Вцепившись в контрабас, она мчалась к куполу, спотыкаясь наступенях. Толпившиеся между секторами болельщики Тибидохса предупредительнорасступались. Таня бежала и слышала за своей спиной гул рукоплесканий, волнамипрокатывавшийся по тибидохским трибунам.

– Покажи им! Урряяяяяя! – Малютка Клоппик, подпрыгиваяна одном месте, свистел в два пальца и расшвыривал во все стороны запуки.Запуки были такой убийственной силы, что даже циклопы опасались приближаться кодаренному малютке, а только собирались наябедничать на него Сарданапалу илиЗубодерихе.

Два толстеньких арбитра в полосатых халатах и крутившийсярядом с ними джинн Абдулла услужливо отодвинулись, помогая Тане протиснуться синструментом в узкий проход в защитном куполе.

– Удачи, девочка! Если мы победим, я посвящу тебе своелучшее проклятие! – пообещал Абдулла.

– Не надо. Лучше разрешите мне брать книги из закрытогофонда и не сдавать их вовремя, – отказалась Таня.

Разбежавшись, она произнесла Торопыгус угорелус и ловковскочила на стремительно взлетающий контрабас. Струны загудели. Подняв руку сосмычком, Таня описала его концом полукруг. Контрабас набрал высоту и заскользилвдоль купола. Таня приглядывалась к игре, пытаясь понять, что изменилось за тенесколько минут, пока она была рядом с Соловьем.

А изменилось многое, причем явно не в их пользу. СнежнаяГурия, Вихрило и Замерзайло атаковали Гоярына. У них же были два из трехоставшихся в игре мячей – одурительный и чихательный. Пользуясь тем, что Гоярынне может выдыхать огонь, полярные духи держались совсем близко к тибидохскомудракону, разве что старались не попасть под удары его крыльев и хвоста.

Кузя Тузиков и Катя Лоткова едва удерживали Гоярына от того,чтобы он не разинул пасть, пытаясь развернуть его к нападавшим то одним, тодругим боком. Но с каждой минутой им было все сложнее держать Гоярына вповиновении. Дракон явно терял терпение, а тут еще жирненький Пингвин-агамельтешил у него перед глазами, раззадоривая аппетит.

Дед Мороз и Санта-Клаус увлеченно гонялись за ВеркойПопугаевой и Гробыней Склеповой, намереваясь сбросить их с пылесосов. Впринципе, никакой опасности от Склеповой и Попугаевой команде полярных духов непредвиделось, но старички все равно отрывались на полную катушку.

Особенно конкретно отрывался Санта-Клаус, безостановочновыкрикивающий: «Джингл-белз, джингл-белз!» Вокруг Клауса роились приставучиекупидончики, невесть как прорвавшиеся на поле. Арбитры уже несколько разпытались переловить их, но хитрые амуры всякий раз перелетали поближе кдраконам, куда арбитры не решались за ними следовать. К тому же под дождемзолотых стрел бедолаги-арбитры в полосатых халатах влюблялись в кого и во чтопопало, некоторые даже друг в друга.

Что-то мелькнуло справа от Тани. Рядом появился Пуппер наметле.

– О, Таня! Я рад, что ты здесь! Мы будем всыпывать полярнымдухам по седьмой число и показывать им место, где зимовать ваш рак! – сказалон, расплываясь в улыбке.

– Ага, будем «всыпывать»! – согласилась Таня. –Только не трогай меня, пожалуйста, за колено. Поверь, раки зимуют не там.

Пуппер смутился и убрал руку.

Таня взмахнула смычком, и ее контрабас стрелой помчалсявперед – туда, где на противоположном конце поля точкой мелькнулобездвиживающий мяч. Гурий, не отставая, мчался рядом на метле. Какие бы виражини делала Таня, Гурий не отставал. Казалось, метла и контрабас состязаются вскорости и маневренности. Санта-Клаус перестал гнаться за Попугаевой и,остановив оленя, с невольным восхищением уставился на них.

– Во, блин, джингл-белз! – буркнул он.

Грызиана Припятская огрела оператора микрофонной стойкой, датак, что тот подскочил на метр.

– Снимай, забубенная твоя башка! Разве ты не видишь: Пуппери Гроттер вместе! – взвыла она. – Это будет моя лучшая передача! Воттебе, вот!

– Ай! Я не могу снимать, когда меня колотят! –огрызнулся оператор, прикрывая голову.

– А я не могу тебя не колотить! Все равно запорешь! Лучше ятебя сразу убью, как Смердяков старика Карамазова или Тарас Бульба своего сына!Поворотись-ка, сынку! – с горечью сказала Припятская, метко впечатываяоператору подставкой.

Корреспонденты «Голоса из гроба», «Лысегорской правды»,«Лопухоид-таймс» и «Безлунного магомольца», не сговариваясь, настрочили взаписные книжки: «Пуппер и Гроттер… Гроттер и Пуппер! Пародия, плагиат илилюбовь до гроба?»

При этом корреспондент «Лысегорской правды», унылый пожилойведьмак из близкого окружения Вия, написал «пыродия» и «плыгиад», а корреспондентка«Безлунного магомольца», некоторое время промучившись в грамматическомусилии, – «плохгиатт». Издатель календариков с Пуппером захихикал, потираяладошки, но внезапно взглянул на тележку с календариками, приготовленными дляпродажи, и испуганно вскочил. Оказалось, что все Пупперы втихую сбежали скалендариков и теперь неслись к Тане признаваться ей в любви.

А Таня летела рядом с Пуппером, с легкостью обыгрывая всехполярных духов. Она даже не задумывалась, что делает и какие приказы отдаетсмычку. Казалось, ее контрабас находится в свободном полете. Его плоское днищеиз досок Ноева ковчега скользило по воздуху, опираясь о тугие струи холодноговетра. Неяркое зимнее солнце то выглядывало из-за туч выпуклым глазом яичницы,то кокетливо скрывалось за пухлым рыхлым облаком.

Они с Пуппером даже не сговаривались, что им делать, невыбирали общей тактики – это было не нужно. Они понимали друг друга сполуслова, с полувзгляда, с полудвижения. Насколько зануден и невыносим былПуппер в магпункте, когда он, сложив на груди ручки, однообразно признавался влюбви или начинал составлять список гостей на помолвку, настолько же хорош онбыл в воздухе. Таня могла даже не оглядываться на него, и без того она знала,что Пуппер все сделает правильно.

Когда навстречу им попался Вихрило и начал закручиваться,вызывая буран, малютка Гроттер направила свой контрабас правее полярного духа,а Гурий – левее. В результате растерявшийся Вихрило, пытаясь уследить сразу заобоими, столкнулся с Пингвин-агой, и оба едва не попали в пасть своему жедракону.

Обездвиживающий мяч то мелькал где-то у самого купола, то,начиная летать зигзагами, нырял в тучу. Таня с Гурием переглянулись иразделились. Теперь они ловили мяч, как две гончих, стараясь подстроиться подего хаотические движения. Наконец им это удалось. Гурий Пуппер с налету ударилмяч концом метлы. Мяч от удара изменил направление полета, не вписался вочередной вираж и, отскочив от защитного купола, попал в руки к Тане…

Она прикрепила его к липучке у плеча, и они снова полетели сГурием бок о бок. Внезапно внизу что-то мелькнуло, послышался рев двигателя, ик ним, точно толстый жужжащий шмель, приблизился Баб-Ягун на пылесосе.