя глазами по углам в поисках путей экстренного отступления.

— Да уж, патовая ситуация. Прямо как в детстве, когда ты меня уломал пойти землянику тырить с дачных участков, — вдруг вспомнил я. — До сих пор не понимаю, как я на это согласился подписаться. Зад после отцовского ремня горел с неделю, когда нас милиция домой за уши привела.

— Нашел, блин, чего вспомнить, — процедил Дэнчик. — Мог бы не соглашаться, я бы с тобой общаться из-за этого не перестал бы, кто бы домашку за меня делал?

— Ну уж извините, в сознании меня образца десяти лет отказ приравнивался к потере авторитета, — буркнул я.

— У тебя тогда не было еще никакого авторитета, — в сердцах бросил Дэнчик. — Извини, нервишки шалят.

— Забей, — коротко ответил я, стараясь разглядеть оставшееся расстояние до дежурного сквозь ветки кустов.

А тот уже вот-вот мимо нас проходить будет. И дальше все, остается только уповать на удачу, что он не станет в нашу сторону фонариком светить. А вдруг еще, чего доброго, домики проверять начнет? Вряд ли, конечно, но почему нет? Увидит, что двоих пионеров нет на месте и труба. Весь лагерь на ушах в поисках пропажи, а нам потом — лишняя головная боль на предстоящее чудесное утро в виде стенаний Панамки о порядочности и образцовости.

— Черт побери, — выругался я. Вот уж беда-бедовая. Если моя гениальная соображалка еще не подошла к грани атрофии, то самое время ей уже было что-нибудь придумать вменяемое, как можно избежать столкновения с дежурным. И как назло ничего вменяемого и не лезло. Совсем уж если только придурковатый план. Которым, похоже, самое время было воспользоваться. Ибо если продолжить так тупо пялиться в бездну, то нас из этих кустов, под окнами двух представительниц прекрасного, пусть и не сказал бы, что слабого пола, бесславно выкурят. — Короче, как только он мимо проходит — со всех ног стартуем в сторону площади. Около нее тоже кусты растут, мы с Двачевской когда еду тырили — в них ныкались. Он нас в них не найдет даже при желании. А дальше просто окольными путями добираемся до домика, пока он поймет, что к чему, мы уже будем третий сон досматривать.

— Великолепный план, надежный, как швейцарские часы, — вздохнул Дэнчик. — Сразу видно, что человек долго думал. Мы хотим избежать шума или наоборот, поднять как можно больше? Сидим молча!

— Бытие пионера бывает трудным, — мне оставалось только включить дурачка. — Молодая кровь должна подпитываться риском. Иначе в чем смысл молодости?

— Действительно, спасибо за столь мудрый совет, Максим Батькович, — съязвил Дэнчик. — Только что про ремень отцовский бухтел. Сам себе противоречишь.

— Ладно, тогда… Можно тихонечко добежать до берега. Отсидимся там некоторое время, а отсутствие в домике, если что, потом придумаем, на что списать. Главное, чтобы нас около девчонок не застукали. Да и потом, там сейчас звезды, песчаный пляж, романтика. Спать ведь не хочешь?

— Нет. Я после того, что видел, вообще теперь хрен усну.

Когда дежурный, с фонариком в руках и свистком, болтающимся на шее, прошествовал мимо, насвистывая «Прекрасное далеко», мы тихо вышли из кустов и легким бегом, чтобы не топать, потрусили по дорожке в сторону площади и свернули вправо.

Наша пробежка привела нас к доселе невиданному в «Совенке» экспонату, а именно на пристань, представляющую собой небольшой одноэтажный дебаркадер, соединенный с берегом парой узеньких деревянных пирсов. Возле него мирно покачивались